И тут случилось непоправимое.
Пока Пьер был в отпуске, один из вице-президентов, продержавшийся на посту довольно долго, прокололся по-крупному. Вняв в минуту слабости гласу разума и справедливости, он отменил в банковских чеках скрытые пошлины и был немедленно уволен.
По возвращении из Вегаса Пьер очутился у самой вершины организационной структуры компании, которая представляла собой не обычную пирамиду, а скорее песочные часы. В нижней половине были люди, выполняющие всю работу и поддерживающие верхнюю половину. Верхняя же включала в себя бесчисленное количество управленцев, функции которых были столь важны и нерелевантны, что существовали лишь в теории. Целью верхней половины часов было сократить все рабочие места в нижней.
Первые три дня на новом посту Пьер провел в темном офисе в совершенно разобранном состоянии. На четвертый день Пьер все так же глотал бы «Ксанакс» и гнул скрепки – если бы в ящике стола не обнаружил стопку листочков для служебных записок. Пьер воровато огляделся и начал писать. Откинулся назад, перечитал. Профессионально, много длинных и умных слов и ровным счетом никакого смысла. Не просто хорошо – идеально. Спасен! Пьер аккуратно поместил записку в девственно пустой ящик для исходящей почты, взял плащ и ушел домой.
На следующее утро Пьер обнаружил, что ящик исходящей почты пуст, а в ящике для входящей – восемь служебных записок, чрезвычайно двусмысленных и многозначительных. Пьер с энтузиазмом написал новую, на этот раз в четырех экземплярах – на белой, синей, желтой и розовой бумаге, – и отправился на обед.
После обеда в ящике для входящей почты было тридцать две записки.
Пьер живо сел за следующую, где указывал, чтобы его внесли в список рассылки всех служебных записок.
На следующее утро ящик переполнили шесть десятков бумажек, не считая его собственной, розовой, которую передали согласно инструкции о внесении во все списки.
Пьер словно заново родился. Он включил свет, открыл жалюзи, вдохнул полной грудью и залюбовался банковским интерьером. Его внимание привлек противоположный конец этажа, где три обвешанных инструментами строителя монтировали розетки. Пьер поспешил в офис и составил новую записку, на этот раз с чертежом и списком материалов. Потом бросил в ящик для исходящей почты.
На следующий день Пьер со смесью гордости и страха следил, как растет стена, отгораживающая треть этажа от внешнего мира. Сообразив, что перестарался, он поспешил написать новую записку.
Наутро Пьер с благоговейным ужасом наблюдал за сносом стены. Так началась новая эпоха «Консолидированного банка», отмеченная безжалостным разрушением и бурным строительством. Стены и перегородки то рушились, то снова возводились, новые помещения вырастали на ровном месте как грибы и за ночь исчезали. И увидел Пьер, что это хорошо, и решил ни в чем себе не отказывать. Из-под земли с внезапностью цунами поднялись новые стены. Люди, специально посаженные рядом, оказывались в разных комнатах, хотя и на тех же стульях. Однажды за три дня было построено три стены, которые образовали вокруг телефонных операторов букву «U». На четвертый день поставили последнюю перегородку без окон без дверей, и попасть на рабочие места операторы не смогли. Пришлось отправить их по домам. Правление банка начало поиски виновного. Еще чуть-чуть, и Пьеру бы несдобровать.
Однако Пьер немедля написал служебную записку во все отделы о нехватке рабочих площадей, неожиданной и потому еще более острой. Его тут же провозгласили самым дальновидным вице-президентом в истории банка.
Поскольку Пьер накопил столь обширный опыт строительства, его назначили ответственным за расширение банка. Так и было построено огромное и современное здание «Консолидированного банка», впоследствии получившее не одну награду от мэрии. Коронный номер Пьера, великолепный купол-атриум, стал городской достопримечательностью и новым банковским логотипом. В газетах появилась фотография Пьера в каске и с золотой лопатой.
