Признаться, я удивилась и сказала:
— Да? Ну тогда передавай ему от меня…
Я замялась, борясь с собой, а Евгений тут же протянул руку,
собираясь уже брать мою коробку с конфетами.
— Передавай ему от меня привет, — поспешно закончила я.
На лице Евгения отразилось разочарование. Мне стало жаль
его, и в порыве щедрости я добавила:
— И вот эти конфеты.
Евгений схватил конфеты и убежал.
В общем, день прошёл бездарно. А ночью меня разбудил звонок
Изабеллы.
— Что ты сучка мне принесла? — злобно вопила в трубку она.
Я ещё не совсем проснулась, а потому вяло отреагировала на
«сучку». Точнее, вообще никак не отреагировала, а спросила:
— Что я тебе принесла?
— Пирожные! — задыхаясь от гнева, сообщила Изабелла. — Они
отравленные!
— Ты что, умираешь? — испугалась я.
— Я-то нет, а вот собака — да!
— Какая собака?
— Та, которая была у меня в гостях. Она слопала твои
пирожные, пока мы с приятельницей примеряли новое платье. Теперь хозяйка собаки
через каждые пять минут звонит и ругает меня, и грозит, что за собаку я
заплачу!
Я задумалась. Пирожные покупала в магазине, сразу же пошла к
Изабелле. Отравленные? Как такое может быть? Тогда с той собакой перемрёт
добрая часть города.
— Ты не ошиблась? — спросила я. — Может собака загинается от
чего-нибудь другого?
— Собака уже загнулась и не знаю, может и от чего-нибудь
другого, но блевала она твоими пирожными, и хозяйка утверждает, что кормит её
только один раз в день ужином.
«Просто живодёрка какая-то! — подумала я. — Она сама-то хоть
пробовала есть один раз в день? Я пробовала, думаю, это ещё хуже, чем загонять
под ногти иголки.»
— Так ты говоришь, что собаку кормят один раз в день? — для
верности переспросила я. — Не маловато? Ты ничего не перепутала?
— Нет, не перепутала! — отрезала Изабелла. — Эта собака тоже
сидит на диете, поэтому её кормят только ужином, пропуская все остальное. До
ужина она не дожила!
— Какой ужас! — только и смогла сказать я.
— Чтобы завтра утром ты была у меня! — чувствуя себя
хозяйкой положения, приказала Изабелла и бросила трубку.
Я перевернулась на другой бок и уже не смогла заснуть до
утра.
* * *
Утром я проводила на работу Евгения, не сказав ему о
пирожных ни слова, чтобы не поднимать паники. Потом я привела себя в порядок.
Много времени отнял «фарш». Я пыталась его загримировать, потому что не могла
уже ходить в платке. Во-первых, резко грянуло лето, и стало жарко, во-вторых —
все обращают внимание. Мучалась я долго, но «фарш» гримироваться не пожелал —
на щеках появилась короста из крем-пудры и румян. Пришлось смириться с платком.
Я позавтракала и уже собралась ехать к Изабелле, как из
прихожей донёсся панический звонок. Жутко нервничая от плохих предчувствий, я
открыла дверь — на пороге стоял Евгений. Вид у него был чрезвычайно
возбуждённый.
— Уже вернулся? — удивилась я.
— Ты что мне, блин, вчера дала? — явно психуя, спросил он.
— Что? — испугалась я.
— Конфеты! Те конфеты отравленные! Серый угостил ими
медсестричку, бедняга выжила лишь благодаря тому, что под рукой оказалась
реанимация!
С криком «ах, мой Санька!» я едва не упала в обморок, но на
ногах удержалась и секундой позже уже ликовала. Я просто счастлива была, что
подарила конфеты Серому, хотя заранее знала, что он подарит их какой-нибудь
барышне. Простите за эгоизм, но если кому-нибудь обязательно надо отравиться,
так пусть это будет лучше барышня, чем мой сыночек Санька.
— Серый уже даёт показания, — поставил меня в известность
Евгений.
Я опешила:
— Какие показания?
— Правдивые.
— Кому?
— Да ментам, кому же ещё! — рявкнул Евгений.
Он почему-то сильно психовал.
— Серый даёт показания? — слегка занервничала и я. — Он же
недотёпа! Бог знает чего он там сейчас наговорит!
— Уже наговорил, — успокоил меня Евгений. — Серый во всем
признался.
Я схватилась за сердце:
— Бог мой, что он сказал?
— Что понятия не имеет кто принёс ему эту коробку. Менты ещё
ничего не знают, но уже решили, что это попытка убийства.
— Очень мудрое решение, — одобрила я.
— Зря радуешься, завели дело, к Серому приставили охрану,
коробку отправили на экспертизу.
— Тоже неплохо. Во всяком случае будем знать что это за яд.
Евгению не понравился мой оптимизм.
— Зря радуешься! — закричал он. — Серый тебя возненавидел!
— За что? — изумилась я. — Всегда была с ним так добра.
— Говорю же, к нему приставили охрану, что препятствует его
свободному общению с медперсоналом от восемнадцати до тридцати. Я имею ввиду
возраст персонала.
— Я поняла, — заверила я, не разделяя его трагизма. — Ничего
страшного, должно же хоть что-то способствовать его нравственности. Не думаю,
что он верен Елене. Она женщина достойная и заслужила лучшего к себе отношения.
Но не будем об этом. У меня к тебе просьба, не забудь сообщить, что за яд
содержался в конфетах.
— А где ты их взяла? — внезапно заинтересовался Евгений.
— Меня угостила Изабелла.
— Вот же сучка!
— Не волнуйся, я не осталась в долгу и угостила её
отравленными пирожными.
Евгений ужаснулся:
— С ума вы что ли посходили?
— Не знаю, — задумчиво ответила я, — надо разбираться.
Глава 15
Я тут же отправилась разбираться к Изабелле.
Изабелла была в ужасе. Дверь в квартиру открыл её последний
и ещё вполне живой муж.
— Она сама не своя, — заговорщически сообщил он, кивая на мечущуюся
по комнате и не замечающую меня Изабеллу. — Сама не своя.
— Да что вы! — отпрянула я.
— Не волнуйтесь, — успокоил он меня, — это её обычное
состояние. Ну, всего вам хорошего, веселитесь, а я по делам.
И он ушёл.
Я порхнула к Изабелле. Она действительно была сама не своя,
носилась по комнате, заламывая руки и то и дело страстно вскрикивая:
