— Меньше трахаться надо было, — слегка запоздало
посоветовала Изабелле Тамарка.
Бедняжка выла и держалась за глаз, но интереса к Тамарке не
потеряла. Напротив, с ещё большей жаждой набросилась она на Тамаркину причёску.
Причёске же, на мой взгляд, уже нечего было терять после того, что с ней
сделали модные Тамаркины парикмахеры. А может они знали куда Тамарка идёт,
потому и поставили её волосы заблаговременно дыбом. В общем, что бы Изабелла не
делала, причёска Тамарки лишь хорошела.
Все было неплохо: в одном углу Татьяна и Полина мутузили
друг друга с переменным успехом, в другом Тамарка сцепилась с Изабеллой, я боялась
лишь одного — вдруг войдёт официант и что-нибудь неправильно поймёт или, что
ещё хуже, примется жён разнимать. А ведь какая знатная получилась драчка!
Я единственная осталась без дела, а потому подняла с пола
поросёнка и начала беспрепятственно им закусывать великолепное французское
вино.
Не сводя глаз с поля боя и изредка ободряя жён
поощрительными комментариями, я с удовольствием вгрызалась в нежную и
одновременно хрустящую плоть поросёнка. Ах, как это неплохо приготовлено, какое
сочное мясо, какая ароматная золотистая корочка, только… Чего-то не хватает…
Я добавила немного сметанного соуса. Лучше, но все же не то.
Вот если бы сюда вплести вкус моей майонезной пасты — тогда да.
Майонезная паста, кто не знает, готовится очень просто и
годится на все случаи жизни, начиная от простого бутерброда, приготовленного
наспех, и заканчивая самыми утончёнными блюдами.
— Ах, ты сучка! Думаешь прощу?! — это Изабелла обращается
уже к Татьяне, не стоит её отвлекать.
Забудем о них на время. Пусть себе спокойно дерутся.
Так вот, в банку майонеза следует добавить столовую ложку
муки (лучше с горкой) и как следует перемешать. Все это заварить на медленном
огне, старательно избегая комков, и под самый конец добавить ложку сметаны.
Массу охладить и смешать со взбитым маслом, после чего добавить щепотку тёртого
сыра. Все. Паста готова. Великолепная подкладка на любой бутерброд. А как эта
масса ложится на гренки! Мой первый муж обожал это с чесноком, второй
предпочитал с перцем, третий добавлял орехи, четвёртый с кинзой… Вкусно
по-всякому. Без ложной скромности скажу, хоть это и мой рецепт.
Я всегда побеждала на конкурсах рецептов, которые
проводились в пищевом институте, куда я по настоянию своей бабули поступила
самым первым делом сразу же после окончания школы.
«Деточка, — говорила мне бабуля, — кулинария — это то, что
нужно даже умной женщине. А уж если берёшься чем-то овладевать, то надо делать
это на самом высоком уровне. Отправить тебя во Францию или в Китай я не могу, в
Грузию просто боюсь, так что иди-ка ты в наш пищевой институт. Там немногим
хуже.»
Я не горела желанием готовить, но учиться всегда была
непрочь. Тем более, что меня наставляла моя, умудрённая опытом бабуля.
«Деточка, — говорила она, — упаси бог тебя работать, но
учиться не ленись.»
И я не ленилась. Если бы я готовила все то, что умею, мои
мужчины гибли бы не от любви, а от обжорства. Слава богу, мне удалось скрыть
свои знания, и никто из них и не подозревал, что я умею готовить что-нибудь,
кроме этой майонезной пасты и яичницы.
Простите за маленькое отступление, но есть у меня невинная
слабость — люблю поговорить о себе, но не в этом беда, а в том, что никто не
хочет слушать.
Так вот, вернёмся к поросёнку. Он был очень недурён, даром,
что на полу повалялся. Я не стала его доедать, грязный бок оставила жёнам.
Котлеты из барашка тоже удались, но слишком малые порции, а
вот буфе так себе, и получше едали. Очень мне понравилась белужья икра. Давно
не пробовала икры такого качества. Копчёная севрюга была тоже необычайно
вкусна, в меру жирна, в меру копчена, и в меру была.
Телячьи почки крупноваты, что наводит на мысли о старой
корове, зато поданные к ним фасоль и тушёный картофель — чудо. Я бы попросила
добавки, когда бы не увлеклась сырым мясом в ананасах. Невероятно вкусно,
советую попробовать. Я пришла в восторг, хотя сначала ела с осторожностью — все
же я не дикарь, ведь мясо действительно сырое. Но потом разохотилась и если бы
не клёцки с утиными лапками, пожалуй, точно потребовала бы добавки. Ах эти
клёцки! Аромат их до сих пор стоит в моем носу!
Очень! Очень хороши были печёные баклажаны и морской салат.
А спаржа! Весьма удалась говядина Мирабо. Не все её любят, но я обожаю и съесть
могу сколько хотите.
В общем, я оставила нетронутым лишь суп из пшеницы,
посчитав, что это вредно для моей фигуры — от пшеницы полнеют. Остальное
буквально доела.
«Уж не знаю, как теперь будут выкручиваться эти жены, —
подумала я, тщательно вытирая губы салфеткой и делая глоток превосходного
хереса. — Придётся Тамарке заказать им чего-нибудь ещё.»
В последний раз окинув глазами опустошённый стол и не найдя
там ничего привлекательного, я без всякого сожаления оставила жёнам пшеничный
суп — пускай поправляются — и собралась уходить по-английски, не прощаясь.
Я была уже у двери, и даже взялась за ручку, но неожиданно
мне воспрепятствовала Тамарка.
— Куда ты? — закричала она, не вынимая руки из волос
Изабеллы.
— Домой, у меня ещё есть дела, — вынуждена была пояснить я.
— Как это домой?! — завопила Тамарка.
— Как это домой?! — поддержали её жены, растерянно глядя на
опустевший стол.
— Не сидеть же мне здесь вечно, — оправдывалась я, в глубине
души уже ругая себя за жадность.
Живот мой был словно барабан, по этой причине долго стоять я
не могла. Пришлось вернуться в своё кресло.
— Чего вы от меня хотите? — чтобы поскорей избавиться от
надоевших жён, сразу перешла я к делу, с трудом сдерживая отрыжку.
— Вот, — подсунула Тамарка свои бумаги, — подпиши. Подпиши и
пировать начнём.
«Я уже попировала,» — подумала я и, икнув, спросила:
— Что это?
— Это твой отказ от управления акциями Прокопыча, — честно
призналась Тамарка. — Если ты откажешься, акциями по-прежнему буду управлять я.
«Фрол Прокофьевич жив, — подумала я, — и в этой бумаге нет
никакого смысла, но из вредности сразу не подпишу. Слишком легко в этой жизни
все достаётся Тамарке. Там она от налогов запросто уходит, тут она акции
прикарманивает. И все беспрепятственно. Должен же хоть кто-то, если все это и
не пресечь, то хотя бы создать ей сложности.»
— Где завещание моего драгоценного Фрысика? — спросила я и
по тому, как забегали глаза Тамарки, поняла, что попала в цвет.
— Завещания у меня нет, — сказала она протягивая бумагу,
которую я уже читала. — Завещание выдадут тебе, но лишь тогда, когда труп найдётся.
