ВЫЕЗД В НЬЮКАСЛ
Я расстроен, голоден и говорю тёлке за стойкой вынуть палец наконец из зада и начать работать. Автобус должен был вскоре тронуться и у нас не было времени заниматься разной херотой. Забегаловка была набита пьянью, которые надираются сидя до закрытия, но нас обслуживали в первую очередь, потому, что это пятница и мы на пути в Ньюкасл. Идиотское время для выезда, но другого выхода нет, потому что мы должны туда отправиться – Челси играет на выезде, и мы часть большой команды. Марк убалтывает пару тёлок, и он определенно замутил с одной из них. Ее подруга остается свободной, но нам придется обойтись без них. Трах это трах, и никакая тёлка не сравнится с поездкой в Ньюкасл. Неужели мы предпочтём снять их и обслужить по полной программе? Полная смазка и банк, полный бензина? Проснуться с куском мяса грязной шлюхи на подушке завтра утром? Или открыть глаза в Ньюкасле с парнями в поисках джорди?Вечер холодный, а эти двое спят в теплых кроватях, которые согревают тёлки-однодневки. Нырнуть к ним в кровать настолько чертовски легко, что просто смешно, и к тому же тут не нужно никаких одеял с электрическим подогревом с этими двумя шлюхами. Долог путь до Ньюкасла, и все время подъем. Неизбежное похмелье и прерываемый ночной сон. Выбор такой – или в Ньюкасл или снять одну из этих девчонок. Позиция шестьдесят девять в меню. Выбор ясен. Баба, обслуживающая забегаловку, передает белый целлофановый пакет, и запах бьет мне прямо в лицо. Грибная лапша и кисло-сладкий соус. Выездной день особенный. Я говорю Марку бросить девчонок – будут ещё биксы, он улыбается, когда они посылают меня на хуй. Дает им от ворот поворот.Род снаружи сидит на крыльце. Мешал водку с пивом, и это сбило его с ног. А ведь знает, что мешать не следует. 0 нашем распоряжении пять минут, чтобы добраться до разворота на Хаммерсмит и перехватить автобус. Мы пускаемся в бег, я задыхаюсь, словно какой-нибудь жирный осел – выпитое вечером пиво плещется внутри, но я больше озабочен тем, чтобы не пролить еду, потому что она всегда проливается. Я добрался до поворота первым, а автобуса нет и в помине. Гарри Джонс и Нейл Китсон сидят на перилах, ограждающих вход в метро. Мы добрались вовремя.
– Еще минута – и у меня был бы инфаркт, вашу мать. Род появляется самым последним. Я злюсь.- Это потому, что ты за Челси.Марк – скоростной парень, когда рядом старая команда. Не привык убегать. Жиды могут поставить в этом виде новый мировой рекорд.- Не знаю, что я вообще делаю здесь, когда мог бы сидеть дома – тискать биксу.- Потому что ты – фан Челси. Как бы то ни было, это избавит тебя от уколов венерологов. Те двое – те еще девки. На твоем месте я бы держал свой член от них подальше.- Трудно поверить, что ты удержался бы, – говорит Марк.Я слышу, как бьется мое сердце- По крайней мере, ты до сих пор жив. Я в тебе сегодня не был уверен. Ты, парниша, принюхиваешься к каждой птичке, как только тебе выпадает шанс.- Да бросьте вы ребята. Мы пока еще не на футболе. Просто мне надо было как-то убить время. Дайте мне передохнуть, мозги привести в порядок.- Ты должен начать поднимать гантели, заняться бегом.- Как ты? Я прямо вижу тебя в спортзале, таскающим железяки.- Я же женат, приятель. Чего ждать, после того как наденешь кольцо на женский палец. Женись и никакого значения не будет иметь, в какой форме твое тело. Мэнди любит меня за мои мозги.- Какой еще мозг, твою мать? У тебя только одни мозги и они болтаются у тебя между ног.- Вот там с ними я и делаю мои упражнения. Пятнадцать раз за ночь. Регулярно, как часы. Я секс-машина. Работающая на пиве и готовая сурово оттрахать ее. Пятнадцать раз за ночь, каждую долбанную ночь безотказно.- Точнее говоря, раз в месяц. Один раз в месяц, по крайней мере с Мэнди, На самом деле ты тайный свиноёб.- Отвали. Единственный секс, которым ты занимаешься регулярно, – это со своей правой рукой. И я слыхал, что в последнее время и это не получается.