— С мальчишками.
Патси хлопает в ладоши и говорит:
— Вот именно. Так что давай раздевайся. До трусов.
Я раздеваюсь до трусов. Снимаю брюки. Вешаю их на стену, которая из кирпичей и цемента. Остаюсь только в трусах.
— Смотри и делай, как я. — Патси говорит: — Ставишь левую ногу вот так. — Патси ставит левую ногу вот так и говорит: — Ну давай. Повторяй за мной.
Я ставлю левую ногу вот так.
— Теперь правую. Руки на поясе.
Я ставлю руки на пояс.
— Пошли мне воздушный поцелуй.
Я посылаю Патси воздушный поцелуй.
— Теперь правую ногу. Вот так. — Патси ставит правую ногу вот так. — И как будто скользишь. — Патси скользит. — А потом наклоняешься и приспускаешь трусы. — Патси делает, как говорит, и всем видна его голая попа. — И всем видна твоя голая задница.
Марти говорит:
— Патси, ты извращенец.
Патси выпрямляется и поправляет трусы. Он молчит, ничего не говорит. Только хмурится.
— Да, Патси, ты извращенец. Вечно сверкаешь своей голой задницей.
— Это же танец такой. Я показывал Тому, как правильно танцевать.
— Нет, Патси, дело не в этом. Ты изменился. С тех пор, как тебе сделали операцию по увеличению ягодиц, ты стал совершенно другим. Я тебя не узнаю.
Патси показывает пальцем на Марти.
— Ты на себя посмотри. Сколько раз тебе делали подтяжку сисек?
— Но я хотя бы не извращенец.
Патси и Марти дерутся. Патси бьет Марти по лицу. Марти хватает Патси за трусы. Патси показывает язык. Марти плюется в Патси. Патси тягает Марти за волосы. А потом Лесли бросается их разнимать. Встает между ними и говорит:
— Хватит, ребята. Хорошего понемножку.
Патси и Марти уже не дерутся.
— Вы — позор всего нашего братства строителей. — Это Лесли их так ругает. Он говорит: — Давайте быстро миритесь.
Патси качает головой.
Марти смотрит на Патси и тоже качает головой.
— Да что вы как маленькие. Ссоритесь из-за такой ерунды. — Лесли поднимает мизинчик. Он шевелит мизинчиком и говорит: — Давайте миритесь.
Марти и Патси сцепляются мизинчиками и говорят хором:
— Мирись, мирись, мирись и больше не дерись. А если будешь драться…
Патси говорит:
— То получишь по роже.
Марти говорит:
— Сам получишь по роже.
Лесли говорит:
— Эй, ребята. Только не начинайте по-новой. Давайте еще раз.
Патси и Марти дают еще раз:
— Мирись, мирись, мирись и больше не дерись. А если будешь драться, то я буду кусаться.
Патси говорит:
— Ам.
Марти говорит:
— Ам.
Лесли говорит:
— Вот так-то лучше. А теперь поцелуйтесь.
Патси говорит:
— Только не размажь мне помаду. — Это он говорит Марти.
Партии и Марти целуются. Я качаю головой.
Лесли смотрит на меня, смотрит, как я качаю головой, и смеется.
— Если ты думаешь, Том, что все строители геи, надо тебя познакомить с нашим кровельщиком. — Лесли показывает на крышу. — С нашим Ширли. Который раньше был Чарли.
Я морщу нос. Как-то мне это не нравится.
Мы поднимаемся вверх, на крышу. Для того чтобы подняться на крышу, надо сначала пройти по лесам — не по таким, где деревья, а которые из досок, потом подняться по лестнице, снова пройти по лесам и при этом еще нужно не забывать перепрыгивать через бочки, которые Ширли-Чарли катает по верхним лесам. Я перепрыгиваю через бочки, набираю очки. Это такая игра. Нужно набрать больше очков и постараться, чтобы тебя не убили. Я перепрыгиваю через бочку, хватаю молоток и бью по бочке. Все, бочка убита. Я поднимаюсь по лестнице на самый верх. Прямо на крышу.
Там на крыше стоит дяденька в платье. Платье такое, в цветочек. И еще у него волосатые руки. Прямо как у обезьяны. Это Ширли, который был Чарли. Человек-обезьяна.
Я говорю ему:
— Вы — обезьяна?
Ширли-Чарли говорит:
— Гр-р.
Я пячусь назад. Поднимаю руки.
— Я — Том. Я маленький.
Ширли-Чарли кивает и говорит:
— Гр.
Я говорю:
— Значит, вы дяденька?
Ширли-Чарли качает головой. Говорит:
— Гр-р.
— А можно мне подойти ближе? Ну, чтобы на вас посмотреть?
Ширли-Чарли смотрит на меня, смотрит очень внимательно. Потом приседает на корточки. Потом встает. Бьет себя кулаками в грудь. Потом снова садится на корточки и кивает. Говорит:
— Гр.
Я медленно подхожу и сажусь рядом с ним.
— Так вы дяденька?
— Гр-р.
— Значит, тетенька?
— Гр.
Я киваю. Он — тетенька.
— Вы тут на крыше работаете?
— Гр.
Я смотрю вниз. На дорогу. Она там, внизу. А я здесь, наверху. Высоко-высоко. Вокруг свежий воздух, потому что сейчас весна. И еще здесь дует ветер, весенний ветер.
— Здесь высоко, — говорю.
— Гр.
— А вам не страшно, что так высоко?
— Гр-р.
— А вы когда-нибудь падали с крыши?
— Гр-р.
Я киваю. Он ни разу не падал. Он потому что хороший кровельщик. Он — да, а я — нет. Я вообще даже не кровельщик.
— А можно мне тоже стать кровельщиком? Вы мне покажете, как стать кровельщиком? Я очень быстро всему учусь.
Ширли-Чарли смотрит на меня, смотрит очень внимательно. Потом кладет волосатую руку мне на макушку. Я еще слишком маленький. Таких маленьких в кровельщики не берут.
— А потом вы меня научите? Когда я вырасту?
Ширли-Чарли сидит, думает. Очень задумчиво думает. Смотрит на небо, которое синее и высокое. Потом смотрит опять на меня. Пожимает плечами и говорит:
— Гр.
Спускаюсь вниз по ступенькам бегом. Стучусь в дверь. Прим открывает дверь, не совсем открывает, а только немножко. Она говорит, прячась за дверью:
— Кто там?
— Это я, — говорю. — Том.
Прим открывает дверь уже нормально и впускаем меня в квартиру.
Она в темных очках.
Я весь такой радостный и довольный. Я говорю:
