Первая колонка начиналась так: «РЕЙГАН НЕ ПОДОЗРЕВАЛ НИ О КАКИХ ТАЙНЫХ ОПЕРАЦИЯХ, СКАЗАЛ ПРЕСС-СЕКРЕТАРЬ»… Конечно, пресс-секретарем был Марлин, и лучшее, что он мог сказать, было: «Когда речь идет о президенте, не может быть тайн. Он, безусловно, ни о чем не подозревал».
Затем, для комического контраста — ироничная колонка с историей Денниса Б. Ливайна, скандального биржевого мошенника, распустившего язык. Заголовок бил наотмашь: «ОСУЖДЕН. Ливайн получил два года тюрьмы».
Вернемся к делу: «США ПЛАНИРУЮТ ОКАЗАТЬ ПОМОЩЬ ЕГИПТУ В ВОЙНЕ С ЛИВИЕЙ». Далее следовало разъяснение: «По некоторым сообщениям, Рейган одобрил решение о помощи в проведении превентивной атаки в случае непосредственной угрозы со стороны Ливии». В соседней колонке — опровержение Фицуотера: «Не существует ни политической установки, ни плана действий, который был бы приведен в действие».
Затем настоящий прикол: фотография шириной в две газетные колонки — Марио Комо с усталым видом прикрывает глаза рукой — и один из самых злобных заголовков, всего в одну короткую строчку: «Вопрос: Как насчет вице-президентства?»
Почетное место на верху шестой колонки занимает «Бразильская проблема». Разъяснения банкиров: «БРАЗИЛИЯ ОСТАНОВИЛА ВЫПЛАТУ ПРОЦЕНТОВ ИНОСТРАННЫМ БАНКАМ. ОБЩИЙ ДОЛГ РАВЕН 108 МИЛЛИАРДАМ ДОЛЛАРОВ».
Остальные сюжеты вытеснены на нижнюю половину страницы: «Риган и миссис Рейган ссорятся из-за рабочих нагрузок президента», «Сенатская комиссия сообщает о слабом контроле над продажей американского оружия» и, на десерт, «Судья получает в подарок отравленные сладости; арестован подозреваемый — человек, дело которого судья вел».
Все это производит впечатление плохих новостей и крупных проблем для Марлина Фицуотера. По мере того, как все больше и больше людей из его круга попадают в камеры предварительного заключения и в федеральные тюрьмы, его жизнь становится все более странной и нелепой … Марлин опоздал занять свое место лет на пять. То, о чем он всегда мечтал — чудесный офис в Западном крыле Белого дома с тиковым паркетом и испанской кожаной мебелью, — внезапно стал напоминать тюремную камеру, а вовсе не Зал на вершине, который, по словам его мамочки, всегда дожидался Патрика.
Все они виновны. Все они — преступники, и многие из них будут слушать приговор суда, одетые в те же костюмы в тонкую полоску от Ральфа Лорана, которые они носили, когда после длительных заседаний в Овальном кабинете обменивались историями о Египте, Бангкоке и рейдах спецподразделений в Конго.
Подполковнику ВМФ США Оливеру Норту за его вклад в вероломную аферу «Иран-контрас» придется, скорее всего, провести три года в тюрьме Ломпок. Люди вроде Ригана, Кейси и Пойндекстера сядут в тюрьму вместе с ним — так же, как парни из Уотергейта, которые в свое время тоже были крупными фигурами в Белом доме.
Но главной проблемой Марлина будет Датч, Старец, президент, великий оратор и посредник — Рональд Рейган. Когда раскроются все детали этого грязного дела, тогда даже преданные президенту люди вроде Эда Миза и Джона Тауэра будут вынуждены взглянуть в лицо ужасной реальности и признать, что президент — главный преступник и его следует посадить в тюрьму.
23 февраля 1987 года
Прощай, Джордж!
— Недавно мне приснилось, что питчер-левша наносит замечательный удар по мячу. А я бегу, бегу и никак не могу добежать до первой базы.
