Книга …нет воспоминаний без тебя, страница 8. Автор книги Эльчин Сафарли

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «…нет воспоминаний без тебя»

Cтраница 8

Мне удалось выбраться из лабиринта похожих дней. Немаленькая победа для женщины. Думаю, в качестве вознаграждения за отвагу я нашла того самого. К моменту его появления я, как уже не раз отмечалось, находилась не в самом лучшем состоянии – ну а какими, интересно, будут цвет лица, маникюр, прическа после схватки с отчаянием? Но я доверилась, позволила ему выходить себя, и он выходил. За что благодарность моя будет всегда окружать его светлым облаком, какими бы ни были последствия наших танцев в любую погоду...


Есть любовь безбашенная и степенная. Первой, в отличие от второй, отпущено непродолжительное время цветения. Но какой бы ни была любовь, быстро увядающая или долго цветущая, важно суметь пересадить ее из области фантазий, порывов в почву ежедневной осязаемой жизни. Хотя так жаль, что в любви не найти золотой середины...

* * *

Ты просил не снимать желтую майку, в которой я любила спать. С детства пижамы внушали отвращение: мне бы чего-нибудь полегче, не ограничивающего свободу движений. Тебе он безумно нравился – этот выцветший, растянувшийся кусок хлопчатобумажной ткани цвета февральского солнца. «Ты в ней такая уютная...» Я тоже была в нее влюблена – в эту мягкую оболочку на два размера больше, преданную спутницу в одинокие и счастливые ночи. Казалось бы, обычная майка, купленная за два доллара в каком-то непримечательном магазинчике. Но между ее нитями, на потрепанном лейбле, в прорезях строчек или волнистом горлышке жило столько чувств, запахов, кристаллов снов, что ни один стиральный порошок не смог бы вывести их. Я и не хотела – это частичка моей маленькой женской истории.


Ты бережно снимал ее с меня, задыхаясь от страсти, боялся повредить, словно в твоих руках оказалось мое сердце. Наверное, желтая майка была безумно счастливой – обогрета с обеих сторон любовью сразу...


Никогда я не держалась за что-либо материальное – преходящие ценности. Но почему-то за желтую майку переживала – боялась порвать, испачкать (обожаю есть шоколадное масло перед сном). В этой майке было что-то такое, что удерживало наши орбиты рядом. А может, она была таинственным любовным талисманом, принявшим самый тривиальный облик?..


Когда мы покупали одежду, я вертелась перед тобой, хотела нравиться. Ты безучастно говорил «да, очень идет», каждый раз добавляя: «В желтой майке ты мне больше нравишься...» Я обижалась, просила не сравнивать, в порыве возмущения заявляла: «Ты хочешь видеть меня только в старье, в какой-то тряпке за три копейки!» Ты молчал, не отрывая взгляда от очередного футбольного матча.


Я швыряла обновки в сторону, уходила в спальню, ныряла под одеяло, плакала, обнимая мою желтую подругу китайского производства. Майка преданно впитывала-утирала мои пересоленные слезы, целовала-ласкала мои щеки короткими, но широкими рукавами и в очередной раз доказывала свою верность. Я плакала не из-за обиды на тебя, а скорее из-за какого-то стыда перед майкой. Как я могла обозвать ее дешевой тряпкой? «Прости, дорогая моя, прости...»


Майка хранила сочувственное молчание, превратившись во влажный, помятый клубок в моих руках... Иногда думаю, я ревновала тебя к майке. Какая глупость, но... Ты же говорил, что я тебе больше нравлюсь именно в желтой майке, а не обнаженной, к примеру. Женская ревность (глупость?) быстрее доходит до сумасшествия, чем мужская. Прости меня, майка. Я не со зла...

* * *

Ты утверждал, что я отважная. «Смогла пойти мне навстречу, впустила в свое сердце...» Сам же порой становился настолько сентиментальным, что я с трудом тебя узнавала. Неужели это говорит приверженец безудержной легкости в отношениях, жизни «без болливудских драм»? Не хочу сказать, что ты был бесчувственным. Ровно наоборот. Но оттого ли, что мало говорил, оттого ли, что у твоих чувств было сдержанное проявление, – питалась твоими прикосновениями. Их было достаточно, чтобы спешить к тебе, обгоняя рассветы...


Выплакала немало слез на плече Москвы. Да, было время, когда я не стеснялась своей слабости, – не могла проглотить ком, подступивший к горлу и расположившийся у кромки дыхательных путей. И я плакала, пряча слезы под большущими темными очками, – в метро, электричках, переходах, на автобусных остановках и в самих автобусах. Только шмыгающий нос выдавал – надеюсь, окружающие списывали такое поведение на простуду. Хотя меня мало интересовало, кто и что подумает. Стесняться собственных слез – значит не признавать свои чувства. Самое главное – перед самим собою...


Меня призывали стать сильнее. Мне удивлялись, мол, как ты еще не разучилась лить слезы, ведь «Москва по-прежнему в них не верит, детка». Я отвечала, что плачу не для того чтобы добиться результата, а от горечи, из-за обстоятельств, не зависящих от точки моего положения в пространстве, и уходила сушить феном носовые платки. Почему-то пользование бумажными салфетками делает событие эпизодическим, случайным, как досадный насморк, и не привносит в утирание и сморкание того надрыва, что дают наши верные, душевные платочки...


Я психически окрепла как-то незаметно, скорее, неожиданно. На развилке очередных испытаний осознала, что уже реагирую на боль не так остро, как вчера, и уже выбираю путь преодоления без трясущихся коленок. Прошел драматический возраст или трусишка в конце концов закалилась?..


Научилась смотреть на колкие выпады как на проявления слабости, перестала переваривать макаронины-переживания, сменила угрызения совести на разочарование в лучших человеческих качествах. Конечно, я все так же болезненно переносила несправедливость, познавала счастье через грусть. Но все внутренние процессы стали протекать как-то спокойнее, тише, без неконтролируемых выплесков...


До твоего появления я дала себе слово больше не пускать посторонних в сердце, какое бы доверие они ни вызывали. Страх перед любовью возникает после того, как ты на собственном опыте узнаешь, что томящей тревоги и пронзительной грусти в любви все-таки больше, чем радости. И вот думается, что позволять себя любить намного выгоднее, чем любить самому...


Но ты убедил меня в обратном, наверное, сам того не зная. Увидев тебя, я сразу забыла обо всех клятвах, данных себе. Опять отдалась потоку чувств, ни на секунду об этом не пожалела. Вместе с тобой пришли и силы. Только сейчас ругаю себя, что после твоего прихода забыла запереть входную дверь. Ведь следом за любовью являются сомнения – самые непрошеные, нахальные гости...

* * *

Я хочу научиться смотреть на время, не сравнивая; двигаться вперед, не оглядываясь назад; ценить то, что есть, в его самобытности; просто жить настоящим, самой поверив в то, что иногда чудеса случаются; запретить себе думать о ловушках, последствиях; перестать бояться; но главное: не сравнивать.

* * *

Я не знаю, где мы оступились, в чем наше упущение. Не перематываю пленку назад, чтобы поймать тот самый момент иссушающего равнодушия, разглядеть ту самую первую трещинку – с нее все и началось. В мои глаза попали осколки ледяного зеркала, и кольнуло в сердце. В какой-то момент, в момент всплеска боли, я не могла посмотреть в твои глаза.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация