Клео притянула Мэлоди к себе, их губы встретились в продолжительном поцелуе. Затем они вместе повалились в кровать, язык Вонг гулял во рту путаны. Клео очутилась сверху, вскоре ее поцелуи сдвинулись на груди Мэлоди. Она взяла губами сосок, пососала его, а левую сиську стиснула большим и указательным пальцами. Траш издала громкий стон блаженства.
Теперь Клео целовала пупок Мэлоди, и ее губы ползли ниже, ближе к тайному центру женской генетики. Она коснулась поросшего густыми волосами лобка. Сочная щель девушки раскрылась, Вонг уткнулась туда носом. Немного откинулась назад и принялась лизать набухший клитор. Мэлоди что-то неразборчиво прохрипела. Едва девушка переполнилась соком, Клео прижалась губами к пизде и неудержимо страстно поцеловала ее. Девушка на вкус была слаще любого деликатеса.
Мэлоди и не подозревала, что оральный секс бывает столь приятен. Клиенты иногда платили за возможность попробовать ее пиздятины, и обычно ей нравилось, когда мужик пьет из ее дырки. Но всегда найдется урод без понятий, как следует лизать пизду.
Клео резко повернулась в позу 69, ее мочалка уткнулась Мэлоди в лицо. Вонг наклонилась и жадно присосалась к тайному местечку проститутки, а Траш уткнулась мягкими губами в лобковую гриву тренера. Мэлоди понравилось ощущение от капающего ей в горло сока Клео. Он был божественен. Несколько лет назад у Траш регулярно происходили контакты с женщинами, поскольку мадам наняла ее для участия в лесбийском шоу. Хотя работа ей доставляла немало удовольствия, но прежде всего она была нацелена на превращение Мэлоди в объект, на который лупятся мужики. Сегодня впервые в жизни она лизала пизду исключительно для собственного удовольствия, и каждое мгновение приносило ей радость.
Клео, обсасывая Мэлоди, размышляла о том, что давненько она не лакомилась столь прекрасной пиздятиной. Раньше она встречалась с одной алкоголичкой, выпускницей Оксфорда, якшавшейся с группой безмозглых антисексисток. Подобно тысячам клиентам Моника Суинборн отличалась от многих «сестер» из среднего класса нездоровым морализмом по поводу постельных отношений. Вонг не понимала, зачем она так долго терпела эту суку.
Моника получила отставку после того, как попалась с тем, что хвасталась этническим происхождением Клео. Вонг сидела в сортире в «Падшем Ангеле», и туда завалила Суинборн с одной из своих закадычных подруг. Боевая девчонка срала, а Моника с чувихой забежали поправить косметику. Клео услышала все интереснейшие подробности беседы, в которой Суинборн воспевала чистоту народов третьего мира, чьим представителем являлась ее любовница. Вонг легко бы забила на эту расистскую гнусность, если бы та сука признала себя идеалом белой женщины. Но до Клео донеслись лишь образцы осторожной политкорректной херни. То, каким образом Моника пыталась загладить сексуальные отклонения с помощью красноречия, причем ее комплекс вины настолько бросался в глаза, что ни один уважающий себя бисексуал терпеть бы не стал.
Мэлоди понимала, что у нее во рту первоклассная пизда, и ей необходимо активировать генетический код, спрятанный у Клео в мозгах. Вонг стонала, словно обезумевшая, елозя языком по горячей щели проститутки. Ей требовалось неимоверное усилие воли, чтобы не оторвать губ от сладкого отверстия Мэлоди. Она преисполнилась решимости обрабатывать блядскую пизду до тех пор, пока их обеих не сотрясет одновременный оргазм. В голове Вонг мелькали причудливые образы — взрывающиеся звезды, морские приливы-отливы, болота, вулканы и штормы. Эти видения породила глубинная генетическая память, выплеснувшая на поверхность сознания Клео образы под воздействием кодов ДНК, которые захватили контроль над трепещущей плотью.