Ветеран «Негро-лиги», телепередача 11 февраля 1987 года
— Но до того, как все кончится, Джордж испытает муки, гораздо более острые, чем может причинить обычная подагра, или болотная лихорадка, или разгул псориаза.
Хантер С. Томпсон, «San Francisco Examiner», 2 марта 1987 года
Вечером в субботу Большой Джордж был сбит пушечным ядром, и это было впечатляющее зрелище. В событиях присутствовали почти библейские скорость и мощь — как в «Откровении», где реки полны крови, посевы превращаются в яд и люди грызут свои языки.
Еще в пятницу, до полуночи, Джордж был главной фигурой в республиканской политике, официальным фаворитом во внутрипартийной предвыборной борьбе; именно его должны были выдвинуть кандидатом от «Великой старой партии» на президентских выборах 1988 года. Но уже через 12 или 13 часов, к полудню субботы, он валялся в канаве вместе с низкопробными мошенниками, грязными посредниками и проститутками, вроде Дикого Билла Кейси, Спиро Агню и безумного Боба Макфарлейна, который сделал такую дебильную попытку самоубийства, что над ним смеялись даже дети.
Молот опустился внезапно, как раз в момент, когда Джордж начал чувствовать себя в безопасности. Шестнадцать недель он отлеживался в кустах, как маленький грязный зверек, а потом внезапно выскочил оттуда, громко визжа… Весь ход событий показывали по телевидению. Вначале мы увидели, как Джордж появился из своего серебристого правительственного самолета в Нешуа, штат Нью-Гемпшир, а потом, через 13 часов, мы узнали, что его недостойный сын вместе с дебильным доктором из Гватемалы по имени Кастеджон обеспечили Джорджу уголовное преследование и три или четыре долгих года в камере вроде тех, где к заключенным обычно подсаживали медведей или больших змей. Джордж будет сидеть в какой-нибудь федеральной тюрьме, Эглине или Ломпоке, или в новой темнице без окон в Фениксе.
Нам продемонстрировали отвратительную сцену. Только что Джордж радовался результатам опросов общественного мнения, которые пророчили ему лидерство в Джорджии и остальных одиннадцати южных штатах и безоговорочную победу на супервторнике в первую неделю марта 1988 года. Он рассчитывал на победу в первичных выборах: у остальных претендентов не было шансов за ним угнаться. Может быть, Доул возьмет Канзас, а Новый Орлеан — в кармане у Эла Хейга, но общая победа гарантирована Джорджу.
Так было до субботы. Джордж пребывал в восторге; он заказал ящик калифорнийского шампанского для своих сотрудников… а потом позвонил своему сыну Джебу в Майами. Сынок первый и сказал ему о письме.
— Какое письмо? — спросил Джордж. — Я не посылал тебе никакого письма.
— Ага, — ответил Джеб. — Не мне. Я имел в виду письмо об Оливере Норте — об этом деле, которое ты уладил с доктором Кастеджоном.
Джордж застыл на месте, а потом упал на колени, как пьяный, и открыто зарыдал на глазах у своих сотрудников.
Игра закончилась. Сынок и папаша еще орали и ябедничали друг на друга, а номер «Miami Gerald» на всех перекрестках уже продавали, на первой странице которой рассказывалось о переписке Буша и Кастеджона.
Речь шла об уголовном преступлении. Джордж подписался под письмом, в котором он рекомендует подполковника Норта гнусному Кастеджону. Теперь хитрый и лицемерный вице-президент не может говорить о своей невиновности. Если бы он задержался в Нью-Гемпшире подольше, его бы там, вероятно, арестовали. Он обречен.
Джордж пошел по тонкому льду. Он переполнен обывательской спесью и темными инстинктами яппи, и они привели его туда, где он оказался сегодня, — и могущественные люди с тонким политическим чутьем уже подписали ему приговор.