Десять минут такой перебранки между Родом и Марком. И автобус снялся с места. Рон Хокинс, бывший скин, сидит за рулем. Рядом с ним Харрис, Капитан корабля во главе отборной команды. Мы забрались в автобус, и нам осталось только раз остановиться, чтобы подобрать ребят на Хангер Лейн. И затем – на несчастный север. Мы уселись сзади. Это классный автобус с туалетом и видео. На экране – «Бегущий по лезвию бритвы». Я видел это кино раньше, но без разницы, потому что фильм хороший. Сплошные роботы и путешествие во времени. Особенно язык и новая порода людей. Немного напоминает Лондон, вообще-то. Мутанты под землей. Харрис говорит, что у него есть пиратская копия «Заводного апельсина». Можно ее посмотреть позже, если хоть кто-нибудь не заснет после Бирмингема.Я сижу у окна и делю еду. Вкус приятный. Китайцы знают, как готовить. Они и индийцы. Лучшая жратва, которую можно получить. Я открываю банку пива и смотрю, как мимо проносится Лондон. Мы едем мимо закрытых пабов, забитых остановок и жалких пар, двигаясь к Вестерн Авеню. Оттуда прямо на Хангер Лейн. Около десяти парней стоят у входа на станцию рядом с парадом магазинных витрин, и автобусе Харриса не осталось ни одного места. Хорошая новость для бумажника этого пария, впрочем, он всегда неплохо зарабатывал этими рейсами, потому что достаточно людей уважают его способность носом чуять неприятности. Мы огибаем Северное кольцо, выезжаем на Ml, движемся на север. Мотор постепенно набирает мощность. Движок уверенно шумит. Рон отжал педаль газа до упора, а роботы «Бегущего по лезвию бритвы» заполнили экран. Человек против машины. И я хотел, чтобы роботы превратили Гаррисона Форда в кровавую кашу. Хотел, чтобы этот хуй выплюнул раздробленные зубы. Я знаю, каким будет конец, но всегда надеешься, что на этот раз все будет по-другому. Вдруг не будет хэппи-энда каким-то чудом. Голова Рода откинулась назад, и он крепко спит. Видит во сне Мэндн. Я толкнул Марка и наклонился к полу. Свяжем шнурки ботинок Рода вместе. Этот козёл заслуживает этого, пусть на будущее не мешает водку с пивом. Марк передаёт мне зажигалку, и я поджигаю шнурки. Пламя разгорается, и через двадцать секунд дым валит из его кроссовок. Этот мудак так и не проснулся. Должно быть видит сладкие сны. Мэнди, получающая свою пятнадцатую порцию за ночь. Род будет таким вымотанным, когда он кончит, что не сможет играть в пожарного. Он как чучело, которое поджигают на карнавале, а его идиотская улыбка не исчезает.- Род горит. Рот горит, – Марк напевает на мотив «Горящего Лондона».- Позвони пожарникам. Позвони пожарникам.- Огонь. Огонь. Огонь. Огонь.Ребята, сидящие на задних сидениях, подхватывают мотив.Фэйслифт, псих из Хейса или какой-то другой строительной площадки Западного Лондона, наклоняется вперед. Хлопает Рода по плечу, говорит, что он изображает Гая Фокса. Сначала Род не понял. Растерянно смотрит вокруг, Хваченный врасплох, с опущенными штанами, Мэнди Зашивает его, почему он остановился… В конце концов замечает дым и смотрит вниз. Паникует. Бьет ногой по сиденью впереди – может спалить весь автобус, если его не остановить. Все вокруг ржут, даже Фейслифт. Хотя смех такого типа может означать все что угодно.- Вы все пидоры. Хотите, чтоб мы все сдохли? Сделать мою дорогую жену вдовой с пятью голодными ртами, которых надо кормить?- У тебя нет детей. – Марк выглядит так, словно его голова готова стартовать в космос. Так он хохочет. – Пятнадцать раз за ночь, и ты не сможешь даже заставить свою женщину приготовить пудинг.- По крайней мере, я не какой-нибудь извращенец, занимающийся рукоблудством.- Твоя женитьба может быть просто прикрытием. Женился на тёлке и сбил нас всех с толку. Тайный охотник за мужскими жопами – вот кто ты такой. Ёбаный пидор у нас в автобусе, ребята! Нехорошо получается, не так ли? Это преступление, за которое вешают.- Забейся в клозет и дай пятипальцевой вдове ее порцию.- Пошел ты на хуй!