– Ни в коем случае, – помотал головой тот. – Я допрошу Веронику, когда она успокоится. Может, ей удастся вспомнить что-нибудь еще. А вас я попрошу не озвучивать версию с Яковом Брюсом, хорошо? – он снова посмотрел на Людмилу.
– Как скажете, – кивнула она. – Хотя я в любом случае не стала бы об этом разговаривать. Это ведь не мое дело.
– А что будет, если вы так и не найдете убийцу? – полюбопытствовал Саша.
– Я даже не хочу об этом думать. Надо же, подфартило. Убийца – призрак! У меня это просто в голове не укладывается.
– Зря вы отмахиваетесь от этой версии, – тихо произнес Саша. – Если рассматривать оба дела с этой точки зрения, все встает на свои места. Брюс мог скинуть Андрея с башни, даже если ее давно нет. Он мог расчленить Афанасию, и тогда отсутствие орудия убийства вполне объяснимо. Как ни крути, а вам придется рассмотреть эту версию.
– А потом этот Брюс укокошит кого-нибудь еще, и я снова должен буду с этим смириться…
– Будем надеяться, что смертей больше не будет.
Валерий Федорович побарабанил пальцами по столу.
– Хорошо, допустим – но только допустим, – он поднял вверх указательный палец, – я приму вашу версию о кознях Якова Брюса. Но тогда возникает вопрос – зачем он это делает? У вас есть объяснение?
– Есть, – кивнул Саша. – В документах сказано, что Брюс не допустит до клада недостойных наследников. Если тот, кто ищет клад, замарает имя Брюса, он лишит его жизни. А клад сможет найти только самый стоящий из его потомков.
– И вы считаете, что Сусловы не оправдали его доверия?
– Я не знаю, чем руководствовался Брюс, но я бы с потерпевшими в разведку не пошел. И в друзья бы не выбрал.
– Что, все так плохо?
– Препротивнейшие люди. Жадные, хамоватые, эгоистичные.
– Вот как… – следователь задумался. – А остальные претенденты на сокровище такие же?
– Временами меня смущает Иван Мохов. Но в целом все они достойные люди. Думаю, они тоже не в восторге от Сусловых. Во всяком случае, в последний раз все они выказали им свое пренебрежение.
– А клад не мог стать яблоком раздора?
– Какой клад… – устало произнес Саша. – Нет никакого клада. И скорее всего, не будет. И наследники Брюса это прекрасно понимают. Я вам больше скажу. Все, кроме Сусловых, пытались отказаться от поисков сокровища, так как, согласно преданию, те, кто пойдет по следам Брюса, останутся бездетными. Их род прекратится. Уже сейчас все наследники Якова не имеют семьи. Они бездетны и могут таковыми остаться. На сегодняшний день исключение составляет только Марина Петрова. Она беременна и уже отказалась от поисков клада. Думаю, для меня не будет сюрпризом, если все остальные сообщат мне сегодня о подобном решении.
– Что ж, я буду этому только рад, – ответил Валерий Федорович. – После того случая с Андреем Сусловым слова Василия о проклятии Сухаревской башни не давали мне покоя. Я залез в Интернет и целый час изучал информацию об этом месте.
– И что, нашли? – полюбопытствовала Людмила.
– Нашел, – кивнул он. – И если честно, не поверил. Посчитал, что все это не более чем небылицы. Хотя рассказы очевидцев вполне правдоподобны. В общем, не знаю, что мне делать. Конечно, я буду заниматься расследованием, но скажу откровенно, я просто не знаю, с чего начинать. Ни следов, ни отпечатков пальцев. Допустим, с Сусловыми разделались конкуренты по бизнесу. Может такое быть?
– Вполне, – кивнула Люда.
– Тогда кто-то из его недругов должен был пробраться в гостиницу, вызвать посреди ночи Андрея и заставить его куда-то пойти. Но администратор клянется, что посторонних в гостинице не было. Кроме того, если бы это были конкурентные разборки, все было бы сделано по-другому. Зачем мудрить и маскировать убийство под семейную легенду? Тем более я не думаю, что о ней могли знать посторонние.
– Я тоже так считаю, – кивнул Саша.
– Получается, единственным заинтересованным лицом является Вероника Суслова. Но по озвученным ранее причинам, я не думаю, что она сумела разделаться сразу с двумя родственничками. Тем более такими более чем странными способами. В общем, замкнутый круг! Ладно, не буду больше вас грузить своими проблемами. Идите, занимайтесь своими делами. Но если что-то узнаете, дайте мне знать.
– Обязательно, – кивнула Люда и очаровательно улыбнулась.
Валерий Федорович тут же расслабился.
Он пожал Саше руку и сделал пару шагов навстречу Людмиле.
– Надеюсь, мы с вами еще встретимся, – тепло сказал он, сжимая ее ладонь.
– Непременно, – кивнула она и тряхнула грудью.
* * *
– Что тебе сегодня от него понадобилось? – сквозь зубы произнес Саша, оказавшись на улице.
– От кого? – удивилась она.
– От Валерия Федоровича.
– Ничего…
– А зачем тогда все эти улыбки до ушей, подмигивания и покачивания бюстом?
– Шурик, у мужика плохое настроение.
– И что с того?
– Знаешь, каково это, когда у тебя дело – висяк?
– Не знаю и знать не хочу!
– Вот ты какой! Люди охраняют твой покой, а ты на них плевать хотел.
– Ты мне зубы не заговаривай, – мрачно сказал он и окинул ее тяжелым взглядом.
– По-моему, я объясняю вполне доходчиво. У Валерия Федоровича плохое настроение. Если я могу хоть немного его поднять, почему бы мне этого не сделать? От меня же не убудет.
– Ты действительно так считаешь? – Саша прищурился.
– Послушай, если ты откроешь бутылку с хорошим вином, но сможешь только вдыхать его аромат, ты же не станешь считать, что утолил жажду? И из бутылки не убудет. Она дождется того, кто действительно сможет оценить это вино.
– Это неудачный пример.
– Почему же? – проворковала она, садясь за руль. – Я – хорошее вино, а ты тот, кто сможет его вкусить. Причем не один раз. Так разве тебе не плевать на тех, кто будет только облизываться, глядя, как подносишь ко рту бокал с прекрасным напитком и медленно-медленно наслаждаешься им?
Саша сглотнул и уставился на Людмилу.
– Я знала, что ты со мной согласишься, – хмыкнула она и выехала на дорогу.
Глава 28
В коридоре ветеринарной клиники выстроилась очередь из людей и собак. На лицах первых застыла тревога, на мордах вторых – боль и страдание. Почему-то было очень тихо. Люди молчали, собаки не рычали и не лаяли. Рядом с болонкой лежала немецкая овчарка, но даже ухом не вела на крохотную соседку.
Дверь кабинета распахнулась, и на пороге показался Яков.
– Следующий, – усталым голосом произнес он, и в кабинет ринулась бабуля с собакой неизвестной породы. Видимо, псу было совсем плохо, потому что идти самостоятельно он не мог, и женщина еле его тащила.
