— Вы проходите. Не стесняйтесь. И давайте ваши таблетки.
Мы со Звездочкой проходим вперед. Делаем все, что он нам говорит, этот парень, который на лестнице. Как будто мы куклы-марионетки. Как будто...
Как будто мы куклы-марионетки, а он — наш кукловод, и он нами двигает, как куклами в кукольном театре, и заставляет нас делать то, что ему хочется, чтобы мы делали. Надо скорее уходить. Нам со Звездочкой надо скорее уходить отсюда, пока мы еще управляем своими ногами. Этот парень, который в широких штанах, прикрепляет веревочки к нашим рукам и ногам, а концы этих веревочек отдает парню, который на лестнице, ну, который кукловод, и он дергает за веревочки, и заставляет нас прыгать и танцевать какой-то совсем неприличный танец, и мы — словно куклы в кукольном театре, а тот, второй парень, который в широких штанах, он стоит чуть поодаль, как бы на заднем плане, и его широкие штанины, они как декорации, ну, как будто он тут работает декорацией, в кукольном театре, где мы со Звездочкой — куклы, а тот парень, который на лестнице, он кукловод, и все это вместе — театр марионеток. А ведь мы зашли только затем, чтобы отдать им таблетки.
Звездочка говорит:
— Ствол.
Парень в широких штанах говорит:
— Леонард. Принеси ему воды.
Кукловод говорит:
— Нет, Уэйн. Лучше ты принеси. И лучше не воды, а
пива.
— Ствол. — Звездочка бьет меня по щекам. — Ствол.
— Ладно, сейчас принесу. — Парень, который в широких штанах, уходит куда-то в глубь дома.
— Ствол. — Звездочка бьет меня по щекам. — Ствол, ты здесь? Ствол.
Нет. Я не здесь. Это как будто...
Нет. Это как будто...
Как будто я вижу их, а они меня не видят. Или нет, наоборот. Как будто они меня видят, а я их не вижу. Нет. Как будто я вижу их, и они тоже видят меня, но в то же время как будто не видят. Или, может быть, я их не вижу. Или они — меня. Ну, как будто меня здесь нет. Как будто меня вообще нет, нигде. И поэтому меня не видно. Или нет...
Кукловод говорит:
— Господи.
Звездочка говорит:
— Ствол.
Кукловод говорит:
— Ну, где там Уэйн с пивом?
Как будто они меня видят, и я вижу их, но меня все равно нигде нет. Как будто меня нет вообще. Как будто...
Это неправильно. Так не должно быть. Потому что не быть мне не хочется, а хочется быть — здесь и сейчас — так же, как все. Я не хочу ничего невозможного. Мне просто не нравится, когда я есть, но меня вроде как нет. Мне это не нравится. И сейчас я скажу...
— Это неправильно.
— Ствол. — Звездочка говорит: — Все в порядке.
Кукловод говорит:
— Все в порядке. А вот и Уэйн.
Парень, который в широких штанах, возвращается в прихожую. Несет банку с пивом. Открывает ее, и пена высовывается наружу, как белый язык.
— На, выпей, дружище.
Кукловод, который на лестнице, говорит:
— С ним все в порядке. Ему больше не нужно пива. Давай его мне. В смысле, пиво.
Звездочка говорит:
— Ему нужно пиво. Да, Ствол?
Парень, который на лестнице, говорит, глядя на парня, который в широких штанах:
— Уэйн. Дай мне пиво.
Звездочка говорит:
— Ему нужно пиво. Да, Ствол?
Я молчу, ничего не говорю. Я лежу на ковре в прихожей, и ворсинки щекочут мне ноздри.
Звездочка говорит:
— Ствол, ведь ты хочешь пива?
Да, я хочу пива. Сегодня был длинный день. Мы проделали долгий путь, и я хочу пива.
Звездочка говорит:
— В общем, дайте нам пива.
— Да с ним все в порядке. Смотри. — Кукловод говорит: — Не нужно ему никакого пива. А тебе — и подавно. Это мое пиво, и я делаю с ним, что хочу. И сейчас я хочу его выпить.
— Но...
Кукловод говорит:
— Никаких «но».
Парень в широких штанах говорит:
— Вы, ребята, идите в гостиную.
Мы заходим в гостиную, она очень маленькая. Для того чтобы зайти в эту маленькую гостиную, надо сперва перелезть через велосипед. Перелезаем, заходим. На стенах — плакаты со всякими музыкантами из свингующих шестидесятых. Один музыкант — голый по пояс, с бородой и кудрявыми волосами. Другой музыкант — чернокожий — курит большой косяк с веселой травой. На двери, которая ведет в кухню, ну или куда она там везет, большой плакат с дяденькой в синей форме и в желтом шлеме в форме ананаса, даже не в шлеме, а просто с такой головой, как ананас, и внизу идет надпись: «Опасайтесь людей с ананасами вместо голов». Еще там есть камин, каминная полка вся заставлена открытками, и там стоит кактус в горшочке, такой зеленый. На диванчике перед камином сидит девчонка в зеленой кофте, с длинными-длинными волосами. Курит косяк с веселой травкой. Она, эта девочка, говорит:
— Леонард, что там за шум?
— Э... — Кукловод трет очки. — Да тут ребята приехали из Лондона. Привезли нам таблетки.
— Круто. — Девочка с длинными волосами говорит: — А что за таблетки?
— Ну, просто таблетки, — говорю я. — Коробок попросил привезти их вам.
— Какие именно просто таблетки? — Девочка с длинными волосами затягивается веселой травкой. — Экстази?
— Ну, есть и экстази, но немного. Но в основном — стразы. Судя по ощущениям, как они прыгают у меня в джинсах, это именно стразы. Хотя я не заглядывал в пакетик.
Девочка с длинными волосами говорит:
— Вы прямо сегодня из Лондона?
— Да, мы приехали на поезде. Мы со Звездочкой.
— Тебя так зовут? Звездочка?
Звездочка говорит:
— Ну да. Типа того.
— Круто.
Кукловод говорит:
— Ну, доставайте свои таблетки.
— Сперва пусть они сядут, Ленни. — Девочка с длинными волосами смотрит на него строго и говорит: — Они же приехали из Лондона, только что с поезда.
Кукловод говорит:
— Ага. И еще, я так думаю, надо их угостить чаем с печеньем. Господи, Бекки, по-моему, самое умное, это быстрее их спровадить.
— Садитесь. — Девочка с длинными волосами смотрит на выпуклость у меня на джинсах. Это не безобразник, безобразники не бывают такими большими. Это всего лишь пакетик с таблетками. Но она, эта девочка с длинными волосами, смотрит на него так, как будто это мой безобразник. Она похлопывает по дивану рядом с собой. У нее длинные волосы и зеленая кофта. Я сажусь на то место, где она хлопала. Рядом с ней. Звездочка тоже садится. Рядом со мной. Мы сидим на диванчике, все трое, как на цветастой ладошке какого-то доброго великана из сказки.
