Изголовье с лязгом упало. Он рывком поднял его и побрёл через дым, прыгнув в отверстие, которое лишь он считал окном. Огонь пополз по стойке метаболического обреза, и воздух взорвался усиливающими наркотиками. Данте Второй пошёл на свет.
«Подчинение причинам — вот что обрушивается на богов», — думал Паркер. Но была ли причиной любовь? Его сердце опухло, словно от рака.
Роза Контроль с пустой визиткой и кожаными волосами. Она стала нежным ветром, несущим перекати-поле по улицам и хлопающим дверями салунов в его сознании. Её эмалевая кожа, примитивный хардвер и пламенеющий талант приносить несчастья заставлял его задыхаться от жалости. Она была исключительно опасна.
Он рассеянно смотрел в окно Дрельяк-склада на месте его бывшего оружейного магазина. Какой убийца умер во мне, думал он. Он был подлинным изыском среди тех, чей бизнес заключался в приближении конца человеков. Должен ли он подняться по ступеням к её двери с детонатором в руке? Может, поэма про цветы и жуков? Он еле писал — какие там времена? Я зарежу, я режу, я зарезал. Бесполезно — она разобьёт ему кадык.
Но жизнь, прожитая в страхе, — это жизнь, прожитая в ясности. Если тебя переполняет смелость твоих убеждений в человекоубийстве, ты будешь действовать. Это преступление — хотеть связаться с человеком без посредничества разогнанной пули? — бесился он. Это Светлопив, и на глубинном уровне он знал ответ.
Но ведь он и так в розыске?
Данте выполз из пробитого лифта и через ободранный танк, появившись на Торговой, как стрелок в длинном плаще. Перед ним расстилалось остывшее место преступления, старые новости, паровички, затритоненные ударом ХАРПа. Разные прикольные танки и блуперы из дотов торчали по всей улице, целясь ровнёхонько в воздух.
Коп, сидящий на капоте танка, обгрызал длинный хот-дог и смотрел вперёд во времени, гадая, кто его пристрелит — смертельно-бледный парень в пластах или чёрный, как свернувшиеся страницы обгорелой книги.
Данте опустошил пистолет, залез внутрь и завёлся, развернул танк и направился в нижний округ с мёртвым коном на капоте.
За четыре мили до бункера Молота Бенни и Кори начали спорить. В результате побочного эффекта стробо-гипноза Молота чувства Бенни раскрылись на полную катушку.
— Ценность основывается на редкости, спросе и лёгкости замещения, — заявил он, не отрывая рук от руля. — Поэтому в зависимости от твоего отношения к человеку он может стоить всё или ничего.
— Ой, глупышка, — засмеялась Кори. — Это значит, что люди будут делать ужасные вещи.
Она обнаружила, что сидит на обочине, а машина уезжает в облаке пыли.
Обнажённая фигура Данте Второго брела по пустырю за чертой города, волоча за собой изголовье кровати. Он говорил о заметности. Пока он скреплён с этой фиговиной, каждому понятно, что он не только жив, но и имеет любовную связь. С тем же успехом он может нацепить на спину мишень.
Надо убраться как можно дальше от Светлопива и копов. Роза поступит так же, и она ненавидит липучих мужиков. Аляска — родина лосей и зона испытаний Управления Обороны.
Натянувшись от зазубренного горизонта до хаоса города, бежала железная дорога. Данте знал, что тут ездит бронепоезд, приписанный к арсеналу братства. Расписание было ему ужасно знакомо по прошлому головня-ковому преступлению с участием этого самого поезда. Он привязал к рельсам несколько поваров в надежде, что машинист разгонится и врежется в настоящее препятствие, установленное чуть дальше, и поезд соскочит с рельсов. Всё пошло не по плану, машинист перепутал смешные шапки и робы поваров с костюмами белых супрематистов и ударил по тормозам. Данте Второму пришлось убегать, спасая жизнь.
