Патси говорит:
— Привет, Патси.
Патси — тоже строитель, он чернокожий. У него плоский черный живот и смешные шорты. Даже больше трусы, чем шорты. Я смотрю на его шорты, которые как трусы.
— У моего дяди — почти такие же.
Патси встает. Он сидел на какой-то коробке, где инструменты, и ел бутерброд. Он специально встает, чтобы показать мне свои шорты, которые как трусы. Они тоже черные. Патси встает на коробку с ногами. Встает и танцует. Трясет этими шортами, ну, которые как трусы.
— А что вы делаете?
— Я танцую. — Патси трясет шортами и говорит: — Это такой модный танец.
— А почему вы танцуете? — говорю. — Это танцоры танцуют, а вы строитель. Вы должны строить.
Патси не говорит ничего, просто танцует свой танец. Марти держит в руке чашку с чаем. Он показывает мне чашку и говорит:
— У нас перерыв на обед.
— Все строители любят танцевать, — говорит Патси и трясет шортами, которые как трусы.
— Нет, — говорю, — не любят.
— Тогда что мы, по-твоему, любим?
Я пожимаю плечами.
— Футбол.
Патси смеется.
— И еще драться.
Патси смеется. Бьет себя по животу. Марти говорит:
— Мы с Патси деремся. Патси, скажи.
Патси смеется. Не говорит ничего. Лесли крутит свои оранжевые усы.
— Все влюбленные парочки дерутся, Патси.
Патси смеется.
— Вы что, как мальчик и девочка? — говорю я Патси и Марти.
— Мальчик и девочка, палку мне в заднее место. — Патси хлопает себя по попе в черных шортах-трусах. — Я что, по-твоему, похож на девочку?
Я киваю. Я думаю.
Думаю об одной вещи, которую мне рассказали в школе. Мне рассказали, что если ты мальчик. И целуешься с мальчиком. Или сидишь рядом с мальчиком. В школе. Значит, ты голубой. Или гей.
— Вы голубой? — говорю я Патси. — Или гей?
Патси смеется. Бьет себя по животу.
Я кусаю губу.
Лесли обнимает меня за плечи.
— Все строители — геи, Том.
Я морщу нос.
— Ты не знал?
Я качаю головой. Я не знал.
— Потому что секрет. — Лесли говорит: — Когда мимо проходит красивая девочка…
Патси выглядывает на улицу, смотрит на девочку. Кладет в рот два пальца. Свистит.
— Мы свистим. — Лесли говорит: — А потом. Когда нас никто не видит. Мы танцуем. Свой зажигательный гейский танец.
Патси смеется и падает на пол. Точно как Прим. Только Прим — она тетенька. А Патси — дяденька-гей.
— А как же тот дяденька? Ну, которого Прим засношала до полусмерти? Он тоже рабочий. На стройке. Такой большой. И волосатый.
Лесли делает сморщенное лицо. Я говорю:
— У него на руках картинки. Как в мультиках.
Лесли кивает.
— Он, наверное, не настоящий строитель. — Лесли крутит свои оранжевые усы и говорит: — Какой-нибудь просто рабочий из низшего звена. Может быть, дворник. Ну или уборщик. Или мешальщик.
— А он что, всем мешает?
— Он никому не мешает. Он мешает раствор. Если он не гей. — Лесли говорит: — Скорее всего он никакой не строитель.
— Но если ты гей, — говорю. — Если ты гей, это значит, что ты как девочка.
— И что?
— Девочки не могут работать на стройке. Это мужская работа.
Патси смеется и танцует свой зажигательный гейский танец.
— Девочки могут работать на стройке. Мы можем, да, Марти? Скажи.
Марти кивает. Берет кирпич. Передает его Патси. Патси танцует вместе с кирпичом, вертит его в руках, и кирпич, получается, тоже танцует. Патси кладет кирпич сверху на стену. Теперь это уже никакой не кирпич, а кусочек стены.
— А можно мне тоже попробовать поработать?
Марти стоит, уперев руки в боки.
Патси говорит:
— Ну, если ты настоящий мужчина.
— Я настоящий, совсем настоящий. Я уже взрослый мужчина.
Патси кивает и говорит:
— Сперва выбираешь кирпич. Любой кирпич. Какой хочешь. И кладешь его на стену. Вот так. — Патси берет кирпич. Кладет его на стену сверху. Как настоящий строитель. Как девочка-гей.
Я смотрю на кучу кирпича.
— Давай быстрее. — Патси говорит: — У нас мало времени.
Я выбираю кирпич. Беру кирпич и роняю, потому что он очень тяжелый.
— Упс. А кто-то еще говорил, будто он настоящий мужчина.
Марти смеется.
— Он больше мужчина, чем ты, мой пупсик.
— Ой, ты говорящий. — Патси кладет руку мне на плечо. — Попробуй еще раз, Том. Только давай осторожнее. А то я в открытых сандалиях. Почти босиком.
Я смотрю на сандалии Патси. Они такие, с открытыми пальцами. Пальцы накрашены лаком. Я осторожно беру кирпич. Держу его двумя руками. Поднимаю и ставлю на стену.
Патси смеется и говорит:
— Переверни его, чтобы не торчал.
Я смотрю на кирпич. Он торчит из стены. Я его переворачиваю, чтобы он не торчал.
— А теперь. — Патси хлопает в ладоши. — Клади сперму цемент.
Марти говорит:
— Он хотел сказать: сверху. Он у нас любит выделываться.
Патси смеется. Выделывается.
— Давай я тебе покажу. — Марти ставит свою чашку с чаем на пол. Встает на ноги. Берет какую-то штуку, похожую на совок, только совсем-совсем плоский. — Берешь мастерок. — Эта штука — она называется «мастерок». Марти дает его мне. — Берешь мастерок. Зачерпываешь цемент. Не стесняйся, бери побольше. — Марти берет мою руку, которая с мастерком, и зачерпывает цемент. — И кладешь его на кирпичи.
Патси говорит:
— И не забудь разровнять.
Я смотрю на Марти. Марти кивает:
— Давай.
Патси говорит:
— Ровняй хорошенько.
Я разравниваю цемент. Ну, чтобы был ровный. Марти кивает:
— Хорошо.
Я улыбаюсь и говорю:
— Я настоящий строитель, правда?
— Почти. — Патси говорит: — Но еще не совсем. Чтобы стать настоящим квалифицированным строителем, ты должен нам станцевать.
— Нет, — говорю. — Я не танцую. Это только девчонки танцуют, а мальчики — нет.
— То есть как это «только девчонки»? — Патси говорит: — А с кем же девчонки танцуют?
