Стадион неплохой. Видать, бабули у команды водятся. Особенно поразило то, что разноцветные сиденья на северной трибуне расположены так, что в образовавшейся цветовой мозаике читается слово „Делие“ (название фанов ЦЗ). Смотрится – просто зашибись.
Зашли ради прикола в местный магазин сувениров. Охренели с этих цен и пошли дальше к стадиону „Партизан“. Оба эстадио расположены метрах где-то в пятистах друг от друга. Чем думал архитектор, когда делал планировку, непонятно. На „Партизане“ еще видны следы произошедшего десять дней назад дерби. Половина кресел выломана на хер. Персонал приводит стадион в божеский вид. Все драит, меняет и т. д. Все – хватит. Затрахало это хождение – хотим есть. И пить – желательно пива. И желательно много. Не обращая внимания на гневные возгласы М-ли, который заявляет о том, что мы не видели, по крайней мере, еще три стадиона хер знает какой лиги, которые, по счастью, тоже расположены в Белграде, мы направляемся на поиски ближайшего пивняка. Оный расположен как раз посередине между стадионами и имеет самое подходящее название „Вечное дерби“. Как он уцелел после всех этих махачей – никто сказать не может.
Попив пивка, решаем посмотреть настоящие памятники, а именно – старый город. Но по пути, на наше несчастье, нам встречаются наши черти, которые ехали на автобусе. Культурная программа сорвана. Кто-то сказал, что видел прикольный спортивный магазин с дешевым шмотьем. Все ломятся туда. В итоге, встретив кого-то еще и посетив маг, решаем выдвинуться на улицу, упомянутую в каком-то из фан-вестников, где, типа, до хера баров, телок и всего того, что нужно фанатской душе для отдыха. Улица называется Скадарска. Что-то типа нашего Арбата. Но бары все как на подбор дорогие. И вот оно – чудо. Называется это чудо „Пивница БИП“. Для незнающих, БИП – это местный пивоваренный завод. То есть пивница прямо от завода. Цены низкие до неприличия. Литр пива стоит где-то рублей семнадцать – девятнадцать на наши. Но пиво свежайшее и с отменным вкусом. Все понимают, что наши поиски наконец закончены, и выражают солидарное желание ужраться до состояния грогги. Жаль, что в тот день там не было нефильтрованного пива – говорят, классная вещь. Но ничего. Нам и так покатит. Начинаем возлияния. И вдруг видим: за соседним столиком сидит чудик – ну типичный фанат. Прямо как будто с обложки фанзина сняли. Я, не отягощенный комплексом общения и уже довольно поддатый, иду выяснять, что это за кортик и как он относится к России. Оказывается, что чувак сам фанат и ждет своих корешей, которые должны прийти с минуты на минуту. Подваливают его друзья. Разговорились. Оказывается, что это черти из группировки „Ultra Boys“. Ребята начинают нам втыкать, что они де самые крутые в Сербии, и т. д. Потом разговор постепенно перетекает в плоскость международного фанатизма. И тут один из этих перцев делает полный хит: достает предпоследний номер „UN“ и „Gladiators“ – фанзинов „мяса“. Мы в шоке. Я ему начинаю объяснять, что это все херня и верить этому нельзя. Наши „мясные“ собутыльники говорят, что я – гонщик и это самый правдивый журнал о жизни фанов в России. Неизвестно, чем могла закончится перепалка, если бы один из югов не узрел за соседним столом экс-гладиатора Т-ка. Потом он начал нервно листать журнал и в конце концов показал нам фотку этого объемного во всех отношениях человека в журнале „Gladiator“. Т-к сразу так весь преобразился, прямо вырос на глазах – хули, лицо российского хулиганизма, даже иностранцы узнают. Я, пьяный, заплетающимся языком сказал югу, что мы очень даже крутые (нас вон даже в журналах печатают) и что если они будут выеживаться на стадионе во время матча, мы очень даже можем дать им по таблице и вообще нанести им кучу сильных моральных и физических травм. Чувак мне объяснил, что они вообще не ходят на сборную Югославии, поскольку для них такой страны нет вообще. Для них есть только Сербия. Мы выпили за это. Потом этот Иван (так его звали) начал мне с упоением рассказывать о том, как они долбились в Венес, „Leister City Baby Squad“. Он с азартом описывал, как они арматурами захерачили этих „тупых англичан, которые по своей наивности решили с ними драться на кулаках“. Мы ему дружно заявили, что использовать говно – это очень даже плохо. Он ответил, что они всегда дерутся на говне, у них это традиция. Потом объяснил, что у них на драки народ ходит в основном либо пьяный в хлам, либо укуренный и унюханный, а на трезвую голову и без наркоты только старые ходят. Поэтому чисто из соображений личной безопасности все дерутся на говне. Ошизеть… Мы выпили еще немного, и юг начал мне предлагать купить у него боевую ракетницу. Он воевал, спер оттуда и готов почти даром (за двенадцать баксов) впарить мне сей инструмент. Я отказался, о чем потом горько пожалел.