Он скинул изголовье на шпалы, лёг на землю и растянул цепочку наручников через рельс. И принялся ждать. Так или иначе, ограбление не удалось. Он надеялся только, что второй парень возьмёт пробу с книги — что угодно будет куда поучительнее, чем его так называемые подвиги. О, это поезд едет?
4. Тихо тут
— Тихо тут, потому что ребята телепаются в Зале. Куча снайперов передохла от волнения. Удивлён, что Тебя там не было, Роза, — дела?
Роза уставилась на жирного пиздюка, сидящего напротив. Чуть больше мяса на лице — и его голова шлёпнется на пол. Груда бургеров отбрасывала тень Олимпа на стол, пока Блинк систематично опустошал её обоймы в жестяное ведро. Вооружённый плитоголовый стоял за его спиной у запертой двери камеры.
Блинк выпотрошил Зауэр.
— Роза, испытываю подлый восторг перед тобой. Остаёшься сама собой или чем-то ещё, и мне это нравится. Но ты упокоила восемнадцать моих людей этим вот оружием — о чём ты думала? Мало того что это убийство, так ты ещё и, мать твою, соучастница. Брен Дарт-волл, 33 калибра. Зачем тебе понадобились эти бронебойные рыбки, Роза? — Блинк выковырял флешетты с плавниками из ручной пушки и выкинул в ведро. — Полагаю, ты видела, что делала, когда освобождала их? Значит, ты стала материальным свидетельством в невероятной сделке. К слову говоря, мы нашли у тебя дома много всякого, украденного по предельно низким ценам. И кучу крови. Ты же не парковала у себя беглеца, правда?
Он уставился на неё мешочками глаз. Она уставилась в ответ в сером, увядшем, крепко поношенном шоке от встречи с идиотом.
— Ладно — утолщители паутины. Тебе сколько лет, Роза, — двадцать пять, двадцать шесть? Пора уже решиться поднять пистолет и умереть в обществе. У тебя есть право на адвоката — думаю, ты слышала бубух, когда мы сюда ехали, одна из наших бибик сбила Гарпуна Спектра на Улице Радио, прямо сейчас ему показывают бинты. Он будет попозже, но я уверен — нам ни к чему сверхформальности по поводу законного положения.
Ответа не было.
— Слово мудрости, Роза, — этот принц среди людей, которого ты защищаешь, он хорош — стоит кучу жизней. Мои ребята — куча невинных людей в банке, кто знает, кто ещё. Твои друзья не придут тебе помогать: Джонс купил ферму, когда Паркер стритонил берлогу, Финдли Малыш погиб в Зале — да, в него стреляли всей толпой. В стиле, который почти опасен — пока Керни не заставил их кататься в проходе. Но колпак дела вот в чём, Роза. Я знаю, что Дэнни Локоть вёл модные дела на Торговой вчера вечером — его эдакой планирующей пустопатии не нужен мотив — хватает повода. И он не поскупился, надо отдать ему должное. Но Роза… — и он осмотрел груду пустого оружия на столе, создавая напряжение, — если ты не начнёшь выдавать факты о его текущем местоположении — обнаружишь себя на неправильном конце источника питания. Похоже, Локоть забрёл в дебри правонарушений, не видимых обычному стаду. Временная хрень. И книги, Роза, — книги. Я нашёл за депозитным люком то, что никогда не забуду, — руку, лежащую на каком-то томе, словно она клялась говорить правду, ужасную правду и ничего кроме. Отправил всю эту больную веселуху в Пентагон, они собаку съели на этих временных интригах. Наш Прекрасный Штат до сих пор сотрудничает с властями, девочка, и я заставлю тебя понять лучше, чем я сам, что они умеют портить жизнь лучше, чем кто-либо. Но тут слишком много летящего стекла — надо, чтобы ты рассказала, что делала во время инсталляционного выступления Локтя.
