— Не знаю, — призналась Татьяна, — но мне страшно. Он ходит
за мной по пятам.
— Кто?
Она энергично пожала плечами, при этом её «арбузы»
подпрыгнули, но тут же заняли изначальное положение.
— Самого его не видела, — лихорадочно зашептала Татьяна, —
но чувствую его незримое присутствие, он дышит мне в затылок.
— Очень поэтично, конечно, — усмехнулась я, — но у меня уже
было такое.
Татьяна оживилась:
— И чем это закончилось?
— Я сходила к пророчице, она объяснила, что это ангел
хранитель, на том я и успокоилась.
Татьяна с недоверием уставилась на меня.
— Ты что, веришь в эту чушь? — спросила она.
— Приходится, — развела я руками.
— Не-ет, это ерунда, и тот, кто за мной ходил, вовсе не
ангел хранитель. Когда я в толпе, он незрим, а как только оказываюсь в
безлюдном месте он тут же начинает сокращать дистанцию.
Татьяна вскочила с кровати, схватилась за голову и
зазмеилась по комнате, выставив вперёд «арбузы» и вихляя своим длинным и
невероятно гибким телом.
Я задумалась.
— И давно это у тебя началось?
— Да вот только что, сегодня после обеда! — ещё больше
паникуя, воскликнула Татьяна.
— Поточнее время не можешь назвать? — попросила я.
— Конечно могу: в три часа!
— Бог ты мой! — схватилась за голову уже и я. — Неужели
Тамарка?!
Эта фраза случайно вырвалась у меня, от неожиданности, но
Татьяна, как клещ, вцепилась и выпытала буквально все. Пришлось рассказать ей о
своём разговоре с Тамаркой, попутно была задета другая тема — покушения на
Полину и Изабеллу.
— Значит ты разговаривала с Томкой около двух часов? —
подытожила Татьяна, снова опускаясь на кровать. — Вот своих лбов она следить за
мной и послала. Сразу же! Видишь, какая оперативность. Если забрезжат деньги,
Тамарка метеор. И на Польку с Танькой она покушалась. Не сама, конечно, а
поручила кому-то. Вот же зараза!
Признаться, я растерялась — слишком не вязалась эта версия с
той, которую я уже тщательно продумала.
— Так ты не сговаривалась с Зинаидой? — спросила я. — Не
буду врать, ещё сорок минут назад я подозревала тебя.
Татьяна опять вскочила с Санькиной кровати, на которой мы
сидели, и, бия себя кулаком в «арбузы», поклялась, что ни с кем не
сговаривалась.
— Да подумай сама, — гремела она, — как могла я сговориться
с Зинкой, когда она не выходит из своей секретной лаборатории! И на кой ляд она
мне нужна, полоумная эта, чтобы с ней сговариваться? Она даже на собрания не
ходит. Выписала разрешение и со своими пауками и тараканами возится.
Я опешила:
— Как это — выписала разрешение?
— А вот так: поручила Фроке распоряжаться её акциями на его
же усмотрение. Зинке некогда на собрания ходить, она вся в пауках и тараканах,
а акций у неё до фига. Фроке она доверяла, вот и поручила ему свой голос. Он и
за себя и за неё голосовал.
— И как на это дело смотрела Тамарка? — поинтересовалась я.
— Плохо. Плохо смотрела. В последнее время Фрока с Томкой
частенько из-за этого ругались, когда принимали решения по управлению
компанией. Фрока ж и Польку с Белкой под себя подмял. Он же акции свои им
подарил, вот они и готовы ему угождать. Полька и Белка всегда голосовали только
так, как он им говорил, вот и получалось у него с ними пятьдесят пять
процентов, а у нас с Томкой всего сорок пять. Томка сильно по этому поводу
ругалась, а я её поддерживала всегда.
— Почему? — насторожилась я.
— Из чистой справедливости, — с гордостью заявила Татьяна. —
Томка же пашет больше всех, ей и решения принимать.
«А она тебя из чистой справедливости сейчас жизни лишит, —
подумала я. — Да-а, ещё та загадка. Неужели Тамарка могла заварить эту кашу? Но
с другой стороны ей не выгодна смерть Фрысика. Как-то разделят его акции? Это
решение принимается простым большинством, а здесь у Тамарки всего один голос.
Но если она уберёт Польку, Белку да ещё и Татьяну, тогда… И все же не могу я
поверить.»
— Слушай, — спросила я, — если ты поддерживала Тамарку, то
как бы проголосовала на этом вашем собрании при разделе акций?
Татьяна с непониманием уставилась на меня.
— Ты о чем? — спросила она. — Каких акций? Белкиных и
Полькиных что ли?
Я замахала на неё руками.
— Да нет, они, слава богу, ещё живы. Акций Фрысика нашего.
— А с чего ты взяла, что их будут делить? — изумилась
Татьяна.
— Ну как же, по уставу. Раз он не явился на собрание, значит
отстраняется от управления делами компании, а потом и акции его…
— Да ты что? — перебила меня Татьяна. — Кто тебе таких
глупостей наплёл?
Я растерялась:
— Тамарка.
Татьяна хлопнула себя по ляжка и гаркнула:
— Вот хитрая! Да она же сама управляет его акциями! Фрока
выдал ей доверенность, вот Томка и распоряжается его акциями по своему
усмотрению.
Я уже ничего не могла понять и потому страшно разозлилась.
— Слушай! — закричала я. — Ты же говорила, что они ругались
из-за управления компанией, а теперь выясняется, что Фрысик сам доверил ей все
свои акции. Так что же это выходит?
— Что выходит?
— Выходит, что Тамарка распоряжается всем одна!
Татьяна опешила.
— Ну да, так и выходит, — задумчиво ответила она. — Потому
Фрока и возмущался.
Никакой логики у этой Татьяны.
— Зачем же он тогда акции свои ей доверил? — возмущённо
поинтересовалась я.
— Так у него выхода не было. Он же адвокат. Ему надо было
защищать своих богатеньких подзащитных, а для этого приходилось часто ездить в
командировки. Он выгодной работы своей бросать не хотел и с головой уходить в
дела компании. Компания же ждать не могла, когда он вернётся. Вот Тамарка и
заставила его акции ей доверить.
Я помчалась за своей бумажкой, на которой выводила сложные
расчёты.
— Так что же это у нас выходит? — склонившись над бумажкой
задалась вопросом я. — Выходит, у Тамарки и без того контрольный пакет.
— Ну да, пока не выяснится, что Фрока мёртв, контрольный
пакет у неё, — подтвердила Татьяна.
— Тогда этого никогда не выяснится, — обрадовала её я. —
Тамарка Фрысика и пришила!
