– Подождать никак нельзя, что ли: - покосился на него председатель и уже с легким раздражением бросил Пахоменко: - Чего там возишься, обвинитель?
Пахоменко, кинув взгляд на графин, протянул председателю синюю папку:
– Здесь случай сложный. В составе группы. По предварительному сговору. С особым цинизмом.
– Вызывай свидетелей, - сухо обронил председатель, раскрывая папку.
Пахоменко смущенно кашлянул.
– Так они тоже по делу проходят, товарищ председатель комиссии, - неожиданно по-уставному получилось у него. - С обоих: обеих, то есть, сторон.
– Каких ещё сторон?.. Что значит - «проходят»?.. Они: не понял: Что это? - председатель недоумённо посмотрел вправо.
Валентин Петрович пожал плечами.
Председатель повернулся к Пахоменко.
Обвинитель указал на раскрытое дело:
– Так там же всё: Свидетели со стороны жениха и невесты проходят как соучастники: Свадьба там у них была, в общем: На основании сигнала гражданина Рождественского, Р. И. Его заявление и показания прилагаются. Там они, на бланке:
– Да вижу я: - председатель полистал дело, и небрежно отбросив его в сторону адвоката, сложил перед собой на столе руки. - Ну так и вызывай его, свидетеля этого: Как его там?..
Пахоменко взялся за чёрную, с треснувшей слуховой чашечкой телефонную трубку, и прижав её плечом к уху, гаркнул в неё неожиданно зычным для своей комплекции голосом:
– По делу полста пятнадцать восемь-три, свидетеля Рождественского в комнату заседаний!
Не сговариваясь, все трое членов комиссии посмотрели на часы.
– Пятнадцать минут. Уложимся, - председатель подмигнул адвокату. - А ты, Валентин Петрович, никак левша? Или по-президентски носишь?
Адвокат смущённо одёрнул правый рукав и почему-то посмотрел на цветной портрет в строгой бордовой рамке.
Президент, неуловимо напоминавший своим лицом не то уснувшего хека, не то потерявшую хозяина таксу, смотрел с портрета грустно и бессмысленно. Портрет был из ранних, времён первого срока, когда казалось, можно и без ретуши. На последних, дорогих, с фоном из триколора, и волос было больше, и морщин меньше, и взгляд мудрый.
«Надо будет глянуть в поправки, что там насчёт образа и символов: Не было ли надлежащей замены: Тогда при случае можно и» - отметил в вынырнувшей из внутреннего кармана маленькой, но пухлой записной книжечке несколько тайнописных значков Валентин Петрович.
Председатель, кривя губы, усмехнулся, но ничего не сказал.
Стукнув, открылась одна из створок дверей. Конвоир - щуплый солдатик-первогодок, недомерок из Нечерноземья, узкоплечий и тонкошеий, в съехавшей на глаза каске - типичный «грибок», военкоматовский мусор, пушечное мясо - вошел в комнату и замер чуть сбоку от входа, испуганно поглядывая на сидящих за столом. Старый, до белизны металла вытертый АК-47 болтался на длинном ремне у него за спиной.
За ним следом, слегка взмахнув руками от толчка в спину, в комнату заседаний семенящими шагами почти вбежал пожилой, сильно осунувшийся человек в мятом синем костюме. Жидкие и растрёпанные волосы его неряшливыми сосульками облепили покатый, страдальчески наморщенный лоб. За спиной старика маячила физиономия второго конвоира - деланно-равнодушная, тупая и прыщавая. Судя по всему, старослужащего.
«Блядь, с кем служим: - выругался про себя председатель. - Защитники Отечества ёбаные. Вырождается нация: Вот с такими и Калининград сдали, и Финско-Карельскую просрали: А какие места там были!.. Куда катимся, куда: Как там: Лимонов, что ли: «Исчезновение варваров». Перечитать бы: пока и из спецхрана не изъяли: Ладно»
Всё в лице доставленного - от капризных больших губ до безобразных бородавок на щеке и на носу, всё это подрагивало и тряслось. Из грязного ворота некогда хорошей рубашки вываливалась дряблая шея с прыгающим и не находящим себе места кадыком. Глаза свидетеля беспрестанно помаргивали и слезились.
Даже в прокуренном воздухе комнаты заседаний отчётливо проступил характерный кислый запах - камеры, баланды, параши.
Адвокат недовольно покрутил носом.
– Виктор Михайлович, наша коллегия неоднократно ходатайствовала об изменении мер по содержанию лиц, изъявивших добровольное согласие на сотрудничество с органами спецправопорядка, или выступивших с инициативой по даче свидетельских показаний:
Председатель прервал адвоката взмахом руки.
– Не мы решаем, Валентин Петрович, и вы прекрасно осведомлены, куда обращаться надо, - большим пальцем правой руки председатель потыкал себе за спину, в сторону портрета. - Мы лишь выполняем указ Президента о неотложных мерах, направленных на:
– И всё-таки я буду вынужден доложить о имеющих место перегибах и:
– Это ваше право и ваша обязанность, - тяжело пророкотал председатель. - Приступим к рассмотрению, или дальше препираться будем? Свидетель, между прочим, ожидает. Или перенести на завтра хотите?
Старик, подавшись вперёд, торопливо произнёс:
– Если возможно, то я бы сегодня, вот сейчас прямо:
– Ма-алча-а-ать!!! - рявкнул так, что звякнул стакан на графине, вскочивший Пахоменко.
Свидетель дёрнулся всем телом.
Конвоиры вздрогнули и приняли стойку «смирно».
Обвинитель одёрнул полы кителя и поправил ремень. Взглянул на председателя. Тот сделал жест рукой - садись.
Занимая своё место, Пахоменко уже почти миролюбиво буркнул:
– Тарахтеть будешь, когда разрешат.
Старик с готовностью закивал.
– Ну, так что там у вас по поводу содержания, Валентин Петрович? - по-волчьи, всем корпусом повернулся к адвокату председатель. - Гражданин Рождественский жалоб, кажется, не предъявлял. Или я ошибаюсь?
Рождественский умоляюще затряс бородавками.
– Хорошо, хорошо, мы это обсудим позднее, - примиряющее улыбнулся адвокат и уткнулся в бумаги.
Председатель тяжело повозился на стуле. Откинулся на скрипнувшую спинку, и сунув пальцы за потёртый ремень портупеи, тяжело уставился на свидетеля:
– Ну?
Рождественский, теребя единственную уцелевшую пуговицу пиджака, преданно выкатил глаза:
– В целом, я уже изложил всё в письменном виде: Но я понимаю: Устные показания: Конечно:
– У тебя пять минут. Или переношу рассмотрение дела на месяц. У нас тут что, думаешь, заняться нечем?.. - начал терять терпение председатель.
– Так я же говорю: Под Кубинкой у меня дача есть. Старый дом, конечно, от отца ещё. Вообще-то я больше в Переделкино время провожу. Кубинка - это так, знаете, секретный филиал, подальше от собратьев по цеху, так сказать:
