Я опять вооружилась фонариком и отправилась на поиски крови.
Жены последовали за мной.
Поскольку на окнах были решётки, и труп можно было вынести
лишь через дверь, этот путь я и проделала. И не зря. В прихожей на полу я
обнаружила несколько капель крови. Входная дверь была тоже испачкана в
нескольких местах.
Когда же я вышла на лестничную площадку, все сомнения разом
отпали. Крупные кровавые пятна проложили дорожку от двери квартиры по
ступенькам и прямо к выходу из подъезда. Впрочем, дорожка эта длинной не была,
поскольку Фрол Прокофьевич проживал на первом этаже.
По этому кровавому следу все мы (я и жены) вышли на улицу и
дошли до края тротуара…
Тут-то след и обрывался.
— Поняли? — сказала я.
— Что? — тупо вопросили жены.
— Его увезли на машине.
— Куда? — хором вопросили жены.
— Об этом, голубушки, я должна спросить у вас. Во всяком случае,
у одной из вас — точно, — сказала я и вернулась в квартиру.
Жены последовали за мной.
Мы опять забрели на кухню. Не сиделось нам почему-то в
гостиной.
— В общем так, — сказала я, — или признавайтесь, или я
вызываю милицию.
— В чем признаваться? — делая мне большие глаза, спросила
Татьяна.
— Сами знаете в чем. Кто-то из вас, воспользовавшись тем,
что я долго сидела в туалете, а может даже ещё и раньше того, вытащил труп.
— С ума сошла? — воскликнула Зинаида и согнулась буквой зю
над конфоркой. — Кто из нас может вытащить из комнаты труп Фрола? — спросила
она, выпрямляясь и клубясь дымом.
— В том-то и дело, что никто, — торжествуя, воскликнула я. —
Здесь два варианта: или вы сговорились и взяли грех на душу сразу все, или
убийца одна, а вытаскивать труп помогали соучастники.
— Ой, что-то я не то съела! — крикнула Изабелла и понеслась
к туалету.
Признаться, я на её манёвр не обратила должного внимания, а
продолжала ораторствовать, подогреваемая интересом публики.
— Думаю, — продолжила я, — преступление происходило по такой
схеме. Одна из вас, а возможно и несколько, уже давно точили зуб на Фрола
Прокофьевича. Чем-то он не угодил.
— Он много чем не угодил всем нам, — вставила Зинаида.
Жены на неё зашикали, им любопытно было узнать моё мнение.
— Это только подтверждает мою правоту, — обрадовалась я. —
Думаю, убийство уже готовилось, но толчком послужила я. Точнее, наше с Фрысиком
решение пожениться. Исходя из этого, можно предположить, что смерть моего
Фрысика решала чьи-то имущественные вопросы. Иначе, к чему такая спешка? Когда
стало ясно, что я вцепилась в него волчьей хваткой, и никому нас не растащить,
убийца, форсировав события, оперативно совершил злодеяние.
Все ахнули, а Полина спросила:
— Ты когда-нибудь курицу разделывала?
— При чем здесь курица? — удивилась я.
— Ты лучше на вопрос ответь, — с чувством превосходства
посоветовала Полина.
Мне её чувство не понравилось, но на вопрос я твёрдо
ответила:
— Да! Курицу я не разделывала. Об этом я обычно прошу своих
мужей.
— Почему?
— Потому что занятие не из лёгких, во всяком случае
приходится напрягаться, чего я категорически не выношу. Но в принципе это
возможно.
— Хорошо, — сказала Полина. — А барашка бы ты разделать
смогла?
— Что это такое? — взорвалась я. — Расследование
преступления или слёт кулинаров?
— Она права, — воскликнула Изабелла, не понятно кого имея
ввиду.
— Ты уже вернулась, — отметила я.
— Да, в желудке ужасная революция, — пожаловалась Изабелла.
— Возможно придётся уйти опять.
Но мне было не до её желудка. Я кипела.
— Барашка разделывать трудно, — вынужденно согласилась я, —
но если засадить нож строго между рёбер, то сил понадобится немного. Я имею
ввиду уже ребра моего Фрысика.
— Да, но при условии, что твой Фрысик не будет
сопротивляться, — с ядовитой усмешкой заметила Тамарка.
«До чего же трудно работать в таких условиях, — подумала я.
— Все возражают! Ничего не принимается на веру! Нет, все же женщины невыносимые
создания. Вот так ненароком и пожалеешь этих бедных мужиков. А если пойдёшь
дальше, то начнёшь понимать и гомиков. Особенно, пообщавшись с моей Тамаркой,
не говоря уже о Полине, Зинаиде и Изабелле. Татьяна же просто ходячий кошмар!"»
— Прокопыч был крепкий и крупный мужик, — тем временем
продолжила Тамарка. — Хотела бы я посмотреть на того, кто умудрился его
уложить.
«Кто бы говорил? — удивилась я. — Но только не она,
побывавшая под моей доской.»
— Ещё посмотришь, — заверила я. — Если Сонька Мархалева
берётся за дело, обязательно посмотришь. Но ближе к делу. Что я здесь могу
сказать. Да, трудно завалить Фрысика. Да, крепкий он мужик, ему присуще желание
жить, он будет яростно сопротивляться. Согласна, завалить трудно. Но возможно!
Если перед этим неожиданно ударить его чем-нибудь тяжёлым сзади, как я Тамарку.
Эффект вы видели все. Она завалилась на спину, и после этого ей можно было без
всякой спешки прощупать все ребра и найти между ними то место, куда нож войдёт
без проблем.
Боже, зачем я это сказала, глупая?! Как могла я так
неосторожно забыться?!
— Ах, ты сучка! — кинулась на меня Тамарка. — Так вот почему
у меня раскалывается голова! Так вот откуда на ней яйцо! Чем ты била меня? Чем?
Говори!
И жены, эти подлые жены с удовольствием показали ей доску.
Тамарка как увидела доску, так тут же снова и рухнула в обморок. Теперь уже по
собственному желанию.
Впрочем, скоро она была на ногах и повела себя очень
докучливо. Мне с трудом удалось её усмирить, и то благодаря лишь жёнам, которые
горели желанием дослушать мои домыслы до конца. Прощения, правда, у Тамарки
пришлось мне просить, лишь после этого она остыла и с любопытством спросила:
— А дальше?
В этих вопросах она мне очень доверяла, особенно сейчас.
— А дальше дело техники, — воскликнула я. — Если
преступление готовилось заранее, значит были и те, кто должен был помогать в
исполнении. Оставалось лишь выбрать момент и им, сообщникам, позвонить. Когда
они приехали, несложно было их впустить. Кстати, вы обратили внимание на пятна
крови? Как они расположены?
Жены опять тупо уставились на меня. Как они только живут,
такие невнимательные? В дикой природе ими давно уже кто-нибудь пообедал бы.
