— Значит, когда-то Данила работал в паре с Еленой, но им вовремя удалось смыться? — спросил Ефим.
— Именно так. Даня, кстати, нашел ей первого клиента. Она показала ему Ван Гога, оригинал которого висит в музее «Орсе» в Париже, и Данила дрогнул. Ее Ван Гог был лучше. Вот Даня и пустил слушок о настоящей картине, хранящейся у местной мещанки. Она продала первую картину за пять тысяч долларов. А потом цены только росли в геометрической прогрессии. В благодарность она купила Дане бутылку коньяка. Это то же самое, что подарить электробритву бородатому мужику. Он не обиделся, а лишь усмехнулся. Данила был добрым человеком. Жил и умер бессребреником. За что его и любили.
— Так она заказывала ему чернильный прибор? — поинтересовался Гриша.
— Да. Еще один заказ сделал Кузьма. Милицейский генерал и любовник Еланской. Я все заказы помню без всяких квитанций.
Они просидели у Мариши еще около часа и наслушались всяких историй из трудной жизни мастера. Поблагодарив за гостеприимство, попрощались и ушли.
По дороге в город Гриша сделал вывод:
— Чернильные приборы Данила делал с секретами. Они изначально были так задуманы. Генералу нужен был хитрый ключ от потайной двери, и, возможно, этот ключ видела Еланская. Она заказала такой же прибор, но с ножом. Не уверен, что она лично убила Колпакчи. Ее бы точно заметили.
— О какой потайной двери ты говоришь, Гриша?
— Узнаешь. Нам нужно достать видеомагнитофон. И не простой, а для пленок высокого качества. Профессиональный.
— Нет проблем. Надо зайти к Паше Курехину. Он работает на мэра. Сопровождает его в поездках по краю, снимает хронику для местного телевидения. Но главный приработок дает ему реклама и документалки о самых красивых местах побережья. Иногда сопровождает наших олигархов на прогулочных яхтах. Девочки, пьянки и все такое. Они любят смотреть кино. А на меня он работает, когда есть свободное время.
— Любопытный паренек. Но я не хочу, чтобы он видел пленку.
— Этому парню можно доверять, — ответил Ефим. — Ему олигархи доверяют свою личную жизнь. Он умеет молчать. А главное — он профессионал высокого класса. И аппаратура у него соответствующая.
— Возможно, Фима. Я не спорю. Но кто знает, может быть, та пленка, которая лежит в моем кармане, этим самым Пашей и снята. Раз он умеет молчать, значит, ему можно поручить специализированные съемки. Давно ты знаешь этого парня?
— Очень. Мы вместе работали на Краснодарском телевидении. Я фотографом, а он оператором. Тогда он сделал хороший репортаж с выборов мэра, и тот пригласил его сюда. Даже студию свою открыл и закупил аппаратуру. За бюджетные деньги, разумеется. Но теперь у нас есть свой канал. Правда, вещает он только вечером. Потом и я сюда перебрался. Бизнес пошел в гору.
— Ты можешь выполнить мои условия?
Ефим выглядел обиженным. Гриша ему и сотой доли не говорил о том, до чего докопался, а лишь выдвигал требования. Парень никому не доверял. Впрочем, судить его трудно. Он находился среди чужих людей.
— Ладно. Я попробую.
Глава 3
1
Полковник Визгунов после утренней летучки оставил в кабинете двух ближайших помощников: подполковника Балабанова и капитана Угрюмова.
Когда все разошлись по своим рабочим местам, он плотно прикрыл дверь и начал говорить тише. Так, чтобы его слышали только присутствующие. Он даже сел рядом, а не в свое кресло за столом.
