Чи-Чи что-то бормотал, снова поднимаясь по лестнице. Ренфро перегнулся через перила и осмотрел улицу.
— За тобой не следили?
— Как ты догадался? — съязвил Чи-Чи. — Кажется, это был сам Кастро в «тандерберде».
— Не смешно.
Чи-Чи вошел в квартиру и шумно уселся за кухонным столом. Второй агент пинцетом копался в кофейной банке с черным порохом. Похожие на глину палочки пластиковой взрывчатки и толстая сигара лежали на пачке порнографических журналов. Агент Ренфро вытащил из холодильника три бутылки «миллера» и присоединился к ним. Посреди стола шумел электровентилятор.
— Парни, вы что, не можете позволить себе кондиционер? — спросил Чи-Чи. Поля соломенной шляпы приподнимались, когда вентилятор поворачивался в его сторону.
Второй агент показал на лист фанеры, закрывающий дыру в стене.
— Кто-то украл его.
— А чьи там журналы с девочками? Ренфро показал на своего напарника.
— Он только что развелся. Тяжелое время, сам понимаешь.
В квартире работал еще один вентилятор. Он был направлен в сторону маленькой кушетки в гостиной, на которой сидели четверо мужчин и смотрели телевизор. Над диваном на стене висел плакат с портретом Кастро. Кто-то подрисовал ему на носу пенис. Чи-Чи покосился на квартет.
— Ты их знаешь? — спросил Ренфро.
— Узнаю Мейера Лански, он здесь живет, как-то видел в газетах Сэма Джанкана. Остальных двоих не знаю.
— Сантос Траффиканте из семьи Тампа, — сказал второй агент. — И Кармин Палермо, поступивший в нашу организацию в Майами.
— Неужели мы сами не справимся со своим делом? — спросил Чи-Чи. — От этих парней, кроме неприятностей, ожидать нечего.
— Иногда приходится заключать сделку с дьяволом.
— Впервые именно бандиты заварили кашу. Вспомните историю с казино, — сказал Чи-Чи. — Прикройте нас хотя бы теперь.
— Никогда, — ответил Ренфро. Второй агент поднял глаза.
— Наша стратегия совершеннее. Утонченнее… Чи-Чи бросил взгляд на сигару в руке агента.
— Не понял?
— Она взрывается.
— Вы что, из ума выжили?
— Послушай нас, пожалуйста, — сказал Ренфро, ставя на стол маленький зеленый пузырек.
— Лосьон после бритья? — поинтересовался Чи-Чи.
— Пополам с кремом для депиляции.
— Значит, правда…
— Что именно?
— Когда до меня дошли разговоры, я не поверил своим ушам. Я сказал себе тогда: «Таких дураков нет».
— Есть, и борода — его торговая марка. Замешательство будет полнейшее.
— Среди нас.
— Говорил я тебе, что ему нельзя верить, — сказал второй агент, тщательно заворачивая сигару.
— Чи-Чи — кремень, — возразил Ренфро. — Ему просто нужно время. В Заливе Свиней пришлось несладко.
— Не смешно, — буркнул Чи-Чи. — Мы пытаемся освободить свою страну.
— Мы тоже.
Из гостиной донесся смех. Чи-Чи наклонился и посмотрел на четверых мужчин на диване, тычущих пальцами в телевизор. На экране Люсиль Болл пыталась справиться с целым конвейером пирожных с кремом.
— Мне не нравится такое отношение к делу, — сказал второй агент, встал из-за стола и вышел из кухни с сигарой, пластиковой взрывчаткой и журналом с девчонками.
— Куда он собрался? — спросил Чи-Чи.
— В комнату подрывников. Для окончательной сборки, — ответил Ренфро.
— Комнату подрывников?
— Туалет.
— Он действительно учился на сапера?
— А на кого, по-твоему?
Кто-то на улице открыл пожарный гидрант. Маленькие дети смеялись и прыгали через потоки воды, когда раздался взрыв, и со второго этажа посыпались стекла окна туалета.
Наши дни
Двое старых знакомых молча стояли в мелкой части бассейна в Корал-Гейблс. Один высокий, второй — пониже, между ними футов десять, внимательно наблюдают друг за другом. Вода вязко бьется об их увядшие тела, белеющие в ярком полуденном свете. На Ренфро очки с зеркальными стеклами. Чи-Чи — в соломенной шляпе, жует неприкуренную сигару. Позади — водопад, открытое кафе и старое каменное здание с крышей из оранжевой черепицы. Поодаль плещутся дети, рябь расходится по бассейну в полном соответствии с законами волновой механики, отбрасывая солнечные зайчики на каменную кладку.
— Итак… — наконец начал Ренфро. — Через много лет мы снова встретились. Пара солдат — ветеранов «холодной» войны. Последние из нашего племени. Помнишь контору?
— У меня брови три месяца не могли отрасти.
— Он был хорошим агентом. Похоронили на Арлингтонском кладбище… — Ренфро остановился, глубоко вздохнул, а потом ухмыльнулся. — Не в силах передать, как здорово снова оказаться в игре!
Чи-Чи вынул сигару изо рта.
— А я чувствую себя идиотом.
— Нет, замечательно, — продолжил Ренфро, разглядывая итальянские фонарики, висящие на полосатых столбах в изумрудно-зеленой воде. — Венецианский бассейн. Сплошной символизм, очень по-шпионски. Напоминает сцену с Бенасьо Дель Торо в «Траффике».
— То же самое сказал и Серж, когда выбирал место встречи.
— Он где-то поблизости? — спросил Ренфро, оглядываясь по сторонам. — Когда же я его увижу?
— Никогда, — ответил Чи-Чи. — Все контакты через меня. Он сам так захотел. Не обижайся, но Серж никому не верит.
Ренфро расплылся в довольной улыбке.
— Иного я и не мог ждать от бывалого оперативника. Итак, он работал на «Радио Марти»?
— Не совсем.
— А, ясно. Намек понял.
— Нет, не понял.
— Чем лучше твоя позиция в игре, тем труднее переносить все это бюрократическое дерьмо. Лучше всего как Серж — работа по контракту.
— Он ненормальный.
— В нашем деле все немного сумасшедшие. С тех пор как мы получили первую шифровку из Гаваны, о Серже стали много говорить. Скажи, какой он на самом деле?
— Очень больной. Я знаю его с младенческого возраста, и он постепенно становится похож на своего деда. Я чувствую себя обязанным оберегать парня.
— Понимаю. Везде таскал за собой, воспитал в атмосфере лагеря для подготовки шпионов. Вот почему он настолько хорош!
— Сержу требуется серьезная помощь.
— Выкладывай, — сказал Ренфро. — Все, что в наших силах. Мы тоже заинтересованы в успехе дела.
— Нет, я имею в виду сосем другое.
— Понял. Ты никогда не обращался с официальными просьбами. Этого разговора не было.
— Я хотел сказать…
