— Отлично, — был твой ответ. — Во сколько?
— Половина первого устроит?
— Конечно. Я проверю у Кэтрин и, если что, перезвоню. Хотя, насколько я помню, все в порядке.
Теперь тебе захотелось пристроить где-то на картинке самого себя — на борту, если возможно. Но паруса оказались слишком велики. Проблема.
— Тогда договорились, Моррис. До свидания.
— Пока.
Ты положил трубку.
Поплавать, что ли? А кит? Киты вроде едят планктон, ты так считаешь, однако не совсем в этом уверен. Лучше перестраховаться, поэтому ты пририсовал себя поближе в борту судна. Ты снова поднял телефонную трубку и переложил ее так, чтобы шнур не путался на столе.
— Упаковка, — подумал ты вслух.
Вдруг тебе вспомнились некогда сказанные слова Тернера, бывшего руководителя отдела продаж: «Мы продаем бисквиты и никогда не должны упускать из виду этот факт. Бисквиты», — повторял он. Все на собрании закивали. И ты тоже кивал; по правде говоря, тебя тронули его простые слова.
Достаточно ли ты близко от шхуны? Тебе захотелось стереть свою маленькую фигурку и нарисовать ее снова, еще ближе к борту. Пожалуй, если бы кит был другим, меньше по размеру, да еще и вегетарианцем, тогда ты… Стук в дверь — вошла Кэтрин.
— Доброе утро, мистер Магеллан.
— Доброе утро, Кэтрин.
Вы улыбнулись друг другу, затем она села рядом с твоим столом. Светло-голубое летнее платье; серебряный браслет и цепочка; легчайшие тени на веках.
— Хороший уик-энд? — спросил ты ее.
— Так себе, — пожала она плечами. — Знаете, как бывает… — Она положила почту и ежедневник рядом с твоей лодкой и продолжила: — Только я чувствую себя такой усталой утром в понедельник, что иногда думаю, стоит ли оно того…
Совершенно сознательно ты сосредоточил на ней все внимание и даже ни разу не взглянул на письма, только подровнял их рукой, как бы случайно, чтобы прикрыть свой морской пейзаж. Приятно, когда можно поболтать вот так; хотя, профессионально говоря, она — твой секретарь, все равно вы неплохо ладите друг с другом. Она знает, что может довериться тебе, если потребуется.
Она рассказала про уик-энд: про подружку, приглашенную к ужину в пятницу; про поход по магазинам в субботу — после того как довольно поздно встали, призналась она со смешком; про паб и танцы в субботу вечером. Она твоя секретарша всего чуть больше года; весьма неглупая девушка.
Определенно уникальная дружба. Такую трудно представить с другими — этими, из машинописного бюро. Когда ты туда заходишь, девицы перестают болтать и пересмеиваться друг с другом. Они, конечно, разговаривают с тобой, но не так, не на равных. Как учитель среди учениц, единственно, что они всегда ведут себя отлично. А ты стараешься, чтобы они чувствовали себя легче, свободнее. Несмотря на то что ты их босс, все же, где возможно, ты не прочь поболтать с ними, посмеяться.
— Я полагаю, вы собираетесь провести уикэнд с огоньком, Барбара? — спросил ты как-то одну из них в пятницу перед «Лучшим британским». Ты не знал, откуда у тебя в голове появилась фраза «с огоньком». Но ты счел ее подходящей. Девушка, рыжеволосая, сидевшая за третьей машинкой от того места, где стоял ты, подняла глаза и слегка улыбнулась.
Ты сделал еще одну попытку. Повторение — мать учения в отношениях между учителем и учеником.
— Я хотел сказать… — немного посомневавшись, продолжил ты, — уверен, что с огоньком у вас проблем нет.
Девушка нервно оглянулась по сторонам; она уже не улыбалась. Ты был готов повторить вопрос с шутливым «Эй, вы! Девушка в третьем ряду!», о чем теперь пришлось бы вспоминать в холодном поту, когда ты начал:
— Полагаю…
Тогда она неуверенно проговорила:
— Меня зовут не Барбара.
Ты почти услышал непроизнесенное «сэр», когда она добавила, как бы желая помочь тебе:
— Барбара вот там, — и показала пальчиком на девушку в следующем ряду, тоже с рыжими волосами. — Я Мэри, — пояснила она. Смущенно.
На секунду воцарилось молчание. Ты постарался спасти ситуацию, заметив, что твою жену тоже зовут Мэри. Вот так совпадение! Однако ее ответом стало только ученически-вежливое: «Неужели?»
А с Кэтрин с самого начала все было совершенно иначе. Почти отеческие отношения.
— А вы, мистер Магеллан? — спросила она. — Как вы провели уик-энд?
— Отлично, спасибо, Кэтрин, — улыбнулся ты. — Возможно, чуть менее бурно, чем вы.
Ты рассмеялся.
— Вполне спокойно, если честно. «Лучший британский» в субботу оказал свою долю влияния на воскресенье, — снова рассмеялся ты, и Кэтрин тоже рассмеялась.
— Скажу вам, что вы ничего особенного здесь не пропустили. Все те же старые лица и все те же старые жены. А потом воскресенье в саду, не торопясь, себе в удовольствие.
Ты сделал небольшую паузу, вспомнив, каким приятным был семейный завтрак на лужайке, потом — поход с Элиз за газетами и немного работы в саду.
— Да. У меня правило: работа — это работа, а дом — это дом.
Ты улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ.
— Именно так. — Ты откинулся в директорском кресле. — Шесть дней проведешь ты в трудах праведных, а седьмой в отдыхе. Помните? Только теперь на отдых обычно отводят шестой и седьмой дни. Прогресс!
Ты снова рассмеялся. Кэтрин улыбнулась.
— Нет, — заговорил ты после небольшой паузы. _ Приходит уик-энд, я забываю о работе; закрываю лавочку в пятницу в четыре, а иногда даже раньше! — Ты снова засмеялся. — Потом — домой, и забыть обо всем до понедельника. — Кэтрин продолжала смотреть на тебя. Ничего не говоря. — Который, боюсь, и наступил сегодня. Так что давайте посмотрим, что он нам приготовил. — И ты показал на бумаги на столе.
Кэтрин взяла письма и начала зачитывать выдержки из них, затем прошлась по ежедневнику — назначенные встречи. Чтобы было понятнее, она встала совсем недалеко от твоего стола сбоку.
— Можете отметить ради точности записей, что я обедаю с мистером Лоустофтом в двенадцать тридцать.
— Да, мистер Магеллан.
Иногда, когда она подавала тебе письмо, кончики ваших пальцев касались, но ты продолжал говорить вполне естественно.
— Спасибо, Кэтрин.
Ты решил, что перед ее уходом весь этот оберточный сценарий следует подвергнуть беглому просмотру. Ты попросишь Кэтрин принести нужные папки перед тем, как она уйдет.
В столе было бренди. Не то чтобы ты хотел, конечно, но все же. Приятно знать, что оно там. По крайней мере ты коммуникабелен. Просто долг вежливости. Коллеги знают, что если в твоем офисе происходит встреча, ты всегда учтиво предложишь им выпить. А еще у тебя есть виски и шерри. Джин — слишком хлопотно: лимон, тоник, кубики льда… У тебя не коктейль-бар, в конце концов.