Все банковские работники от почтовых клерков до председателя правления вошли в новое здание и восхищенно ахнули. Президент повысил Пьера в иерархии вице-президентов и нарушил прецедент, поручив ему Работу. Пьера назначили главой кадрового отдела, надеясь, что тот достигнет с человеческим материалом таких же результатов, что и со строительным.
Пьер собирался оправдать эти ожидания.
Руководствуясь все той же максимой, что перемены – хорошо, а хаос – лучше, Пьер решил обучить сотрудников профессиям друг друга и направить на такую работу, которую они могут и хотят выполнять меньше всего. Пьер заявил, что сотрудники станут энергичнее, а компания – гибче.
Правление захлопало и потребовало еще.
Пьер не заставил себя уговаривать.
Начались постоянные собрания. Встречи для обсуждения подготовки и переподготовки, семинары по менеджменту, симпозиумы для директоров, сессии о неоправданной секретности и форумы для обеспечения обратной связи. По рукам пошли опросники, психологические тесты, тесты для самооценки. Всего этого Пьер добился, не сбавляя темпа написания служебных записок. Долго ли, коротко ли, в новом здании начали строиться и разрушаться стены.
Активность возрастала крещендо. В банке еще никогда не царило подобное оживление. Здание превратилось в огромный улей, где постоянно что-то ремонтируют или сносят, где сотни озабоченных сотрудников спешат с собрания на собрание, на бегу читая служебные записки и заполняя анкеты, не глядя под ноги и врезаясь в стены, которых вчера еще не было. Все были так заняты, что уже не успевали работать.
В миг, когда лихорадочная суета достигла апогея, Пьер стоял посреди атриума, уперев руки в боки, и с гордой улыбкой следил, как у входа в восточное крыло двое рабочих взбираются по лестницам и разворачивают гигантскую растяжку. Бегущие мимо служащие банка останавливались и читали новый девиз:
ДОБИТЬСЯ АБСОЛЮТНОЙ ФАСИЛИТАЦИИ НОВОЙ ПАРАДИГМЫ ОРИЕНТИРОВАННОЙ НА КЛИЕНТА ДИНАМИКИ, СИНЕРГИИ РАЗВИТИЯ СОТРУДНИКОВ, МОДЕЛЕЙ ОЖИДАНИЯ АКЦИОНЕРОВ И СВЯЗЕЙ С ОБЩЕСТВЕННОСТЬЮ С ЦЕЛЬЮ ДОСТИЖЕНИЯ МАКСИМАЛЬНОЙ ЭФФЕКТИВНОСТИ В МУЛЬТИДИСЦИПЛИНАРНЫХ НАПРАВЛЕНИЯХ. ПОТОМУ ЧТО У НАС ТОЖЕ ЕСТЬ ДЕТИ!
18
Работа у Джона Милтона была не денежная, зато стабильная. Есть люди, которым уверенность в завтрашнем дне важнее, и Джон относился именно к этой категории. Рутина вызывала у него ощущение уюта, и, доведись Джону всю жизнь проработать кассиром, он считал бы себя настоящим счастливцем.
Но вот пришла служебная записка, и сотрудников банка перетасовали. Джона послали в ПК-операторы счетов. Когда он заикнулся, что предпочел бы остаться клерком, банк навел на него пистолет. Джон надел наушники с микрофоном и занял ячейку в сотах операторов на цокольном этаже под сияющим куполом «Консолидированного банка».
Джону заявили: раз он ПК-оператор, то должен работать с компьютерами. Джон ответил, что не разбирается в компьютерах, что он динозавр. Ему приказали эволюционировать. До вторника.
Джон старался изо всех сил. Он говорил с клиентами вежливо, даже если компьютер зависал или с экрана пропадали все данные. В банке был штатный компьютерщик; он ходил по рядам операторов и отвечал на вопросы.