Род матерится и бьёт ногой, пытаясь сбить пламя. Языки пламени поднялись уже сантиметров на двадцать. Разгораются с каждой секундой. Но он сбивает пламя, потратив немало труда, и начинает наезжать на меня Бог знает по какой причине. Как он догадался, что именно я его поджег, не знаю.- Не сиди здесь с тупой улыбкой на лице. Что, этот мудак рядом с тобой хочет тебя трахнуть в задницу? Поэтому ты такой довольный?В конце концов Род увидел и забавную сторону всего этого дела, и весь автобус трясётся от хохота. Даже Харрис и Рон, водитель, которые больше всех были заинтересованы, чтобы в результате нашей поездки автобус не превратился в сожженную кучу железа, вывезенную на отвод основной дороги. Просто наше охуенное счастье. Автобус мог превратиться в хлам ещё до Уотфорда. Но Род – настолько не в духе и слишком вымотан, не жаждет мести, что меня устраивало, потому что я и сам не настроен на нее. Он ведёт себя как настоящий белый человек. Принимает удар и снова засыпает. Я тоже чувствую себя, как будто бы меня разделали на живодерне. И хотя я в настроении продолжить дурковать, все-таки не хотел бы, чтобы в свою очередь Род также со мной пошутил. Банки с пивом ходят по кругу, а Фейслифт припал к бутылке качественной водки. Татуировки докрывают его руки, брюхо вылезает из джинсов. Ходячий стереотип футбольного болельщика на борту. Остальные психи, но прилично одетые психи. Фейслифт завелся и ноет про Черного Пола и Джона. Напился, но они крепкие парни и делают дело. Он узнает об этом очень скоро, когда джорди накинутся на нас. Джорди всегда выступают против Челси. Они не сборище лузеров.. Должен признаться, Фейслифт мне не нравится, но я не хотел бы перейти дорогу этому мужику. Он тянул девять месяцев за то, что уделал разбитой бутылкой мужа своей сестры во время драки в бильярдном клубе Хейса. Поэтому он вряд ли будет колебаться, если захочет разделаться со случайным знакомым. Говорит, что в драке ему повезло и пришлось порезать этого парня разбитой бутылкой. Побежал домой, а друзья жертвы окружили дом, пытаясь выбить дверь, и в это время появились мусора и повязали его. Говорит, что единственный раз в жизни он обрадовался, увидев этих подонков, хотя он знал, что у брата спрятана винтовка, и он бы использовал ее без проблем. Надо быть немного психом – воспринимать жизнь так серьезно, а Феслифт – тот тип людей, который повторяют свои ошибки. Тюрьма Делает таких людей еще хуже. Добавляет горечи каждому, кто опускается и заставляет участвовать в процессе еще более ёбнутым, чем раньше. Никому не нравится смотреть на чье-то порезанное на куски лицо, даже если человек самый настоящий мудак и заслуживает этого, и можно ещё как-то понять, когда кто-то, взбесившись, режет рожу незнакомцу, но не мужу своей сестры. Нужно иметь какие-то моральные нормы, иначе ты никто.Все шоссе одинаковы ночью. И тебе не доведется усидеть бесконечные поля зеленой Англии и великолепные пейзажи, потому что темнота покрывает жилые поселки и мертвые заводы. Города живых мертвецов: Дерби и Вулвер-хэмптон, а затем до Лидса и Хадерсфилда Англия полна дерьмовых городов. Мест, таких как Барнсли и Шеффилд Их нельзя сравнивать с Лондоном. Мы, лондонцы, сами по себе и не относимся к остальной Англии. Северяне ненавидят нас, и мы отвечаем им тем же. Для них мы просто куча показушников, подонки кокни. Они думают, что мы все хамы, типа Майка Болдвина, из-за того, что обращаемся с ними как с деревенскими простофилями, несмотря даже на то, что они живут в суровых засранных местечках. Две страны в одной. Думающие по-разному. Хотя когда мы на футбольном стадионе, на самом деле мы все одни и те же.