После недолгого разговора, я предложил ей работать моей помощницей, которая в то время мне и в самом деле требовалась. Она согласилась, и мы помчались назад к «Шато», на Порше, принадлежащем Джонни Деппу. Когда мы подъехали к пандусу подземного гаража, вахтеры расступились и пропустили нас в гараж. Люди Деппа сказали им, что за исключением меня никто не должен прикасаться к этой машине. Я образцово припарковал её, мастерски оставив пару миллиметров между «Порше» и красным БМВ 840Ci, и мы поднялись на лифте в мои апартаменты.
Я хотел взять мою чековую книжку, но она куда-то подевалась, так что пришлось воспользоваться чековой книжкой Деппа, которую я нашел у него в бардачке. Я выписал Аните приличный аванс, расписавшись за Деппа. «Ничего страшного, - сказал я ей. - Он, ведь, наверное, сейчас тоже где-то бегает с моей чековой книжкой, и непонятно какие счета за мои деньги оплачивает».
Таковы мои трудовые будни в Голливуде: драки, развлекуха и много-много мексиканской музыки. В одном клубе я несколько часов подряд играл на басс-рекодере. Немало времени мы просто сидели на террасе, сосали джин с лимонадом, развлекали киноактёров и вечно тусующегося поблизости писаку из «Роллинг Стоун».
Но не извольте беспокоиться, о бизнесе я не забывал. Все напоминало выездную сессию клуба «Слишком много фана». В гараже у меня стоял «Кадиллак» и зелёный «Мустанг», кроме того, в моем распоряжении находился «Порше- Каррера 4», но один человек не может ехать по набережной одновременно на трех машинах. Вот такие проблемы у людей нашего круга.
В конце концов, хорошего - понемножку; мы погрузились в Кадиллак Нордстар и умчались из города. По-моему, мы правильно поступили - деваха действительно здорово мне пособляла и начинала мне всерьез нравиться.
* * *
Солнце уже заходило, когда мы выехали из Малибу и двинулись на север по 101-му шоссе, проехали Окснард и приближались к Санта-Барбаре. Моя компаньонка немного нервничала из-за того, что мы ехали так быстро, и я решал дать ей немного джина, чтобы успокоилась. Через пару минут она нежно прижалась ко мне, я обнял её. По радио передавали песню Розанны Кэш о боли длиной в семь лет, а пробки понемногу рассасывались.
Когда мы подъезжали к выезду на Ломпок, я упомянул, что в Ломпоке находится федеральная тюрьма, и что у меня там когда-то сидели друзья.
- Да ты что? - воскликнула она. - А кто они?
- Зеки, - ответил я. - Они ничего серьёзного не сделали. - Там Эд сидел.
Она напряглась и отодвинулась подальше от меня. Я включил погромче музыку, как раз взошла луна, и поездка стала куда приятней. «Черт возьми, - подумал я, - очередная влюбленная парочка мчится по дороге к Американской Мечте».
Однако когда я заметил, что приближается съезд на Писмо-Бич, обстановка стала накаляться. Я разговаривал по мобильнику с Бенисио Дель Торо, известным актёром-пуэрториканцем и рассказывал, как однажды меня повязали менты в Писмо-Бич, отмудохали и бросили в кутузку. Воспоминания об этом настолько неприятны, что я до сих пор содрогаюсь, даже когда просто вижу указатель с названием этого места. «Да, - рассказывал я ему, - это было ужасно. Они били меня по жопе дубинками. Копы приняли меня за кого-то другого». Мне совсем не хотелось пугать мою спутницу, я улыбнулся ей и тут увидел, что она скорчилась в позу эмбриона, намертво вцепившись пальцами в ремни безопасности.
Мы миновали две полицейские машины, стоящие у дороги, и тут я обратил внимание, что мы ломимся со скоростью 160 км/ч.
- Тормози! - закричала Анита. - Тормози! Нас сейчас арестуют. Я боюсь, - она всхлипывала и махала руками.
- Глупости, - ответил я, - это не полиция. Мой определитель радаров не сработал, значит скорость там не измеряли.
Я попытался похлопать её по плечу, но она укусила меня, и мне пришлось остановиться. Единственный съезд с шоссе вёл в опасный трущобный район Писмо-Бич, но я все равно туда поехал.
* * *
Дело шло к полуночи, когда я припарковал машину под фонарём у какой-то пустой мексиканской забегаловки на Мэйн-Стрит. У Аниты произошел нервный срыв. Она утверждала, что это оттого, что мы слишком много говорили о КПЗ, полиции и тюрьмах. «У меня такое чувство, будто на меня уже надели наручники», - говорила Анита сквозь слезы.
Оставив машину у пешеходного перехода, я забежал внутрь, чтобы купить тако. Девушка за стойкой предупредила меня, что лучше парковать машину в каком-нибудь другом месте, потому что именно сейчас сюда прибудет наряд спецназа, который разберется с бандой местного хулиганья, тусующегося возле этой мексиканской забегаловки.
- У них недавно произошла крупная потасовка с легавыми, - сказала она, - как бы на этот раз никого не убили.
Моя машина стояла рядом с тем местом, где сидела местная шпана, и я выбежал на улицу, чтобы отогнать машину в место поспокойней. Затем мы зашли в харчевню и сели в уголке у стены. Я обнял Аниту и стал успокаивать её. Он захотела выпить джину - к счастью, в кармане моего пиджака из овечьей шерсти оставалась полнёхонькая пол-литровая фляга с джином. Она с жадностью отхлебнула, потом оперлась об обитую кожей уголок и ухмыльнулась.
- Ну, наконец-то всё позади, - прощебетала она. - А я что, совсем хреново себя вела?
- Да, ответил я, - ты полностью потеряла контроль над собой. - Я как будто с вампиром имел дело.
Она улыбнулась и взяла меня за коленку.
- Я - вампир, - проговорила она, - до вечера еще уйма времени, а я уже голодна.
- Да, - ответил я. - Надо сейчас хорошенько наесться тако, а то ехать еще до фига. Я тоже страшно голоден.
В этот момент подошла официантка, мы начали заказывать. Молодые латиносы внезапно исчезли, слышался только гул двигателей их белых пикапов. В сущности, это были еще добродушными шпанята, в основном еще подростки в ковбойских далласских свитерах. Их головы напоминали бритые кокосовые орехи. Похоже, они не боялись копов, а просто так уехали.
У официантки от сердца отлегло.
- Слава Богу, - вырвалось у нее, - Мануэль проживет ещё одну ночь. Я уже боялась, что они его убьют. Мы только три недели как поженились.
Она начала всхлипывать, и я понял, что она вот-вот зарыдает. Я представился ей Джонни Деппом, но, казалось, это имя ей ничего не говорило. Её звали Мария. Ей было 17 лет и, чтобы устроиться на эту работу, ей пришлось соврать, что она старше. Она работала менеджером, а Мануэль - поваром. Ему был почти 21 год. Каждую ночь подозрительные люди бродили вокруг забегаловки и угрожали убить его.
Мария села на диван рядом с нами, мы оба обняли её. Она вздрогнула и прислонилась к Аните, осторожно поцеловав её в щёку.
- Не волнуйся, - сказал я ей. - Сегодня никого не убьют. Сегодня - полнолуние. Может быть сегодня ночью кто-то и умрет, но только не мы.
И это была сущая правда. Я - Тройное Дитя Полнолуния, а сегодня - Луна Хантера: Я крепче прижал официантку к себе и мягко сказал: - Тебе нечего бояться, крошка. Сегодня ночью ничто на земле не причинит тебе вреда.
