— Зачем тебе в Токио? — спросил Моберг. — Тебя там убить могут.
— Ты хочешь сказать, это тебя там убить могут, — поправил Шварц. — А у меня там свои дела.
Моберг покачал головой.
— У меня в Токио друзья. А ты никогда друзей не заводишь — мудак ты, Шварц.
— Ах ты грязный пропойца! — воскликнул Шварц, резко вставая. — Еще одно слово — и по морде получишь!
Моберг непринужденно рассмеялся.
— Совсем ты, Шварц, дуркуешь. Гляди не пукни. Шварц быстро обошел вокруг стола и сделал такой замах, словно собрался бейсбольный мячик бросить. Будь у Моберга хоть какие-то рефлексы, он бы успел сто раз увернуться. Но он остался сидеть на месте и запросто позволил Шварцу сшибить себя со стула.
Зрелище вышло классное, и Шварц явно был доволен собой.
— Это тебя кое-чему научит, — пробормотал он, направляясь к двери. — Увидимся позже, ребята, — крикнул он нам. — Не могу с этим алкашом рядом находиться.
Моберг ухмыльнулся и харкнул ему вслед.
— Скоро вернусь, — сказал он нам. — Я должен в Рио-Пьедрас с одной бабой увидеться — деньги нужны.
Наблюдая, как он уходит, Сала грустно качал головой.
— Навидался я в жизни уродов, но с этим никто и рядом не стоит.
— Брось, — сказал я. — Моберг твой друг. Никогда этого не забывай.
Тем же вечером мы отправились на вечеринку в саду, которую давали Союз любителей рома и Торговая палата Сан-Хуана в честь духа американской образованности. Белый оштукатуренный дом смотрелся весьма затейливо — казалось, он расползается во все стороны. Позади располагался сад. В этом саду топталось не меньше сотни людей — в основном в вечерних туалетах. По одну сторону сада тянулся длинный бар, и я сразу туда поспешил. Там уже, в темпе напиваясь, торчал Донован. Он украдкой распахнул пиджак и показал мне засунутый за пояс тесак.
— Вот, смотри, — сказал он. — Мы готовы.
«Готовы? — подумал я. — К чему? Перерезать Лоттерману горло?»
Сад был полон известных толстосумов и заезжих студентов. В стороне от толпы я заметил Йемона, обнимавшего редкостно красивую девушку. Они делили пинту джина и громко смеялись. Йемон напялил черные нейлоновые перчатки, которые я счел зловещим предзнаменованием. «Господи, — подумал я, — эти идиоты уже прошли в Зазеркалье». Мне же этого совсем не хотелось.
Вечеринка была роскошная. Оркестр на веранде снова и снова играл «Сьелито-Линдо». Музыканты придали мелодии безумный темп вальса, и всякий раз, как они заканчивали, танцующие громогласно требовали еще. По неясной для меня причине этот момент запомнился мне отчетливее любого другого в Пуэрто-Рико. Чувственный зеленый сад, окруженный пальмами и кирпичной стеной; длинный бар, полный бутылок и льда, а за ним бармен в белом костюме; пожилая толпа в ярких платьях и смокингах, мирно беседующая на лужайке. Теплая карибская ночь, где время идет медленно и словно бы на почтительном расстоянии.
Кто-то положил мне руку на плечо. Это оказался Сала.
— Лоттерман здесь, — сообщил он. — Мы хотим его прижать.
И тут мы услышали пронзительный вопль. Я посмотрел в другую сторону сада и заметил там какую-то суматоху. Затем раздался еще вопль, и я узнал голос Моберга.
— Осторо-ожно! — вопил он. — Береги-ись!
Я добрался туда как раз в тот самый момент, когда он поднимался с земли. Лоттерман стоял над ним, грозно размахивая кулаками.
— Ты, алканавт вонючий! Ты же убить меня хотел!
Моберг медленно встал и отряхнулся.
— Ты заслужил смерть, — прорычал он. — Умри же как крыса.
Лоттерман весь дрожал, а лицо его побагровело. Быстро подскочив к Мобергу, он снова его ударил. Моберг отлетел на каких-то людей, которые тщетно пытались убраться с дороги. Где-то рядом я услышал смех, а потом чей-то голос произнес:
— Один из парней Эда пытался его на какую-то монету развести. И ты смотри, как он завелся!
Лоттерман бессвязно вопил и колошматил Моберга, отгоняя его все дальше в толпу. Отчаянно призывая на помощь, Моберг наконец наткнулся на шедшего в противоположную сторону Йемона. Йемон отшвырнул шведа в сторону и что-то крикнул Лоттерману. Мне удалось разобрать только «мозги вышибу».
Я увидел, как физиономия Лоттермана перекашивается от изумления. Он стоял как соляной столп, когда Йемон дал ему по мозгам и отшвырнул футов на шесть. Какое-то мгновение Лоттерман дико шатался, а потом рухнул на траву — кровь потекла у него из глаз и ушей. Затем, краешком глаза, я увидел, как некая темная фигура опрометью несется через сад и врезается в эту группу подобно пушечному ядру. Все повалились на землю, но первым на ногах оказалось пушечное ядро — а если точнее, то Донован. На его безумной физиономии сияла улыбка подлинного берсерка, когда он хватал одного из мужчин за голову и разбивал ему морду о дерево. Йемон вытащил Лоттермана из-под другого мужчины и плотными ударами принялся гонять его по саду, используя как боксерскую грушу.
Толпа запаниковала и стала разбегаться.
— Вызовите полицию! — крикнул кто-то.
Сморщенная старуха в платье без лямок проковыляла мимо меня, крича:
— Уведите меня домой! Уведите меня домой! Я боюсь!
Я потащился сквозь толпу, стараясь привлекать как можно меньше внимания. Пробравшись к двери, я оглянулся и увидел кучку мужчин. Столпившись вокруг бесчувственного тела Лоттермана, они крестились.
— Вон они убегают! — крикнул кто-то, и я взглянул в заднюю часть сада, куда он указывал. В кустах слышалось шуршание, треск ломающихся веток, а потом я увидел, как Йемон с Донованом перебираются через стену.
Какой-то мужчина побежал по лестнице к двери.
— Они смылись! — крикнул он. — Кто-нибудь позвоните в полицию! Я за ними!
Я проскользнул в дверь и метнулся по тротуару к машине. Мне показалось, что где-то поблизости раздался крик Йемона, но я не мог быть уверен. Я решил поскорее добраться до Эла и сказать там, что вынырнул из буйной толпы и отправился в «Шик-блеск» спокойно попить пивка. Если кто-то на вечеринке меня узнал, такое алиби стало бы весьма шатким, но выбора у меня не было.
Я уже торчал у Эла минут пятнадцать, когда туда прибыл Сала. Торопясь к столику, он заметно дрожал.
— Слушай, приятель! — громким шепотом произнес он. — Я тут как сволочь по всему городу носился. Просто не знал куда деться. — Он огляделся, убеждаясь, что больше никого в патио нет. Откинувшись на спинку стула, я рассмеялся.
— Что, с очередной сучкой проблемы?
— С какой сучкой? — воскликнул он. — Ты что, не слышал, что случилось? С Лоттерманом сердечный приступ сделался — он мертв!
Я подался к нему.
— От кого ты это узнал?
— Я сам там был, когда его «скорая помощь» увозила, — ответил Сала. — Видел бы ты, что там творилось. Бабы орут, кругом полиция. Они Моберга взяли. — Он закурил сигарету. — Ты же знаешь — мы по-прежнему под залогом, — тихо промолвил он. — Всё, мы обречены.