— Мне звонил полковник Верхоглазов из Туапсе. Он там полицейское управление возглавляет. Придется тебе, Угрюмов, выехать в Туапсе и разобраться на месте, что к чему. Суть вопроса в следующем. Как нам известно, бывший начальник управления Кузьма Боровой и его заместитель Егор Мерзоев нам с вами дел не сдавали. Они в спешке сели на свои яхты и вышли в море. При этом из управления исчезла часть архива. Я думаю, что с этим и связано их поспешное бегство. Хотя их никто не преследовал. К тому же они бросили свои шикарные виллы. Но видимо, архив стоил дороже. Либо за него предложили большие деньги, либо они забрали его с собой, чтобы шантажировать людей из любой точки планеты. Но перевозить документы через два моря опасно. Я придерживаюсь мнения, что архив продан за хорошие деньги. Причем их можно перечислить на определенные счета на том же Кипре, а не отстегивать наличными, с которыми проблем не оберешься. В делах управления мы разобрались без генералов. Умотали и черт с ними. Но на деле оказалось не все так просто.
Дело вот в чем. Юрий Петрович Верхоглазов делал плановую проверку судов у берегов Туапсе. Это всегда делается в содружестве с таможней и пограничниками в начале сезона. Не ради выявления нарушений, а больше для статистики. Повторную проверку делают осенью. Подобную практику и нам надо применять. Море в наших местах бесхозное… Впрочем, к делу. Яхта «Лизавета», принадлежащая Егору Мерзоеву, и яхта «Викинг» Кузьмы Борового стоят на причале частного яхт-клуба «Нептун» в Туапсе. Их обыскали. Ничего не нашли. Как нам известно, оба генерала вышли в море десятого марта. За день до нашего приезда. Эта дата указана в вахтенном журнале клуба. Погода благоприятствовала. На море стоял штиль, светило солнце, и ни одного облачка на небе. Обычный прогулочный вояж, без особых отметок. Мы не обратили внимания на небольшое количество топлива и провизии. До Кипра они не дотянули бы. К сожалению, мы еще очень плохо разбираемся в морских делах. В туапсинский клуб «Нептун» обе яхты прибыли одиннадцатого марта. Встали на прикол. Документы оформляли капитаны судов, а не их владельцы. Такой порядок. Хозяева клуба не помнят, в каком командном составе прибыли суда. Паспортный контроль и досмотр не распространяется на яхты, принадлежащие владельцам Российской Федерации. Ни Боровой, ни Мерзоев в Туапсе не регистрировались. Это им и не нужно было, если Туапсе был лишь перевалочной базой и их ждала дальняя дорога. Полагаю, оба генерала живы и здоровы и засели в норах. Страна у нас большая, места всем хватит. Особенно людям, имеющим деньги и деловые связи.
А мы остались с носом. Я не верю, что мы найдем генералов.
— Может, они все-таки в городе, — предположил Балабанов. — Так лихо дела не сворачивают.
Визгунов с хитрецой глянул на своего заместителя.
— Я хотел бы, чтобы ты разобрался в отношениях генералов и Михаила Колпакчи. И еще, Тимур. Мимо нас прошли незамеченными похороны Иннокентия Суконникова. В городе нет ни одного врача, который констатировал его смерть. Я это уже проверял. Мы не видели свидетельство о смерти. Кто его подписывал? И еще одна странная деталь. Человек умер, по слухам, от обширного инфаркта. Почему его хоронили в закрытом гробу? Так делают, если покойник под поезд попал или его машина сбила. Смерть Суконникова для нас еще одна загадка. Это все. Больше грузить я вас на сегодня не стану.
— Андрей Борисыч, я закончил просмотр видеозаписей из клуба «Афродита», — доложил Балабанов. — Теперь у нас есть приметы второго коммерсанта, который исчез. Но они вряд ли нам понадобятся. К убийству Колпакчи эти люди не причастны. Речь шла о назначении следующей встречи по вопросу подписания договора о совместном строительстве стриптиз-клуба возле Новороссийска. Им не было нужды убивать Колпакчи, с которым даже договор не успели подписать. Ушли оба одновременно. Никто не возвращался. Колпакчи сел за стол и начал что-то помечать в календаре. После этого, спустя пять минут, камера погасла. Есть запись прихода сына Суконникова, Алексея. Тот действительно просил денег, получил сто долларов и ушел через балкон, как и пришел. Запись не велась полчаса. Когда камеры включились, Колпакчи лежал уже мертвым. В его кабинете никого не было.