Представь себе, ты едешь болеть за сборную Англии на выезде и северяне превращаются в людей. Немного похоже на героев фильма «Бегущий но лезвию бритвы». Андроидные парни из Йоркшира становятся другими личностями, когда ты в Польше или в другом восточноевропейском рабском государстве. Когда ты сталкиваешься с парой тысяч бешеных поляков, стремящихся отправить тебя в другой мир, вид толпы жирных подонков джорди, бегущих к тебе на помощь, снимает все проблемы. Это странное чувство, и тебе приходится подталкивать себя временами, чтобы не потерять его. Ты осознаешь, что дерешься с парнями, у которых тот же самый менталитет, но это не останавливает тебя. Если сесть и проанализировать, все это закончится тем, что все потеряет смысл. Логика тут ни при чем. Просто вычеркни это из головы и наслаждайся. Болеть за Англию совсем другое дело, и тут приходится вспоминать о приоритетах. Если ты увидишь знакомое по Польше или Венгрии лицо на игре в Англии, то, очевидно, тебе не захочется набить ему морду. Ты как-то попытаешься избежать этого. Впрочем подобная ситуация вряд ли возникнет. Но если такое случится, я скажу свое слово и попытаюсь защитить такого парня. Если не смогу, так тому и быть. Но это заставит меня чувствовать, как будто кто-то меня поставил по стойке смирно прямо на стадионе. Автобус, который мчится на север, не лучшее место для подобного рода размышлений. Ни к чему это. Ты просто хочешь получить свою порцию веселья, и это все.- У Арсенала было несколько моментов, – Фейслифт держит совет, сидя за нами с Мартином Хоу и с парнем, который служил в морской пехоте. Кажется, его зовут Дэйв Кросс.- Они никогда не сделают Миллуолл или Вест Хэ.м, -говорит Дэйв. – У них в составе слишком много гребанных ниггеров.- Без черных не обойтись.- Не так, как чертов Арсенал. У них – всё ребята из Финсбери Парка и Севен Систере. «Педди» не слишком хорошо играют в наши дни.Чёрный Пол – на переднем сиденье автобуса. Трудно сказать, прислушивается ли он. Он и Фейслифт на многое смотрят другими глазами, и однажды это во что-то выльется. По крайней мере, Билли держит рот на замке. В нашей толпе есть несколько ниггеров, но пара, которая здесь с нами в автобусе, достойные ребята, вполне и даже больше. Это связано с географией более, чем с чем-либо другим. Чёрный Пол встает и идет по проходу автобуса. Фейслифт бросает на него взгляд, который ни о чем не говорит. Их взгляды сталкиваются. Молчат. Чёрный Пол идёт отлить. Фейслифт, глотнув водки, говорит, что он мечтает размазать по стенке несколько этих муданутых джорди.Я продержался весь «Бегущий по лезвию бритвы», но заснул перед самым началом «Заводного Апельсина». Следующая осознанная картинка, это как я уже щурился и мигал заспанными глазами при взгляде на взошедшее солнце. Я никогда не помню своих снов, что вполне меня устраивает, и эти провалы в сознании заставляют ночь пройти быстрее Я, казалось, проспал всего несколько минут, и как только вытянул затекшую шею, почувствовал себя прекрасно Протер глаза и посмотрел в окно. Понятия не имею, сколько сейчас времени, и хрен его знает, где мы находимся, но автобус стоял, и снаружи перед моим взором предстали зеленое поле и голубое небо. Фейслифт стоял посреди этого поля с пустой водочной бутылкой, отливая накопленное за ночь. От травы поднимался пар. Этот парень – настоящее быдло. Если бы он не был таким крутым в драке, он стал бы для нас ходячей занозой в заднице.- Моча остановила парней. – Харрис выглядит свежим, как маргаритка, но все маргаритки уже зассаны Фейслифтом. – Пришло время вдохнуть немного свежего воздуха. Последняя остановка перед Сандерлэндом.Я поднялся и вышел наружу. Бодрящая утренняя прохлада, на которой так приятно отливать. Максимум облегчения. Настоящий оргазм мочевого пузыря. Гораздо лучше, чем этот обработанный химией толчок в автобусе, который толком и не работает. Я смотрел на раскинувшиеся передо мной поля, щебетали птицы, легкая дымка застилала сочную траву. Виднелись изгороди и старые дубы. В отдалении стояла пара домиков в окружении зеленых деревьев. Сбоку от одного из холмов паслось стадо коров, и когда я посмотрел на небо, то увидел бесконечный купол восхитительно голубого, со всеми этими плывущими по нему странными маленькими облаками. И затем посмотрел на этого татуированного мудака из Хейса, бредущего назад к автобусу. Он швырнул пустую бутылку в кустарник. Раздался звук разбитого стекла, и несколько коров, стоявших поодаль, повернули свои головы в нашу сторону. Они, наверное, подумали, что этот парень действительно мудак, поступая подобным образом в таком восхитительном сельском уголке.