До игры я успел перемахнуться со Шляпой, их тогдашним лидером. На игре тоже были небольшие наезды, но махач «зенитчики» решили перенести на вокзал. Однако махач начался сразу по окончании игры, после того как ленинградец Беломор кинул бычком в нашу девушку. Свалку менты растащили, но в метро я все же Беломора отловил, и парень в тот день получил очень неслабых пи…лей. На вокзал их приперлось очень много, но действовали нерешительно, все крутились вокруг да около. Нескольких наших молодых, отбившихся от кучи, все же забили, но основную толпу тронуть побоялись. Когда все же они решились на акцию, к перрону подъехало сразу две «собаки», наполненные опоздавшими армейцами. «Зенитчики» сели на жопу — хорош, мир, дружба. «Кони», с досады, с ходу окучили тех, кто больше всего выступал, и ситуация как-то сразу нейтрализовалась. Позднее «зенитчики» не раз выступали с агрессивными намерениями.
В 1983 году было несколько мощных акций как в Питере, так и в Москве, а все это безобразие закончилось в 1985 году, когда 115 «коней» на Кубковом матче прошлись таким кровавым маршем, что питерцы после него более не решались враждовать не только с нами, но и с Москвой вообще. С тех пор дружба с «Зенитом» довольно крепка, несмотря даже на то, что в последнее время участились излишне экстремистские высказывания отдельных представителей с обеих сторон, которые подрались меж собой по пьянке и призывают последовать их примеру.
Сезон 82 года мы заканчивали, имея сильную, хотя и немногочисленную банду, и, несмотря на лживые заверения некоторых спартаковских старых, они уже тогда с нами считались. Несмотря на все — первую лигу, неудачную игру ЦСКА и прочее, мы всегда оставались боевой и дружной бандой. Это явление и сформировалось на начальном этапе деятельности фанов ЦСКА и переросло теперь в движение, называемое «WARRIORS».
«Мы находились в состоянии войны на каждом матче».
Андерсон-«Гад».
Я не ставлю своей целью изложить на страницах этой книги историю только армейского движения (мне интересны все!), поэтому ради объективности считаю необходимым осветить вопрос и с точки зрения «спартачей».
Точка зрения «спартаковцев»
Рассказывает Старый:
Весь советский фанатизм создали мы — спартаковские фаны. Первые красно-белые появились в 1971–72 гт. Сначала было не движение, просто собирались на играх «Спартака» модные молодые люди — хиппари, которые и по стилю, и по поведению отличались от всей серой советской массы. На основе этого течения в 1972 г. была создана первая группа в количестве 50 человек, которая назвала себя «фанатиками» (производное от этого слова — «фанат»). Все термины, кричалки были придуманы в те годы. На выезды тогда, конечно, никто не ездил.
Изначально собирались на Южной трибуне Лужников (сейчас это трибуна Д). Их гоняли, и они позже перебрались на «восток» (сейчас трибуна С), туда, где в 1980 г. поставили Олимпийский факел. Первые статьи о фанатах появились в прессе в 1975 г. в «Вечерней Москве», где рассматривался и позитив, и негатив этого явления.
Первый шарф в полоску появился в 1974 году у фаната Саши Заплаткина; до этого, кроме маленьких красно-белых флажков ничего не было.
В 1976 году вся «основа» первой волны перестала ходить на футбол. «Спартак» вылетел в 1 лигу, однако вопреки мрачным прогнозам произошел не спад, а мощный подъем движения, это движение сразу стало модным.
Начиная с 1976 по 1981 г. фанатизм рос в геометрической прогрессии. Это был золотой век нашего движения. Именно тогда, в 1977–78 гг. у руля красно-белого корабля встали такие лидеры и авторитеты, как Рифат, Софрон, Афоня — старший, Анчута, Батя, Живой, Никита, Германия, 39-й, Вельвет, ждановские и преображенские группировки.