Под закрытие этого питейного заведения к нам присоединились наши доблестные „воины“, тоже, по-моему, не первой трезвости. Иван сказал, что бар закрывается, но у его друга есть личный бар, в котором мы можем пить хоть до посинения. Поехали туда. Там пили много. Короче, уже где-то часа два ночи. Нам надо ехать домой, о чем я и информирую Вано (как мы начали его называть) и прошу договориться с такси. Ванька, тоже порядочно бухой, заявляет, что у него есть кореш (вон он пьяный спит за соседним столиком), который вообще бывший гонщик и домчит нас до нашей хаты со скоростью мысли. О'кей. Погнали – нам уже все до болта. Будят этого красавца. Чувак встает и неровной походкой движется к выходу.
Одно маленькое отступление. Чтобы лучше представить себе всю картину, надо сказать, что бар расположен на втором этаже эдакого комплекса. То есть, чтобы спуститься к машинам, надо выйти из бара и, сделав солидный крюк, сойти по ступенькам вниз. Этот же чудик решил сократить расстояние. Он начинает перелезать через парапет и офигенно красиво срывается с перил и падает вниз на свою тачню, прямо на капот. После чего лежит на капоте и не движется. Мы все медленно хренеем и начинаем ржать. Чувак где-то через минуту начинает двигаться и залазит в машину. Потом в течение пяти минут пытается ее развернуть, помяв при этом чей-то БМВ и „опель“. Затем он призывно машет нам рукой и орет что-то типа „Эх! Прокачу!“. Мы на стреме залазим в тачку. Один чувак (самый трезвый из нас) наотрез отказывается это сделать, заявляя, что мы все безумные и по нам психушка плачет. Затаскиваем и его. Поехали. Черт! Такого я не испытывал в жизни никогда. Это пипец: пьяный юг, заявив, что он нам сейчас покажет, что такое „сербская рулетка“, выезжает на встречную и, сняв руки с руля, разгоняется до ста двадцати. Чувства неописуемые. Прикиньте, летишь по встречной, а на тебя несутся машины, разлетаются в разные стороны, яростно бибикая. Мы, пьяные, ему орем: „Давай Гастелло!“ Наш парень, который более-менее трезвый, орет, чтобы мы остановились, поскольку этот мудак нас точно угробит. Нам по херу. Короче, мы не остановились ни на одном светофоре и не соблюли ни одного правила дорожного движения. Этот придурок водила потом еще рядом с нашим домом начал гонять шалав по парку, оглушительно сигналя и зазывая к себе внутрь сделать ему минет. Когда мы приехали к дому, расплатились и вышли из машины, мы увидели, что у нас на хвосте уже сидят две ментовские тачки. Наш водила рванул с места и начал уходить от них дворами. Они – за ним. Мы пришли домой. И только на утро отдуплили, что этот псих реально нас мог угробить. Вот вам и вред алкоголя.
С утра начали собираться на молодежку, которая проходила на стадионе „Обилич“. Приходим туда. Наши уже собираются, развешивают транспаранты, флаги, делятся впечатлениями от побухаловок и шалав. Один парень даже умудрился завалиться в бордель. Рассказывал со счастливым лицом о том, как это круто. Потом появляется полупьяный „мясник“ В-чок в сопровождении каких-то неимоверных габаритов бритого хулигана местной команды „Рад“. Оказывается, они вместе бухали весь прошлый вечер и стали уже чуть ли не братьями, и вообще В-чка здесь все пинает и он остается здесь еще на неделю на какой-то скин-концерт. Круто.
