Как ни странно, схема сработала.
Продукция «Вистамакса» лишь пару раз засветилась в первой десятке кинохитов, зато бюджеты были урезаны едва ли не до нуля, а это самое главное. К тому же большие кинотеатры предыдущих десятилетий ушли в прошлое. Их потеснили, и весьма успешно, мультиплексы при торговых комплексах, с небольшими зальчиками. Зато самих зальчиков могло быть до двух десятков, а значит, на их экранах должны идти какие-то фильмы. Помножьте это на тысячи торговых комплексов по всей Америке, и вы увидите, что даже самая откровенная халтура «Вистамакса» окупала себя за первую пару дней.
И японцы сказали: хотим еще больше.
Глики взяли под козырек. Теперь за три недели съемок и при почти нулевых затратах на-гора выдавались тонны дешевой кинопродукции. Этакий конвейер по производству восьмидесяти лент в год — почти как в старые времена, когда актеры работали в студии по длительному контракту. Что принесло «Вистамаксу» сомнительную славу «потогонки». А еще здесь умели кинуть кого угодно. Неудивительно, что на студии самые большие оклады получали юристы.
Японцы готовы были визжать от восторга. Они вкладывали дивиденды назад в студию; Глики же, в свою очередь, вкладывали эти денежки в дешевые, но жутко прибыльные фильмы на такие темы, как жизнь подростков и их собственная любовь к кокаину. Как, например, сегодня… Кстати, сегодня был понедельник. В дверь постучалась секретарша по имени Бетти.
— Войдите.
— Деловая встреча, запланированная на девять часов, — доложила Бетти.
Глики вытерли носы и задвинули ящики, где у них хранился кокаин.
Вошли три не совсем уверенных в себе молодых человека и встали посреди кабинета. У всех троих, как и у обоих Гликов на прошлой неделе, были напомаженные гелем волосы, торчащие во все стороны рожками. Вошедшие уставились на бритые головы братьев и тотчас заметно сникли.
Сверившись со списком визитеров, Глики вальяжно откинулись на мягкие спинки кресел и сложили на коленях руки.
— То есть вы хотите, чтобы мы поддержали вашу независимую картину, — произнес Иэн.
— Когда-то независимые фильмы были в моде, — изрек Мел.
— Но сегодня они никому не нужны, — добавил Иэн.
— Что означает, что они вот-вот снова будут в моде, — сделал вывод Мел. — Вы обратились к нам в нужный момент.
— Расскажите нам, как вы себе все представляете, — попросил Иэн.
Молодой человек, что стоял посередине, робко сделал шаг вперед.
— Это рассказ о том, как…
— Не надо, — перебил его Мел. — Скажите нам лучше, сколько вы предполагаете на нем заработать?
Молодой человек заметно растерялся.
— Зависит оттого, сколько вам нужно…
— Главное, чтобы без дураков, — сказал Иэн.
Молодой человек посмотрел на своих товарищей, затем снова на братьев.
— Так мне рассказывать, про что история?
— Не надо, — ответил Мел.
— Мы уже слышали, — поддакнул Иэн.
— Сколько? — поинтересовался Мел.
— Трудно сказать, потому что история…
— У нее есть начало и конец? — поинтересовался Иэн.
Молодой человек кивнул.
— В таком случае вы, ребята, дали всем хорошую фору, — заметил Мел.
— Вы не поверите, что нам приходится здесь выслушивать, — добавил Иэн.
— У нее есть начало и конец, — произнес Мел. — Значит, вот такая ваша картина. Если где-то посередине возникнут проблемы, наш отдел по делам независимых фильмов их решит.
— Отдел по делам независимых фильмов?
— Да, сейчас такой отдел есть на любой уважающей себя киностудии, — пояснил Иэн. — Наши ребята довели это дело до уровня настоящей науки.
— Делают фильмы, которые смотрятся в десятки раз более независимыми, чем любая картина, снятая на независимой студии.
— При желании они могут сделать такой фильм, что всем покажется, будто он снят на личные средства его создателей.
— Что, между прочим, даже лучше, — заметил Мел. — Не так накладно. В принципе мы можем уложиться в три миллиона и сделать фильм, который выглядит всего на пятьдесят тысяч.
— Мы на этом специализируемся, — произнес Иэн. — На других студиях тратят как минимум пять.
— Тогда заметано, — произнес Мел. — Фильм «наличные средства его создателей». Что еще?
— Дело в том, что, учитывая характер той эпохи, мы бы хотели снять черно-белый…
— Черно-белый еще дешевле, — заметил Иэн. — Вы правильно мыслите.
— Похоже, что ты уже снимаешь картину, — сказал Мел.
— Начнем в четверг, — уточнил Иэн.
— Четвертый этаж. — Мел встал, чтобы пожать гостям руки — Там с вами заключат контракт.
— Но…
— Что но? — удивился Иэн.
— Нам нужны деньги. А фильм мы можем снять и сами.
Глики посмотрели друг на друга и расхохотались.
— Знаете что? — сказал Мел. — Мы сделаем вас четвертыми ассистентами режиссера. Ну, как вам идея?
Иэн улыбнулся молодым людям.
— Разумеется, мы не сможем платить вам лишних денег за выполнение обязанностей режиссера.
— Скажу больше. Вам вообще лучше держаться как можно дальше от съемок, — добавил Мел. — По причинам страховых издержек. Вы понимаете.
— Но…
— Что «но»?
— Мы с друзьями трудились над сценарием несколько лет, пока учились в колледже. Это — очень личное.
— Не берите в голову, — скал Мел. — Вы его даже не узнаете.
— Но…
— Вы хотите попасть в кино или нет?
— Да, сэр… мистер Глик.
— Тогда четвертый этаж.
Молодые люди пожали братьям руки и поспешили выйти вон.
Братья вновь выдвинули ящики с кокаином.
— Вот и пытайся помочь таким соплякам, — произнес Иэн и втянул дорожку.
— Все хотят мигом попасть на самый верх, — добавил Мел и сделал то же самое. — Никто не желает начинать с нуля, как когда-то мы с тобой.
— Собственно говоря, мы с тобой начинали на самом верху, — уточнил Иэн.
— Верно, зато и ответственность соответствующая!
Очередной стук в дверь. Ящики вновь уехали в стол.
— Войдите.
— Встреча на девять тридцать, — сообщила Бетти.
Братья сверились с блокнотами. Джо Бакс. Театральный агент. Черт, только его не хватало.
Дверь открылась, и вошел человек лет пятидесяти в теннисном прикиде. Высокий, подтянутый, волосы с проседью зачесаны назад на манер Дастина Хоффмана. В общем, из тех фанатов здорового образа жизни, которые выглядят как минимум лет на десять моложе своего возраста. Самоуверенная походка и не менее самоуверенная улыбка. Глики на дух его не выносили.
