Книга Любовник Дженис Джоплин, страница 47. Автор книги Элмер Мендоса

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Любовник Дженис Джоплин»

Cтраница 47

— Ох, Ротозей, думаешь, я поверю тебе? Прытко пела рыбка! Да какой из тебя наркоторговец! Ты всего лишь жалкий партизан и вдобавок трясешь своим членом перед детьми!

— Я? — с неподдельным удивлением переспросил Давид.

— А поскольку ты извращенец и вдобавок не любишь женщин, кто знает, какие грязные мыслишки роятся в твоей башке. Ты знаком с Аурелио Трухильо по кличке Капи?

— Да.

— А с Данило Мансо?

— Тоже.

— Так вот, они умерли, все твои рыбаки умерли от язвы двенадцатиперстной кишки! — Маскареньо достал из кармана флакончик маалокса и отпил глоток.

«Он беспринципный негодяй!» — заметила карма.

Давид подумал о старике Мансо — бедняга, хороший был человек. (На самом деле рыбаки вовсе не умерли; через три дня после их ареста профсоюз рыбацких кооперативов добился освобождения всех, кроме Ребеки, оставленной под стражей из-за марихуаны, обнаруженной в ее доме. Старика Мансо тоже не хотели отпускать, но подвыпившие на радостях рыбаки увели Данило чуть ли не силой, сославшись на его хронический кашель и необходимость стационарного лечения.) Очередная порция дыма заклубилась в лицо Давиду.

— А эта книга? — Маскареньо держал в руке «Свободу под честное слово». — Твоя? — Давид кивнул. — Скука, словоблудие и разврат! Ах ты, долбаная партизанская всезнайка, не знаю почему, но ты мне нравишься! А ну-ка, высунь язык!

Давид послушался, и полицейский начальник загасил у него на языке свой окурок. Давид принялся отплевываться и фыркать от боли с таким остервенением, будто решил избавиться от своей бессмертной части, не замедлившей его подначить: «Чего ты ждешь, врежь этому ублюдку как следует!»

— Почему тебя избили в камере? — Во рту у Давида словно образовалась взрывная воронка, он продолжал отплевываться, но жжение не прекращалось — будь оно все проклято! — и ответить не получалось.

«Разоблачи своих недоброжелателей! — науськивала карма. — Ротозей, ты забыл, что я не люблю твои капризы?»

— Они думают, что я шпион!

— Ты — шпион? Прытко пела рыбка! Впрочем, почему бы и нет? Теперь ты для них меченый!

— У меня все тело болит, и я писаю кровью!

— Не хнычь, это все мелочи для настоящего мужчины, который прошел спец подготовку в России и участвовал в шестнадцати похищениях людей!

«Выведи его из себя, расскажи, что у твоей возлюбленной зеленые глаза!»

— У меня к тебе предложение; похоже, ты не такой уж и злодей, каким выглядишь, и я хочу помочь тебе. — «Не верь ему! Этот полицейский хитер и коварен!» — Мы обошлись с тобой сурово, но вообще-то это не наш стиль. Франко! — позвал Маскареньо; из глубины помещения появился его помощник и поставил на письменный стол начальника поднос, на котором стояли тарелки с жареной курицей, тортильяс и сальсой. После многодневного голодания у Давида слюнки потекли, а от аппетитного запаха закружилась голова. — «Кажется, ничего! — с вожделением произнес внутренний голос. — Это тебе не тюремные помои с тремя фасолинами и коровьей костью!» — Гарантирую тебе три таких банкета в неделю в обмен на сотрудничество. Послушай меня: Элвер, Чуко, Бакасегуа — плохие люди, настоящие убийцы. Ты не такой, как они, и я хочу протянуть тебе руку помощи, здесь не место порядочному юноше, ты должен сейчас отдыхать в кругу семьи, или лакомиться мороженым в «Лас-Парагуас», или пить что-нибудь освежающее в «Бермудском треугольнике», как думаешь? — «Скажи ему, что не на того напал!» — Ничего сверхъестественного от тебя не требуется; просто поболтаешь с ними и невзначай, будто нехотя, расспросишь об их друзьях, где живут, работают, как и в чем оказывают содействие партизанам. — «Попроси его, чтобы тебя положили в больницу. — посоветовал голос. — И чтобы разрешили посещения».

— Ну, так как? Тебе это сделать — раз плюнуть, а мы тебя прикроем в случае надобности, подбросим им какую-нибудь дезу, чтоб тебя не заподозрили!

— Мне нужно еще кое-что.

— Проси что угодно, ты же теперь мой человек!

— Верните мне фотографии, которые вы у меня отняли.

— Какие фотографии?

— Одна с Дженис, а вторая — моя. Маскареньо вспомнил:

— Ну, раз ты от них тащишься… — Он уничтожил обе газетные вырезки, как только выяснилось, что Дженис Джоплин не Сандра Ромо, однако надо было продолжать игру франко! — подмигнул команданте своему подчиненному. — Немедленно сходи за фотографиями и принеси мне! — Потом взял в руки поднос. — Только понюхай, как вкусно пахнет, а, Ротозей? Принесешь первую информацию, сразу нажрешься от пуза! Так, Франко?

— Я бы его сразу накормил, шеф, похоже, парень готов сотрудничать!

— Значит, отдадим все ему? Тебе фартит, чертов Ротозей, даже я не могу позволить себе такого угощения!

— Шеф, он ведь теперь один из нас!

— А ему плохо не станет?

«Вот сволочи!» — заметила карма.

— Да нет, не думаю, шеф!

— О’кей, Франко, под твою ответственность! Если этот парень тебе так понравился, позаботься, чтобы никто ему не мешал.

— Есть, мой команданте!

Маскареньо потрогал свой живот в том месте, где болело.

— Мне завтра рано утром надо на прием к гастрологу. — Во рту у команданте не проходил едкий привкус. — Хочет меня оперировать. Ты здесь будь готов к разным неожиданностям!

— Не беспокойтесь, мой команданте.

Давид поедал глазами курицу. Никогда, говорил ему отец, ни за что не продавай себя, это не по-мужски; все равно рано или поздно раскаешься в своей слабости. А что подумает о нем Дженис?

«Она не думает, а только и знает, что поет», — сказал голос.

— Ну же, остывает, — подзадорил Франко, беря пальцами куриную ножку.

— Я не могу есть, у меня язык обожжен.

— Правда, значит, все достанется мне? — Он откусил от ножки. — Роллинг продолжает твердить об инопланетянах?

— Да.

— Вот каброн упрямый, но ты его не бойся!

— Да, этот каброн совсем спятил, чуть было не задушил меня!

— Кто тебя так красиво отделал?

— Чуко и Лоса.

— Будь с ними поосторожнее, придет время, мы за тебя поквитаемся! Бакасегуа ошивается у вас в камере 7?

— Да.

— Поговори с ним в первую очередь!

На следующий день у двери камеры остановился Ананасовый Нектар.

— Валенсуэла, лучше тянуть не лямку, а за сиськи мамку, подпиши-ка здесь. — И протянул сквозь решетку какую-то бумагу.

Давид лежал совсем без сил; он сделал попытку подняться, но его остановил Бакасегуа, молодой индеец, сидящий возле своей стопки комиксов.

— Нет, — сказал он и отмахнулся от Ананасового Нектара, — товарищ не будет подписывать.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация