– Иди ты на хуй! – у незнакомца был такой вид, словно он собирался навалять своему собеседнику. – Если здесь ебанных денег так много, то я беру их себе все. На хуй полицию. Но перед тем как я тебя отпущу, ты мне скажешь, как ты открываешь сейф.
– Легко, – ответил Джордж, – у меня отмычки.
Человек-гора выхватил у анархиста мешок с добычей и связку отмычек. Он уже собирался уйти, как Сандерс схватил его за руку.
– Отпусти меня, хер собачий! – заревел незнакомец.
– Не будь ты такой пиздой, – умолял Джордж. – Ты забрал все, что у меня было, поэтому дай мне десятку, чтобы я мог утешиться парой кружек пива!
– Я парень сговорчивый, – признался человек-гора, – и так как я только что получил от тебя подарок, я научу тебя разводке, которую проделываю уже несколько лет.
Незнакомец вынул из кармана пальто целую пачку лотерейных билетов и передал их Сандерсу, который незамедлительно бросил их на тротуар.
– Они мне, блядь, на хуй не нужны! – ругался Джордж. – Дай мне на хуй денег!
– Вот что ты делаешь, – терпеливо объяснил незнакомец. – Ты ходишь по пабам и говоришь, что продаешь лотерейные билеты для бездомных детей. Продавай билет за фунт и клади деньги в карман. Ты можешь заработать пару сотен за ночь. Никто никогда не попытается тебя проверить. Все очень просто.
И с этими словами человек-гора исчез. Сандерс поднял пачку лотерейных билетов, перешел улицу и зашел в паб. Через пять минут он вышел наружу с тридцатью фунтами в кармане. Незнакомец был прав, это были легкие деньги. Джордж решил, что у него на самом деле нет мужества для банковских дел. В будущем он будет придерживаться простых разводок, как, например, с лотерейными билетами. Сандерс все еще собирал наличку для Классовой Справедливости. Теперь суммы станут, может, и меньше, но и шанс быть пойманным тоже не так уж велик. Даже если Джорджа поймают, то его ждет только предупреждение или несколько часов принудительных коммунальных работ, ничего страшного. Если бы он занимался банками, ему бы пришлось постоянно оглядываться через плечо и волноваться по поводу того, что какой-нибудь судья даст ему от двух до пяти лет!
Стив Драммонд чувствовал, что его гнетет серьезная депрессия. Корабль Классовой Справедливости сел на мель. После неудачной атаки на Брикстонских Черных Сепаратистов Драммонд потерял всех членов организации за исключением Джорджа Сандерса. Еще хуже дело обстояло с последним номером газеты с передовицей, восхваляющий пролетариев, напавших на кройдонский офис Индустриальной Лиги. Благодаря тому, что все средства массовой информации приводили это дело, как пример успешной работы полиции, все узнали, что это безобразие было на самом деле работой нацистских активистов. Несколько тысяч экземпляров последней Классовой Справедливости было уже продано и Стиву нелегко было изъять все оставшиеся у различных коммерческих распространителей. Драммонд допустил несколько крупных политических просчетов в то время, когда на его организацию легла тень Союза Нигилистов, и лидеру анархистов оставалось только гадать на тему, переживет ли Классовая Справедливость этот кризис.
Кроме всех этих политических забот, Стив был расстроен тем, что никак не мог найти телку, которая бы обеспечивала его регулярными дозами генетического экстаза. Его связь с Патрицией Гуд была полным кошмаром. Провести столько времени, ухаживая за католической сукой, и ничего в конце не получить, – все это в высшей степени его смущало. Драммонд размышлял о том, не позвонить ли ему Патриции и не предложить сойтись с ней по новой, если только она позволит ему хорошенько себя трахнуть. Поиграв с этой идеей несколько часов, Стив решил, что будет лучше подождать, пока старушка сама к нему не приползет. Это поставит его в более выгодное положение; он будет диктовать условия, на которых можно возобновить связь!
Так случилось, что Драммонду не пришлось долго ждать возвращения Патриции. Генералиссимус Классовой Справедливости только-только приступил к сочинению мощного текста для следующего номера газеты, а Гуд уже двигалась в сторону Строук-Невингтон. Католичка не знала, где же ей найти свет своей жизни, но, попробовав «Теннерс» и Амхерст-Роуд, настигла, наконец, Стива на квартире у Сандерса.
– Откуда ты узнала, где меня найти? – рявкнул Драммонд, после того как открыл дверь на настойчивый стук.
– Методом исключения, – ответила Патриция, – это стандартный метод работы, используемый в исследовательской журналистике. А теперь впусти меня внутрь, мне надо с тобой поговорить.
– Ладно, – согласился Стив.
Драммонд и Гуд молча прошли на кухню. Стив поставил чайник. Патриция не могла подыскать слов для переполнявших ее чувств. Молчание длилось целую вечность; наконец, Драммонд заговорил первым.
– Приятно тебя видеть, но зачем ты пришла?
– Я люблю тебя, – промурлыкала Гуд.
– Это легко сказать, – Стив отчаянно хотел получить свой кайф, – но я хочу, чтобы ты это мне доказала. Мне мало платонических отношений. Я хочу, чтобы ты мне дала немного физической любви!
– У меня для тебя конфетка есть, – заворковала Патриция и вынула «Марс» из сумки.
– Не пытайся сменить тему, – вскипел Драммонд. – Давай упадем в койку. Джордж пошел добывать бабки для движения, и сказал, что вернется поздно, поэтому нас никто не побеспокоит.
Стив взял католичку за руку и повел в спальню. По-прежнему вцепившись в «Марс», Гуд наблюдала, как Драммонд раздевается. Затем Патриция позволила Стиву прикоснуться к себе. Ее лицо передернулось, когда он снял с нее трусы, но она не попыталась его остановить. Драммонд поцеловал Гуд в губы, одновременно поглаживая ее левую грудь. Потом Стив завалил Патрицию на кровать и попытался дотянуться пальцем до ее клитора.
– Нет! – заорала Гуд. – Нет, нет, нет! Если ты хочешь заниматься со мной любовью, засовывай в меня свою штуку и закончим все это как можно быстрее!
– Я не могу ее засунуть, – пытался объяснить Стив, – до тех пор, пока ты не будешь мокрой. Если ты не хочешь, чтобы я пальцем туда лез, тогда тебе самой придется помассировать свою любовную кнопку.
– Хорошо, хорошо! – Патриция отчаянно хотела угодить Стиву, но до оторопи боялась секса.
– Вот так-то лучше, – руководил Стив, – продолжай тереть клитор. И как только сок начнет течь по настоящему, засовывай палец в пизду.
– Я не могу! – Гуд была в смятении. – Он грязный! Я лучше «Марсом» это сделаю. Разверни конфету и дай ее мне.
Анархист сделал, как ему велели, и вскоре Патриция уже ерзала мягким шоколадным батончиком у себя в манде. Католичка слабо постанывала, но не могла полностью расслабиться и поплыть на волне своих желаний. Годы папского диктата брали свое, и даже Стив с его анархистской идеологией не был в состоянии пробиться к общему знаменателю их генетического наследства!
– Молодец! – одобрял Драммонд. – Теперь вынимай «Марс» из пизды и дай мне туда вставить!
– Нет! – взвизгнула Гуд и отпихнула Стива. – Я не могу! Я не могу этого сделать! Почему бы тебе вместо этого конфету не съесть?