- Да, парни, хорошее жарево бы не помешало. – Фейслифт вытирает ладонью свое лицо. – Люблю гасить джорди на сытый желудок.Некоторые из ребят, стоящих вокруг и писающих на траву, смеются, потому что он выглядит, как нечто, напоминающее газетную карикатуру. Фейслифт, конечно, время от времени играет на публику, потому что мы все понимаем разницу между этим уголком Англии и нашими собственными жизнями. Но не надо трактовать это в извращенном смысле. Мы просто остановились, облегчились и вернулись обратно в автобус. Мы без раздумий оставили позади себя пустые бутылки. Некогда распускать сопли по поводу природы и романтики. Начнешь думать об этом – и ты состаришься раньше времени. Возможно, мы и считаем себя дерьмом, не заслуживающим чего-то хорошего. Автобус тронулся с места.Идея раннего начала заключалась в том, чтобы забуриться в один паб в Сандерлэнде, где Харрис организовал сборный пункт. Планировалось встретиться с несколькими фирмами Челси, опрокинуть несколько шербетов, затем сесть на поезд до Ньюкасла. Таким образом эти подонки-джорди не будут знать, откуда мы прибываем, и полиция не будет ошиваться вокруг, разыгрывая из себя большого брата. Парни Ньюкасла будут стоять в своих дурацких кепках и трясти выпирающими от «Ньюкасл Браун» пивными животами, как вдруг – дымовая вспышка – и Челси обрушивается на них как лавина. Вот такая, во всяком случае, была идея.Пока легавые будут поглаживать друг другу задницы дубинками, им не останется ни хуя, кроме нескольких толстых джорди, которых придется соскребать с тротуара. Харрис достойно организовал день, и если все пойдет, как он планировал, уже к трем часам кое-кому будут проломлены бошки. Местное мудачье заслуживает этого за весь немыслимый безмазовый треп, который они вечно несут. Если план мастера сработает, то получится смачная сшибка.Я чувствую себя великолепно, нет даже намека на похмелье. Бодун в обязательном порядке снимается лагером, и несколько банок разбавленной мочи помогут преодолеть обезвоживание. Род проснулся и мычит о своих обожженых ногах, которые в общем-то не выглядят таковыми для меня. Марк пялится в окно, наблюдая за проносящимся ми мо миром. Я – свежий как огурчик, но ванна бы не помешала. Не нравится мне махаться немытым. Не могу понять всех этих грязных хиппи, покрытых вонючей коркой ублюдков.- Впереди легавые, парни, – предупреждает Харрис. -Пригните головы. Притворяйтесь, что спите, ну в этом духеДа, пришло время почитать книжки. Восемь утра в субботу, мимо нас проезжает полицейская машина с мигалкой, выходит вперед, и легавые окидывают нас подозрительными взглядами. Может, пронесет, но вроде вляпались, наш автобус остановили за углом. Копы выходят и начинают говорить с Роком. Он смотрит назади усмехается. Мы сидим с непроницаемыми лицами, вполне достойные прихожане, спешащие в церковь. Можно пропеть хором мальчиков несколько молитв. Рои вырубает все еще работающий мотор и возвращается к разговору с легавыми. Харрис сидит впереди, как на раскаленной сковородке. Я уже ощущаю жар.- Вот и все, что нам, на хуй, требовалось, – качает головой Марк. – Что мы будем делать теперь до трех часов? Надо было все-таки трахнуть прошлой ночью ту биксу. Эти козлы, наверное, пошлют нас назад в Лондон.- У нас есть билеты, – замечает Род. – Возможно, это просто проверка. Как они могут знать, что мы прибудем в Сандерленд в это время, когда Челси играет с Ньюкаслом в три?