(Новгородская обл., Старорусский район, с. Пинаевы Горки, 1997 г.).
Удары по голове часто фигурируют в дискурсе различных субкультур. Описывая армейскую дедовщину, бывший солдат (служил в Ленинградской области в 1995–98 гг.) характеризует первый год службы следующей фразой: «Регулярно получаешь по голове, рыпнуться не можешь — не имеешь права». В одной из частей на Украине (где обычаи немногим отличаются от российских) удар по лбу называется «дать лося»: солдат ставит передо лбом ладони, изображая лосиные рога, в которые и бьет его «дед». Удар в лоб и здесь имеет ярко выраженный поучительный смысл: используется старослужащими как наказание солдат-первогодков за мелкие нарушения правил дедовщины. Есть еще разновидность — музыкальный лось. «Если "дед" говорит: "Ставь музыкального лося!", то "дух" должен развести руки в разные стороны, и медленно подводя их ко лбу напевать "вдруг, как в сказке, скрипнула дверь" (здесь руки должны уже быть у лба), следует удар, и далее нужно так же медленно развести руки обратно, напевая "всё мне ясно стало теперь"». Одно из тюремных наказаний — тубарь: «бьют табуреткой, стараясь угодить по черепу».
В сборнике пословиц В. И. Даля довольно большая подборка высказываний о драках. В них в качестве объекта силового воздействия чаще всего упоминаются голова, волосы и борода, глаз, ухо, зубы, «рыло», щека, бока. Опять-таки безусловное лидерство принадлежит голове с ее отдельными частями. «Бьют-то всегда по голове, — поясняет мне бывший активный участник деревенских драк. — И сейчас бьют-то все в лицо, а не в грудь. Бывает, со зла и ножом порежут. Но это редко бывало. Обычно зуб выбьют или голову проломят».
Говорит ли все это, что на самом деле били преимущественно в голову (лицо)?
На мой взгляд, скорее — о том, что удары в голову и ее ранения наиболее значимы, а потому в большей степени артикулировались (и, следовательно, регламентировались) культурой.
Это связано с несколькими обстоятельствами, подчеркиваемыми в текстах (рассказах, пословицах и песнях о драках). Первое — их опасность. Удары в голову часто упоминаются как причина смерти и убийства, зачастую непреднамеренного. «У нас в Успеньё задрались, — рассказывает об одном случае неосторожного убийства в драке житель д. Хутор Старорусского р-на Новгородской обл. — И вот женатый мужчина схватил ось тележную да хотел холостого парня ударить, а попал в женатого. И прям в темя…».
По пословице: «Головой кончаться — смертью венчаться». С этим, вероятно, связано и второе обстоятельство — это значение повреждений головы как сигнала к прекращению драки. Их участники рассказывали, когда драку следует прекращать. «Ну там, когда сурьезно кого-то поранят, то старались разбежаться. Потом уже вмешиваются взрослые… Ну, как кому-то там голову, знаете, прошибли. Ну, сурьезные травмы» (Псковская обл., Порховский р-н).
Но почему все-таки в голову? Сразу напрашивается основной мотив: дать в лоб, чтобы дать ума. Ложкой по лбу отцы били детей за нарушение застольного этикета. Матери в воспитательных целях таскали детей за волосы или несильно били по лбу; правда, традиция пыталась ограничить последний способ «поучения» поверьем, что каждый раз, когда мать ударит ребенка по голове, он становится «на мачинку» (маковое зернышко) ниже — поэтому упрямые будто бы малорослы.
Любопытно рассмотреть семантику ударов по голове в фольклоре деревенских драк, где этот мотив особенно распространен. Обратим внимание, какой была пострадавшая головушка до того, как ее проломили в драке: «Виноватые пришодчи — будем головы ломать»; «Эх, гуляй, гуляй, головушка, Покуда не убитая»; «Расколота, разбита Моя буйна голова». Эта головушка буйная, виновная, забубенная и проч. Удар по голове прекращает буйство, гулянье и прочие безрассудства — антисоциальные действия ее обладателя и всей его компании. Кроме того, он отменяет вину, а в некоторых случаях отшибает память или на время ее блокирует, по пословице: «По голове не бей, загвоздишь память». Иными словами, отменяется антисоциальное прошлое. Что происходит после этого? Имеется несколько вариантов: если герой не гибнет (а в героических песнях он обычно гибнет не от удара в голову, а от пули или кинжала, вонзившихся ему в грудь), то возможны два варианта. Первый — «просветление»: у него из глаз сыплются искры, звезды, а под глазами разгораются фонари. Второй вариант — любовный: герой предлагает девушке, реже — матери, пересчитать раны на его голове; девушка при этом плачет голосом (т. е. с причитаниями) и перевязывает раны своим платком; иными словами, происходит социальная адаптация героя. В обоих случаях после удара в голову ее обладатель «умнеет» (социализируется), прекращая буйство и расширяя свое социальное окружение. Прежняя беспутная жизнь забывается. Опять проступает основное значение — «дать ума» (я говорю, конечно, о мифологическом значении, а не физиологических последствиях).
Удары по голове и лицу характерны и для столкновений между городскими молодежными группировками.
Часто в описании драк фигурируют глаза, уши — органы, обеспечивающие связь с внешним миром, каналы коммуникации. Обычные угрозы перед дракой: дам в глаз, в ухо. В фольклоре фигурируют формы насилия, пресекающие коммуникацию, например, «бебики потушить» (т. е. выколоть глаза — крим.). В практике деревенских драк в Печерском районе Псковской области отмечено применение в качестве орудия тяжелого мешочка с песком. Мешочек раскручивался так, чтобы выбитый им глаз противника повис бы на нем, о чем я уже писал ранее. Повреждение или потеря глаза — уродующее воздействие, цель которого — ограничение коммуникативных возможностей человека. Это значение хорошо видно в песне «под драку»:
Ваньке стукнули свянчаткой
Да подбили левый глаз,
А теперь ему — косому
Из девчат никто не даст.
В том же ряду уродующих/отчуждающих практик отметим и повреждения ушей. Наказание обидчика или врага путем отрезания уха фигурирует в армейском, криминально-тюремном дискурсе, а также в фольклоре скинхедов. Скинхеды в Петербурге и воины в горячих точках утверждают, будто отрезали уши у врагов иной национальности. Вор в законе, смотрящий в Альметьевской зоне, по рассказам местных обитателей, отрезал уши нарушителям тюремных законов и заставил их съесть в наказание за то, что те побили другого заключенного, принадлежащего к касте воров. Этот популярный способ фигурирует даже в фольклоре политиков право-либерального направления, правда, только как угроза. В их среде ходила байка о том, как известная деятельница Демократического Союза накануне митинга заявила, что «если понадобится, откусит ухо омоновцу», после чего «стражи порядка появились в шлемах».
Вполне традиционно упоминание в описаниях драк волос и бороды, которые, собственно, и «драли» друг другу участники, ср. наименования народных забав и наказаний: задать чесу, задать трепку, таску; волосная расправа, волосянка. В народных представлениях волосы символизировали связь, объединение. В драке волосы, а тем самым и, вероятно, отношения рвутся. «Наши дерутся, так волоса в руках остаются»; «Идти в драку — не жалеть волос»; «За волоса да под небеса. За виски да в тиски». У Даля зафиксировано определение драки: «Постриг без ножниц».
