— Капли расположены именно каплями, — пояснила я. — Они не
смазаны нигде, только на двери. Там да, мазнули. Это потому, что Фрысик слишком
крупный и с ковром не прошёл. То, что его закатали в ковёр, думаю, все уже
поняли. Кстати, как это собирались делать и вы, — с удовольствием напомнила я.
— А к чему ты ведёшь? — простодушно спросила Татьяна. — Ну,
капли, и что из этого?
— А то, что Фрысика не тащили, а несли. Взяли за руки за
ноги и спокойненько понесли. Следовательно, в этом мероприятии принимали
участие как минимум два человека. Два сильных человека. Слабый тянул бы
волоком. Вот пойдёмте, посмотрите сами.
И мы пошли. Мы вышли в коридор, но крови нигде не было. На
двери её не было тоже.
Меня охватили плохие предчувствия, гонимая ими я выбежала на
лестничную площадку — она была чиста. Ни одной капельки!
Глава 12
Жены ахнули, а я вцепилась в роскошную шевелюру Изабеллы.
— Ах ты сучка! — кричала я. — Так вот в чем дело! Как же ты
посмела! Ты всю жизнь вспоминать будешь только свой желудок!
Возможно, я убила бы её, но жены меня остановили, решив, что
кара за Фрысика слишком тяжела. Изабеллу потащили на кухню и учинили допрос.
— Зачем ты это сделала? — строго спросила Татьяна.
Я с Изабеллой говорить пока не могла. Я слишком кипела.
— Чтобы не вызывали милицию, — почему-то рыдая, сообщила
Изабелла.
Рыдала она вполне искренне, и я даже заподозрила, не я ли
тому причина. Вообще-то я лупила её нещадно, потому что в гневе я страшна.
— А почему ты боишься милиции? — оживилась Тамарка.
Видимо ей понравилось задавать этот вопрос.
Изабелла посмотрела на Тамарку с недоумением, мол как же,
так понятно почему.
— Мой и без того меня страшно ревнует, — сказала она. — А
тут сразу выяснится, что я была на дне рождения у Фролушки. К тому же менты
будут все записывать, а я должна буду на их вопросы отвечать, ну мой сразу же и
узнает, что я с Фролушкой отношений не порвала. Да ещё выяснится много разного.
Зачем это мне? Мой очень ревнивый.
— И не без оснований, — логично заметила Зинаида.
Тамарка победоносно обвела присутствующих своими наглючими
глазами и спросила:
— Так что же, девочки, мы тут сидим? Трупа нет. Крови нет.
Милицию вызывать бесполезно. Пора домой, мой Даня тоже умеет сердиться.
Я вскочила:
— Как это домой? Никто не уйдёт отсюда, пока я не докопаюсь
до правды! Уйдёте только через мой труп!
— Ну, это дело нехитрое, — спокойно заметила Татьяна.
— А что мы её слушаем? — логично удивилась Зинаида, в позе
зю прикуривая от конфорки. — Лично мне через три часа на работу. Просто встанем
и пойдём. Что она нам сделает?
— И мне через три часа на работу! — испугалась Полина.
— И мне! — опомнилась Татьяна.
— И мне! — схватилась за голову Изабелла.
— Мама, видишь, всем на работу, — строго обратилась ко мне
Тамарка. — Так что не кобенься, и пошли-ка с нами.
— Попробуйте, — пригрозила я.
— Да что она нам сделает? — рассмеялась Зинаида.
Ужас, как противно она это делает! Просто Шапокляк! Так
смеялась моя учительница по-французскому, может поэтому я учила английский?
— Что я вам сделаю? — подбоченясь спросила я. — Всего лишь
позвоню в милицию и сообщу все, что здесь было в эту бурную ночь. Вы и не
дойдёте до своей работы, как окажетесь в каталажке!
Жены застыли. Они были сражены.
— А зачем тебе это надо, Мама? — изумилась Тамарка. — Трупа
нет. Крови нет. Мили…
Я не дала ей договорить.
— Заладила, — трупа нет, крови нет, — закричала я. — Но я-то
знаю, что все это было! Я-то не дура!
— Мы знаем, что не дура! — стараясь меня заглушить, завопила
Тамарка. — Да тебе-то все это зачем? Пусть все остаётся как есть и пошли домой!
Тебе что, больше всех надо? Что ты вцепилась в эту милицию?
— А ты не знаешь? — в свою очередь поинтересовалась я. — Не
знаешь, почему я вцепилась в милицию? Так скажу тебе: чтобы выжить! Вы же
грохнете меня! Удивляюсь, как ещё не грохнули!
— Да зачем? — в один голос закричали жены.
— Я же свидетель, — не без гордости ответила я и тут же свою
мысль пояснила, не рассчитывая на их сообразительность. — Все слишком запутано.
По моим предположениям, каждая из вас может быть убийцей.
— И даже я? — наивно изумилась Изабелла, складывая губки
гузкой и показывая какая она лапочка.
— Ты особенно, — разочаровала я её. — Отличилась. Сначала
предложила всем закатать труп Фрысика в ковёр и закопать на его же даче, после
чего разделить имущество. Кстати, ход очень хитрый и умный. Пойди они все на
это, тут же из свидетелей превратились бы в соучастников.
Все ахнули, а я продолжила:
— Удивляюсь, почему ты передумала. Видимо, посоветовалась с
кем-то по телефону, и было решено, что соучастники не слишком надёжны, и будет
верней если труп исчезнет вообще, как вроде его и не было. А потом ты замыла
пятна крови.
Жены шарахнулись от Изабеллы и беспомощно посмотрели на
меня.
— Но это не все, — сказала я. — Есть и другие варианты.
Татьяна например. Она больше всех уцепилась за мысль закатать в ковёр Фрысика.
И больше всех боялась милиции. А, зная язык Изабеллы, ей всего лишь надо было
подождать, пока та ляпнет эту глупость про закатывание Фрысика в ковёр. Что
касается пятен, тут Изабелла просто её опередила.
Все с ужасом уставились на Татьяну.
— Не все понятно и с Полиной, — продолжила я. — Она
подозрительно долго относила нож, который мы отняли у Зинаиды. За это время нож
можно было спрятать у стен Кремля. Думаю, именно тогда Полина помогала
сообщникам избавляться от трупа.
Теперь взоры жён обратились к Полине. Бедняжка задрожала и
покраснела. Она тут же вывернула свои кармана, приговаривая: «Вот! Вот!»
На стол легли драгоценности покойной матушки Фрола
Прокофьевича.
— Он все равно обещал подарить их мне, — стыдливо мямлила
Полина.
Жены обомлели от такой беспрецедентной наглости. Они даже
нужных слов не нашли. Пользуясь этим, я продолжила.
— Есть вопросы и к Зинаиде. Её поведение мне вообще кажется
самым странным. Что это она все хватается за нож? Это же противно её логике.