В те годы наш фанатизм имел и организацию, которую, фактически, возглавлял Рифат. Он был человеком с хорошими лидерскими задатками. Он фактически придумал организацию наподобие «тимуровской». Вся «мафия» делилась по районам, и в каждом районе был центровой, с которым была связь. Так что, если надо было собрать людей, просто делались звонки центровым, и нужное количество собиралось в любом месте и в любое время. Я подозревал, что для Рифата фанатизм был чем-то похожим на игру. Сам он был учителем, педагогом по образованию. С малышней ему было возиться то ли по приколу, то ли по предназначению.
Все акции того времени разрабатывались им. Вспомнить хотя бы знаменитую «Операцию Акварель — 80», когда исписали краской всю Москву. Сейчас уже точно не помню, но эта акция была приурочена какому-то событию: то ли кого-то повязали, то ли в ответ на еще что-то. В любом случае это была акция протеста.
Первые выезда начались в 1977 г. (Минск — 47 чел. и Питер — 60 чел.) Вплоть до 81 г. больше сотни и дальше Днепропетровска нас не ездило, хотя и были исключения. Очень жаркие поездки были в Киев в 78–79–80-м гг. Сильные махачи происходили в Питере. А в 1979 г. играли на ст. Ленина — после матча неба не было видно из-за количества кирпичей в наш адрес. Фанатов в Питере еще не было, наезжали местные жители. И я помню, что тогда всех удивило — Ленинград, крупнейший город страны, а такая же помойка, как какой-нибудь Днепр. Наши долго на Питер зуб держали, ненавидели их. Даже в 81 г., когда дружили с «зенитчиками», я, например, помню, что Вельвет им не мог тех лет забыть, ловил отдельных «мешков» и мочил их.
В 82-м в Харькове было сильное выступление местных. Да и вообще, все выезда того времени подпадали под раздел экстремальных, т. к. приезд москвичей всегда воспринимался как вызов. С 1981 г. пошли уже массовые выезды — сначала Минск (150), потом Киев (450).
1981 г. — начало репрессий. В том году сначала дали послабление, разрешили шизу, флаги на древках. На трибуне Д собиралось по 20 тыс. фанов — это было сильнейшее зрелище. Но сначала менты разрешили движение, а потом, на пике экстаза все это дело свернули. Это все равно, что в момент оргазма член перевязать резинкой. Репрессии шли не только на стадионах, где людей за хлопки выводили целыми рядами. В 1982 г. менты устраивали облавы и на вокзалах, во время отъезда в другие города. Всех подозрительных с их точки зрения людей заставляли сдавать билеты тут же в кассы. Начался Великий кризис.
Вдобавок ко всему в 82–83 гг. вся вторая волна ушла в армию. Ушла и не вернулась. Из тех людей, настоящих фанатов, которые до сих пор ходят, осталось очень мало — Афоня, Сокол, Пушкин, Вано, Германия, Никита.
В чем причины вражды «Спартака» и ЦСКА. Нет, никакого противостояния между «спартачами» и «армейцами» «по социальным признакам» не было. Социальной вражды не было, ведь жили тогда все одинаково. Да, у нас в 80-е годы были «утюги», люди профессионально занимавшиеся торговлей западными вещами. Но мы не были командой фарцовщиков-перекупщиков.
Причины вражды — в идеологии «Спартака», которую мы тогда насаждали; наш принцип был такой — никто и никогда не должен был быть сильнее «Спартака». Мы давили всех, кто претендовал на лидерство. Москва до 81 г. считалась невъездным городом. Мы били всех, кто болел не за наших — и грузинам могли вломить, и хохлам. В 80-м гоняли «мусоров»; «коней» как банды тогда еще и не было, по сути. Я скажу больше, если бы «торпедоны» или «локомотивцы» в то время тоже претендовали на лидерство и попытались бы помешать нам — мочили бы и их. Но «Торпедо», через своих лидеров, как бы официально попросили нас о поддержке, после того как «кони» их в 1981 г. жестоко прессанули.