Мэлоди застонала, словно обезумевшая. Ей открылось ее прошлое воплощение, когда она была атомом, с грохотом полетевшего сквозь гиперпространство через долю секунды после большого взрыва, который породил жизнь во вселенной. Траш была парами влаги, витающими над пустыней, когда тучные поля вокруг Нила высохли и съежились, а от колыбели цивилизации остались только бесконечные мили песка. В другую эпоху Мэлоди и Клеопатра проводили ночи в отчаянных спорах, сколько ангелов способно поместиться на кончике иглы.
Пока этот калейдоскоп картинок прошлого, настоящего и будущего крутился в их мозгах, Траш и Вонг продолжали слюнявить пизды друг друга. Обрывки будущего, жуткие образы непостижимой неизвестности текли наподобие талого снега по черному руслу реки мыслей, который появляется в каждой чувствующей твари с момента ее рождения. Два очень схожих маяка сознания сделались единым целым. Два потока, бывшие обособленными сознания, слились на веки вечные в бушующие волны бурной руки. Сей союз преодолел физические границы пола, они пошли дорогой Узкой Колесницы, заключили духовный брак. Их любовь впадала в воды арктического океана, ведь Мэлоди приобщила Клео к тайнам северных народов. Одна за другой волны наслаждения нахлынули на соединившиеся тела, пока парочка извращенок тонула в наслаждении, рожденном веками прошлых воплощений. Ничто не способно остановить их, это не вершина, откуда две женщины не могут спуститься вместе, а пылающее блаженство. Их любовь подобна любви атома, амёбы, амфибии и млекопитающего.
МАРИЯ «КАЛЕДОНИАН АГРЕГЕЙТС» ЧЭПМЕН носила свои годы как кусок мебели для воспроизводства. Двадцать лет назад миллионы гламура знали ее как просто Марию Чэпмен — топлес модель, которая лишилась внимания публики через два года низкопоклонства. Годы недобро обошлись с Марией, но вот в ее жизни появился сэр Бэзил и сгладил обрушившиеся на нее несчастья. Его компания «Каледониан Агрегейтс» оплатила пластическую операцию, необходимую Марии для возвращения успеха.
По контракту Мария обязалась включать в свое имя слова «Каледониан Агрегейтс» всякий раз, снимаясь в кино или для журнала. Желтая пресса с ума сходила по поводу «феномена Чэпмен», серьезные же издания — наоборот. И зря. Хотя Марии не хватало яркости Монро, играла она деревянно, но зато обладала неповторимым обаянием.
Она поставила знатоков в тупик, когда римейк Чести Моргана «Двойной агент 73» с ее участием принес огромные кассовые сборы. Только что вышел ее второй фильм, и очереди желающих его посмотреть нередко тянулись аж до Лейсестер-сквера. В обеих картинах выжали все возможное из гигантских сисек Чэпмен, они в некоторой степени гарантировали успех кино среди британских зрителей. Тухлые отзывы вряд ли бы повлияли на популярность Марии, а застраховав свое богатство на двадцать миллионов фунтов, стареющей звезде не стоило беспокоиться насчет доходов.
Роман с сэром Бэзилом не входил в условия контракта Чэпмен с «Каледониан Агрегейтс». Но сама она почувствовала себя в долгу перед ним. Он ведь рисковал своей шеей, когда решился спонсировать ее. Провались она, акционеры потребовали бы его голову на блюде. Сперва Чэпмен сочла Рейда порядком эксцентричным в любви, но преодолев природное смущение, решила, что такой секс — самый горячий. Теперь, заделавшись страстной поклонницей садо-мазо, Чэпмен глубоко сожалела об утраченных за сорок лет возможностях, когда она ограничивала себя традиционными «сунь-вынь».
Феллацио Джонс знал все о причудах Марии, поскольку она давала интервью пяти мужским журналам, принадлежащим «Язве порока». Его трех журналистов возили в ее лондонскую квартиру. Первый раз сэр Бэзил Рейд слушал по телефону, как она трахается с репортером. Глава «Каледониан Агрегейтс» был в городе, когда ее имели другие мужики. Сэра Бэзила привязали к креслу в спальне, ему было великолепно видно, как посланный Феллацио жестокий дуэт лучших авторов сексуальных очерков на пару имеют Чэпмен.