Действительно удивительно. Мусоров, должно быть, предупредили заранее. Наводит тебя на мысль о копах, работающих под прикрытием, и о десятилетних приговорах. Гайки закручиваются все круче, и серьезные фирмы должны фильтровать народ и вышибать подозрительных Ты обязан знать своих людей, должен прошататься с ними какое-то время, и к любому новому человеку, возникающему в команде из ниоткуда, всегда нужно относиться с подозрением. . Надо быть осторожным. Если ты не стоишь за клуб, то можешь сьебывать. Рои спорит с легавыми, поднимает руки к небу, затем возвращается обратно к автобусу. Он что-то говорит Харрису, который затем объявляет нам, что эти гады де пускают нас в Сандерленд. Они сопроводят нас на станцию техобслуживания, где мы сможем позавтракать, затем в какой-то паб за пределами Ньюкасла, где они будут держать все челсинские автобусы, пока не настанет час до матча. Каким-то образом просочились слухи, и они хотят увериться, что Челси не погромит со страшной силой Ньюкасл.Мы ничего не можем сделать, нам остается только сидеть, строя из себя воплощенное спокойствие. Мы не знаем, получили ли легавые обстоятельную информацию о встрече мобов, или же просто им простучали, дескать, что-то где-то планируется. Довольно стремно. Словно за тобой наблюдают и записывают все твои разговоры. Такое впечатление, что ты вообще ничего не можешь сделать в эти дни без стукачей и шпионов, пишущих акцию. Если за тобой не наблюдает видеокамера, то наверняка рядом шныряет какой-нибудь тайный пиздеж под прикрытием, снимающий информацию. Похоже на существование при какой-нибудь южно-американской диктатуре, в таком вот духе.Полицейская машина трогается, и мы следуем за ней, э за нами еще пристраивается мясовозка. Охуенная шутка. Их бешено крутящиеся мигалки словно свидетельствуют с том, что мы какой-то вирус, который ни в коем случае нельзя допустить до местного населения. Мы – прокаженные Они считают нас вшами и будут обращаться с нами так, как захотят. Мы проезжаем мимо зеленых лугов и заброшенных домов и, наконец, прибываем к станции. Ни хрена не врубаюсь, где мы оказались. День конкретно пошел неправильно.- Должен был я выебать ту биксу прошлой ночью, продолжает бубнить Марк свою поебень, потому что он полюбому не пропустил бы выезд в Ньюкасл. – Вместо того чтобы мне отсосали, я застрял тут с вами, козлами, и английским завтраком на шоссе.Мы входим в забегаловку при станции, я сажусь за стол и принимаюсь за традиционное английское утреннее жарево. Дороговато, конечно, но мы не скулящие нищие и не жалуемся. Мы все зарабатываем бабло, и его на что-то надо тратить. Несколько семейных пар с детьми довольно нервно поглядывают в нашу сторон}^, но хрен его знает, что им там приходит в голову относительно нас. Да, правда, мы раньше устраивали пару хороших махаловок в придорожных закусочных, но то было давно, к тому же такие места легко пасут легавые, и тебе надо держать ухо востро. Ты можешь закончить в кутузке. И даже несмотря на это, когда подъезжает автобус другой команды, вы должны заняться делом, если они при интересе, иначе вы будете выглядеть как кодла лохов. Легавые держат над ситуацией свечку. Они знают, что делают.Мы видим, как прибывает в сопровождении полицейского эскорта еще один автобус, и выходим посмотреть, кто и откуда. Наверняка Челси, но мы проверяем название, чтобы понять, орава ли это малолеток или же другая фирма. Выясняется, что это автобус из Слау. Микс матерых бивней и молодых парней. Мужикам порядком за тридцать, мы знаем их в лицо, а некоторых по именам. Эти парни годами были при деле и сопли по полу не размазывали.- Ну как делишки, чуваки? – Дон Райт навис над столом. Должно быть, ему уже стукнуло сорок, если не больше. – Легавые обложили нас, как будто знали, что все мобы собираются в Сандерленде.- Наводит на мысль, кто же настучал в их контору? – Марк щелчком кидает фасоль через весь стол в Рода. – Похоже, что нас ждет долгое ожидание трех дня.- Все пошло как-то не так. – Дон отправляется за своим завтраком, глаза у него остекленевшие.- Этот чувак – настоящий шизфреник, – говорит Род. -Раньше работал в морге, или как там они его называют. Тыпогляди на его глаза. Словно он пьян или обкурен, но вообще не от мира сего. Надо окончательно потерять башню, чтобы работать в морге со всеми этими мертвыми телами.