— Можешь его звать, хоть всю жизнь, — сказала она, сбивая с
парика пыль и нахлобучивая его на свою голову. — Там такая звукоизоляция, что
можно смело гранаты взрывать. Никто не услышит. Здесь везде такая
звукоизоляция. В моем кабинете, между прочим, тоже. Так что кричи сколько
влезет.
— Так вот почему ты даёшь себе волю, — возмутилась я. —
Затащила меня в эту изоляцию и кидаешься, как кошка драная. Чем я тебе не
угодила?
Зинаида возмущённо поправила очки, поднялась с пола и,
уткнув руки в бока, снова пошла на меня.
— Как так получилось, — угрожающе зашипела она, — что Фрол
составил завещание в твою пользу?
Мне стало смешно.
— Ха, нашла о чем переживать, — успокоила её я. — Все уже
давно переиграли. Акции снова в руках Тамарки, а ты спохватилась.
— Мне плевать на акции! — загремела Зинаида, пользуясь своей
изоляцией. — Здесь дело принципа! Как посмела ты добиваться такого от него?
— Да я и не добивалась. Он сам. Но разве надо говорить об
этом?
— А о чем нам ещё говорить? — рявкнула Зинаида.
Я опешила.
— Как это — о чем? Разве у нас мало других проблем? Вот
взять хотя бы тот шприц, который я тебе принесла.
Физиономия у Зинаиды тут же вытянулась, в глазах появился
панический ужас, она схватилась за свой парик и закричала:
— А-ааа!
— Вот это совсем другой разговор, — одобрила я. — Так что
там в шприце было? Бешенство, небось, как я и предполагала?
— Где ты взяла эту дрянь? — возмущённо спросила Зинаида, но
это её возмущение уже не злило меня, потому что оно было по делу.
— Ты о шприце? — обрадовалась я.
— Нет, о жидкости, которая в нем была. Оказалось, что это
штамм бешенства, фильтрующийся вирус в специальной среде. Где ты его взяла?
— Странная ты, Зинаида! — закричала я. — Это же
домработница, которую ты посоветовала Тамарке. Это она делала коту укол этим
шприцем.
— Что с котом?
— Понятия не имею, но поскольку дело происходило в квартире
Тамарки, разумней было бы спросить: что с Тамаркой?
— С Тамаркой все нормально, — отмахнулась Зинаида. — Я
только что с ней разговаривала.
— Тебе всегда везёт больше, чем мне.
— Но зачем домработница пыталась заразить бешенством этого
несчастного кота?
— Почему — пыталась? — возмутилась я. — Думаю, ей это
удалось.
— Это неважно, — опять отмахнулась Зинаида. — Зачем она это
делала?
— Ради прикола, наверное, — сказала я, не желая во избежание
паники разглашать истинные причины поведения домработницы.
— Как давно это было?
— Точно сказать затруднюсь, но не больше чем дней десять
назад.
— Коту надо срочно сделать прививку, — заявила Зинаида. —
Время упущено, но лучше поздно, чем никогда.
— Вот и скажи об этом Тамарке. Меня она слушать не желает, а
сама уже небось заразилась.
— Кот станет заразным за несколько дней до своей смерти, до
этого он не опасен.
— А конкретней можно узнать, когда он станет опасен?
— Ещё не скоро, не раньше, чем через месяц.
— Приятно слышать, что бедняга ещё поживёт. Кстати, хочу
заострить твоё внимание на том, что это ты посоветовала Тамарке
домработницу-живодёрку?
— Ну да, я, но кто же знал, что она такая странная.
— Это очень мягко говоря, — уточнила я. — Ты что, её раньше
не знала?
— Не раньше не потом, я не видела её никогда. Эту женщину
рекомендовал мне Вадим, а я её тут же перерекомендовала Тамарке. Она его
знакомая или родственница, уж как там точно не знаю.
«Стоп, — подумала я, — опять Вадим. Этот киллер так
обнаглел, что даже имя своё не меняет. Хотя, ему-то это зачем? Ведь все эти
бабы: Изабеллы, Полины, Татьяны, Зинаиды, для него не что иное, как ещё не
приставившиеся покойницы.»
— Хорошо, — сказала я, — а его, Вадима, откуда ты знаешь?
Физиономия Зинаиды плаксиво скривилась.
— Фрол рекомендовал мне его незадолго до своей гибели. У
меня часто возникают проблемы с компьютером, а Вадим прекрасный специалист, вот
Фрол мне его и порекомендовал.
«Э-эх, — подумала я, — ты даже не представляешь насколько
этот специалист прекрасен.»
— И давно ты обращалась к этому специалисту за помощью? —
сохраняя хладнокровие, спросила я.
— Не далее, как сегодня утром, — ни о чем таком не
подозревая, сообщила Зинаида. — В компьютере произошёл какой-то сбой, сама
разобраться не смогла, пригласила Вадима.
— И что он?
— Сказал, что придёт.
Я напряглась, на меня пахнуло холодом смерти. Я даже не
подозревала насколько близко была она.
— И когда же ты видела этого Вадима? — борясь со спазмами
страха, спросила я.
— Господи, да вот только что, — рассердилась Зинаида. — И ты
его видела. Это он остался там, — она кивнула на стену, за которой была
лаборатория. — К чему весь этот допрос?
— Этот парень Вадим?! — ужаснулась я, совсем другими глазами
взирая на сцену в лифте.
У меня возникло желание вскочить и помчаться куда-нибудь
подальше от этого страшного места.
«Интересно, а как я с ним в единоборство собиралась
вступать, если тут же превращаюсь вся в патологический ужас?» — мысленно
задалась я вопросом.
Вопрос был хороший, но для того момента риторический.
Зинаида, видимо заметив моё состояние, наклонилась ко мне и
спросила:
— Тебе что, плохо?
Я тут же взяла себя в руки и хладнокровно ответила:
— Ни в коем случае!
— Фуу! — вдруг воскликнула Зинаида, шарахаясь от меня. — Чем
от тебя так воняет?
— Ещё спрашиваешь, — обиделась я. — Мазью твоей и воняет,
которую ты изобрела. Сама изобрела, самой же и не нравится.
Зинаида снова склонилась надо мной и, преодолевая
брезгливость, принюхалась.
— Да нет, — сказала она, — моя мазь так не воняет. Это что-то
другое, — продолжая сосредоточенно принюхиваться, рассеянно продолжила она. —
Запах мне какой-то напоминает, постой-ка, постой… Да это же запах жидкости
самки паука, этим запахом паучиха подманивает самца! — воскликнула Зинаида, от
волнения сдирая с себя парик. — Ты мне всех зверюшек переполошишь! Иди мойся
сейчас же!
