— Ты что делаешь? — спросил он.
— Не обращай внимания, — сказал я. Застежка-молния на мгновение заела, но я сильно ее рванул и закрыл. Потом надел свои туфли.
— Подожди минутку, — сказал он. — Боже, ты же не уезжаешъ?
Я кивнул.
— Ты прав, черт возьми. Уезжаю. Но не волнуйся. По пути отсюда я загляну к администратору. Они о тебе позаботятся.
Он быстро поднялся, отшвырнув от себя стакан с бухлом. «О'кей, сука ты страшная, это серьезно! Где мой 357?» Я пожал плечами, не обращая на него внимания и впихивая в свою дорожную сумку бутылки «Чивас Регаль».
— Я продал его в Бейкере. Должен тебе 35 баксов.
— Господи Иисусе! — заорал он. — Эта штука стоила мне сто девяносто проклятых долларов!
Я улыбнулся.
— Ты же рассказал мне, где достал эту пушку. Припоминаешь?
Он пришел в замешательство, пытаясь сообразить,
— Ну да — сказал он, в конце концов. — Да… Тот панк в Пасадене…
Затем он снова начал качать права:
— Так что это обошлось мне в штуку, твою мать. Этот гондон замочил наркоагента. Ему светило пожизненное!.. Черт, три недели в суде, и все, что я получил, — этот ебаный шестизарядник.
— Ты глуп, — сказал я. — Я предупреждал тебя насчет общения с джанки в кредит, — особенно когда они виновны. Тебе еще повезло, что он не отплатил тебе пулей в живот.
Мой адвокат озадачился
— Он был моим кузеном. Присяжные признали его невиновным.
— Дерьмо! — воскликнул я. — И скольких этот ублюдочный джанки застрелил с того времени, как ты его знаешь? Шесть? Восемь? Этот жалкий злобный хуй настолько виновен, что я, скорее всего, сам его прикончу, согласно кодексу чести. Он застрелил этого наркоагента так же хладнокровно, как прикончил ту девицу в «Холидей Инн»… и того парня в «Вентуре»!
Он холодно взглянул на меня.
— Ты лучше бы поостерегся, мужик. Ты гонишь какую-то пургу.
Я засмеялся, сложил весь свой багаж в кучу, в шаге от кровати, и сел закончить свою выпивку. Я действительно собрался ехать. На самом деле я не хотел, но чувство самосохранения подсказывало: ничто из того, что я, по возможности, выкину на этой тусовке, не идет ни в какое сравнение с риском снова спутаться с Люси… Никаких сомнений в том, что она — прекрасный человек, если даже прочистит себе мозги… очень чувствительна, с секретным запасом хорошей кармы, если не брать в расчет ее повадки питбуля, великий талант с отличными инстинктами… Просто крупная девочка-подросток, которой, к несчастью, сорвало крышу где-то накануне ее восемнадцатилетия.
Лично я ничего против нее не имел. Но я знал, что Люси в состоянии — учитывая обстоятельства — упечь нас обоих по меньшей мере лет на двадцать, на основании какой-нибудь омерзительной истории, о которой мы, вероятно, даже никогда не услышим, пока она не предстанет перед судьей:
— Да, сэр. Эти двое на скамье подсудимых — те самые люди, которые дали мне ЛСД и затащили в отель.
— И что они сделали потом, Люси?
— Ну сэр, я просто не могу вспомнить…
— Неужели? Скорее всего, вот этот документ из архива окружного прокурора освежит твою память, Люси…. Это заявление, которое ты сделала офицеру Сквейну сразу же после того, как тебя нашли голой в пустыне, неподалеку от озера Мид.
— Я точно не знаю, что они делали со мной, но помню, что это было ужасно. Первый парень случайно познакомился со мной в аэропорту Лос-Анджелеса. Именно он дал мне таблетку, а другой встретил нас в отеле; от него воняло потом, и говорил он так быстро, что я даже не поняла, чего он хотел… Нет, сэр, я не могу точно припомнить, что они со мной делали в гостиничном номере, потому что я находилась под действием этого наркотика… Да, сэр, они дали мне ЛСД... И я думаю, что очень долго была голой, может, все время, пока они меня там держали. Полагаю, это было вечером, потому что мне запомнилось, что они смотрели новости. Да, сэр, Уолтер Кронкайт. Я видела его лицо во весь экран…
Нет, я был к этому не готов. Никакой суд присяжных не усомнится в ее показаниях, особенно когда их разум окутает густой туман слез и непотребных кислотных флэшбэков. И тот факт, что она не могла вспомнить со всей определенностью, что мы с ней сотворили, отрицать будет невозможно. Присяжные догадаются, что мы с ней сделали. Они наверняка читали о таких людях, как мы, в бульварных книжонках в мягкой обложке за 2.95 $: «На полную катушку» и «Проникая Внутрь»… и видели таких персонажей в пятидолларовых порнофильмах.
И, разумеется, мы не смогли бы даже рискнуть настаивать на своей невиновности — не после того, как они выгребли подчистую багажник «Кита».
— И я хочу подчеркнуть, Ваша Честь, что наши вещественные доказательства от «А» до «Ю» представлены присяжным, — да, эта невероятная коллекция запрещенных лекарств и наркотиков, изъятая у обвиняемых во время их ареста, в ходе которого они оказали отчаянное сопротивление девяти офицерам полиции… Шестеро из них все еще госпитализированы… И последнее доказательство — «Я» — подкреплено показаниями под присягой трех профессиональных экспертов по наркотикам, отобранных президентом Национальной конференции окружных прокуроров, работа которой была серьезно затруднена проникшими туда по фальшивым удостоверениям обвиняемыми, и их попытками извратить и сорвать ежегодный съезд… Эти эксперты удостоверили, что тайного запаса наркотиков, обнаруженного у обвиняемых на момент задержания, было достаточно, чтобы уничтожить целый взвод морских пехотинцев США… И, господа, я использую слово «уничтожить» с должным уважением к тому страху и отвращению, которые, я уверен, возникнут в душе каждого из вас, когда вы представите себе, что эти дегенерировавшие насильники использовали целый арсенал наркотиков, чтобы полностью уничтожить разум и моральные устои этого когда-то невинного подростка, этой загубленной и деградировавшей молодой девушки, сидящей сейчас перед вами, сгорая от стыда… Да, они накачали эту девочку достаточным количеством наркотиков, чтобы довести ее мозг до такого ужасного состояния, что она до сих пор даже не может вспомнить гнусные детали той оргии, которую ей пришлось вынести… и затем они использовали ее, дамы и господа присяжные заседатели, в своих омерзительных, неописуемых целях!
5.
Чудовищный эксперимент с чрезвычайно опасными веществами
Совладать с этой ситуацией было невозможно. Я поднялся и собрал свой багаж, чувствуя, что необходимо немедленно убраться из города.
Мой адвокат наконец-то врубился. «Подожди! — закричал он. — Ты не можешь оставить меня в этом гадюшнике! Номер записан на мое имя».
Я пожал плечами.
— Ну ладно, твою мать, — решился, наконец, адвокат, направляясь к телефону. — Послушай, я позвоню ей. И сниму этот груз с наших плеч. Tы прав. Она — моя проблема.
Я замотал головой.
— Нет, это зашло слишком далеко.