- А я слышал, что он был грузчиком. – Марк оставляет в покое фасоль. – Даже Дон Райт не смог бы работать в морге. Ты должен быть больной на всю голову, чтобы так жить.Я видел, как он в свое время прыгнул на башку какого-то мудака из Лидса. Чувак лежит холодный, а он использует его кумпол как трамплин. Вот это настоящая работа по повреждению мозга. Меня не парит перехлестнуться с кем-то, но пытаться расколоть их головы надвое, как кокосовый орех, это уже за пределами понятий о порядке.Я попытался подумать, на что же это похоже – работать в морге. Они выкачивают из мертвых кровь, и перед твоими глазами предстает всевозможная мясорубка – скорбный результат всех этих дорожных аварий и прочего зверства в том же духе. Тебе начнут сниться трупы, и твоя крыша поедет в ад, далеко и надолго. Чисто предположим, что ты не будешь думать ни о чем другом, кроме как скакать на башке какого-нибудь козла, после того как ты видишь перед собой разрезанные надвое тела каждый раз, когда приходишь на работу. Единственное из еще более худшего, что я только могу предположить, это работать палачом или наемным убийцей. По крайней мере, ты хоть не мочишь людей в морге. Я внимательно наблюдал за Доном Райтом, погрузившимся у стойки в меню, и только диву давался.Еще два часа такой волыны, и нам остоебенило болтаться как говно в проруби. Подогнали еще пару автобусов, и мусора объявили о своей готовности сопроводить нас в паб, о котором они так упорно трепались. Мы сели обратно в автобус, и тут произошла очередная задержка из-за ожесточенной перепалки легавых с водителем автобуса Слау. Оказалось, что многие бивни просто вызвонили себе частных таксистов (кэбы) и ненавязчиво смылись. Полиция пришла в состояние дикого бешенства Они хотели точно знать где назначен общий сбор, но никто не сказал им ни слова. Они ссали против ветра. Не могу точно сообщить подробности и последствия.Мы подскочили как ошпаренные, матерясь и проклиная себя, что нам самим не пришла в голову такая прекрасная идея. Бог ты мой, со стороны это выглядит ясным как день – вся станция техобслуживания быстро пустеет и целый конвой таксистов-частников прорывается в Сандерленд с мобами на борту Мы сели и должным образом выразили восхищение крепкими нервами этих чуваков. Хрен его знает, чем для них все закончится этим днем, но их поступок прекрасен. Мы прибыли к большом пабу, стоявшему в стороне от дороги, и в течение пары часов это место кишмя кишело Чеки. Все принялись напиваться как черта, и стены заведения просто завибрировали в такой атмосфере. Мы взяли несколько шербетов и смотрели, как легавые топчутся снаружи на парковке со всеми их мясовозкамн и собаками. Похоже, в этой стране творится полный беспредел. Что вообще случилось со свободой передвижения и выбора? Так было всегда, насколько я предполагаю, но время от времени осознание этого выбивает тебя из колеи. Около двух часов они очистили паб, и мы -целая армада автобусов с воющими мигалками вокруг -двинулись в Ньюкасл.Мобы местных уже ошибались в полной готовности и показывали нам «дрочилы», когда мы въехали в город и остановились у Сент-Джеймс Парк. Автобусы встали, где было сказано, и мы вступили в феодальные владения Ньюкасла. Несколько джорди распевали песни вниз по улице, но не делали никакой попытки броситься на нас Мы зашли на площадку без всяких напрягов, и саппорт Ньюкасла зашелся в крике «Вынесем Лохов». Дон Райт и другие уже сидели на трибуне, и у самого чувака под глазом красовался огромный фингал, а костяшки были сбиты.Он смеялся и рассказывал нам, как бездарно мы пропустили реальный махач. Он был доволен, как сытый кот, Сказал, что они слиняли из того подставного паба и две сотни сильных ребят из разных фирм ворвались в Ньюкасл без полицейского эскорта и бросились сразу к одному из пабов в городском центре. Джорди были немало изумлены, но быстро собрались вместе, и получилась знатная стенка на стенку. Он сказал, что деньги, потраченные на частных водил, того стоили. Такое путешествие – благо для души.
