Да ещё как!
Предостаточно!
«И зря, — я подумала, — Евгений наделяет этих жён таким
миролюбием. Зря он думает, что мне ничего не грозит. Это он их плохо знает. Что
там — знает? Он не знает их совсем. Такие запросто уберут меня как свидетеля,
но ничего. Я их выведу на чистую воду.»
Я решила, что начинать надо с причины. Ведь не просто так
грохнули они своего муженька. Ведь есть же у них причина.
«Они» не потому, что я окончательно предполагала их
артельное участие, а потому, что точно не могла указать ни на кого. Во всяком
случае до того, пока не узнаю причину.
Я вспомнила, что Тамарка и Татьяна говорили что-то про
акции. Вот с этих акций и решила я начать. На следующий же день позвонила
Тамарке, но она, как назло, не могла со мной говорить. Слишком занята. Тогда я
позвонила Изабелле.
— Приезжай, — сказала она. — Кое-что обсудим.
Я надела леопардовый костюм, замотала свой «фарш» платком,
сунула на нос очки и поехала.
Поехала без шляпы, потому что шляпа (о, горе!) пострадала в
потасовке.
Глава 14
Я поехала к Изабелле.
Так уж получилось, что я знала о её маленькой слабости: наша
красотка обожала бисквитные пирожные, но с большими опасениями позволяла себе
это удовольствие.
К Изабелле я ехала на такси и когда уже почти подъезжала к
её улице, вдруг вспомнила, что вчера на дне рождения была неприятно поражена —
так изумительно восстановилась её, ещё недавно расплывшаяся фигура. Думаю,
Изабелла питается только жиросжигатеями.
«Сделаю-ка ей диверсию,» — подумала я и попросила таксиста
остановиться около кондитерского магазина.
С громадным нетерпением ворвалась я в магазин, подбежала к
продавщице и воскликнула:
— Мне штук двадцать бисквитных самых калорийных для подруги!
Продавщица мигом меня поняла и дала то, что требовалось.
Очень довольная, я отправилась к Изабелле, бережно прижимая
к груди пластиковый пакет с бисквитными пирожными, словно это какая-то
драгоценность.
Надо сказать, я впервые была у Изабеллы, но без труда
отыскала дом и подъезд. Я уже собиралась войти в лифт, но меня остановил
культурный молодой человек очень приятной наружности. Этакий пай-мальчик — в
руке футляр, а в нем то ли альт то ли скрипочка, и ещё пакет в другой руке. Довольно
тяжёлый пакет, судя по всему.
— Простите, — он мне говорит. — Вы не поможете открыть этот
ящик?
И он показал на один из почтовых ящиков. Ящик как ящик,
таких тьма на любой стене в каждом подъезде.
— Охотно, — сказала я, — при условии, что вы подержите мой
пакет.
— Ну, конечно, — любезно согласился он.
Я отдала ему пакет, (бедняга принял его чуть ли не в зубы)
он дал мне ключик, я открыла ящик, достала из него газеты, ещё газеты, какие-то
письма и журналы…
О! Какие это были журналы! Я так и обомлела. Журналы мод.
Мне тут же захотелось бросить все и изучить их от корки до корки, не сходя с
места. Я за малым так не поступила, намертво забыв и про мальчика со скрипочкой
и даже про Изабеллу, но позади меня раздалось смущённое покашливание.
Я оглянулась. Ну да, мальчик со скрипочкой, притопывая от
нетерпения, знаками мне показывал, что ужасно спешит и хотел бы получить свою
почту.
Нехотя я отдала его газеты и журналы, взяла свой пакет и
вошла в лифт. Уже собралась нажимать на кнопку, но вдруг услышала приятный
мужской голос:
— Простите, захватите меня.
Парень был так хорош, что я не удержалась и захватила.
Когда двери закрылись и лифт пошёл вверх, парень потянул на
себя мой пакет и сказал:
— Давайте я вам помогу, вы так были любезны.
— Спасибо, он не тяжёлый, — сказала я.
Но парень пакет уже отобрал и при этом так странно смотрел
на меня, что я смутилась («фарш» и фингалы очень тому способствовали),
отвернулась и пробормотала:
— Вы что, гипнотизируете меня?
— Нет, любуюсь, это потому, что вы очень красивая, — сказал
он.
У меня был шок. Приятный шок.
Вот она я! Даже с «фаршем» и фингалами не утратила
способности восхищать мужчин.
Захотелось ответить этому милому молодому человеку.
Что-нибудь тоже лестное и приятное, но лифт очень невовремя остановился. Это
был этаж Изабеллы. Парень с поклоном протянул мне кулёк, мы обменялись
тоскливыми взглядами, лифт пошёл вверх, а я пошла к Изабелле.
Я сделала всего несколько шагов, как услышала за своей
спиной уже женский голос, пожалуй, даже старушечий.
— Простите!
Оглянулась, это действительно была старушка. Этакий божий
одуванчик.
— Простите, — сказала она.
— Вам нужно что-то достать или подержать? — спросила я.
— Нет, всего лишь хочу знать который час, — с улыбкой
ответила старушка.
Она повернула мою руку, и сама посмотрела на мои часы, потом
сказала «спасибо» и пошла к лифту. В этот момент распахнулась дверь Изабеллы, и
она сама показалась на пороге.
— Я тебя жду, — сказала Изабелла. — Слышу пришёл лифт,
выбежала посмотреть. О! — отшатнулась она, так я была эффектна. — Ты снова в
своём костюме! И в новых очках! Без шляпы даже лучше.
— Конечно, ведь ты же поломала её, — с обидой воскликнула я.
— Глупости, я поломала твои очки, — возразила Изабелла,
знаком приглашая меня пройти в её квартиру. — Шляпу поломала Тамарка.
— Ах, я не помню зла, — вздохнула я и вошла в прихожую.
— Я тоже зла не помню, — делая губки гузкой, буркнула
Изабелла.
Это меня удивило. Что ей помнить? Но я решила промолчать.
В прихожей я осмотрелась и восхитилась:
— А у тебя очень славненько. Я кое-что тебе принесла, то,
что ты обожаешь.
И я протянула ей кулёк с пирожными.
Изабелла увидела пирожные, от удовольствия закатила глаза и
воскликнула:
— Какая прелесть! Конец моей фигуре! Но чтобы тебе не было
обидно, я тоже постаралась. Я знаю, что ты обожаешь шоколадные конфеты и
приготовила целую коробку.
И она протянула мне коробку ассорти.
Я тоже от удовольствия закатила глаза и воскликнула:
— Какая прелесть! Конец моей фигуре! Но зачем ты так
потратилась? Это же дорого.
