Книга Апокалипсис Антона Перчика, страница 21. Автор книги Анна Никольская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Апокалипсис Антона Перчика»

Cтраница 21

Колокольцев смотрел на меня пристально. Сканирует он меня, что ли? В этом тяжелом взгляде я разобрал что-то похожее на удивление. Мелькнуло на секунду, а потом исчезло.

— Да делайте что хотите, — выдохнул он и махнул рукой.

Если честно, я сильно удивился, когда это услышал.


Апокалипсис Антона Перчика
День пятнадцатый
Среда, 18 мая
Апокалипсис Антона Перчика

Всю ночь мы пытались выйти на связь. Вернее так: дядь Семен пытался, пока я спал. За день я так вымотался, что отключился, как только голова коснулась подушки. Но спал я плохо. Не из-за зараженных — я их даже не слышал. Все из-за снов. Мне снился Игорек. Он стоял посреди дороги, по которой мы шли в Николаево, стоял ко мне спиной, поэтому я не видел его лица. Но я все равно узнал его и побежал. Я бежал, но Игорек почему-то не становился ближе. Тогда я понял, что бегу на одном месте. Гравийка движется подо мной в обратном направлении, как беговая дорожка в спортзале. Я закричал. Стиснул зубы и побежал еще быстрее. Быстрей. Я бежал и звал его по имени. Долго — не знаю, сколько раз я его окликнул. Но когда он наконец услышал меня и обернулся, я понял, что это не Игорек. Это была девчонка, лысая. Соня. Она улыбнулась и сказала маминым голосом:

— Они на тебя смотрят.

Было утро, из щели в ставнях сочился рассвет. За столом сидел Вова. В спортивном костюме, в ярко-голубом, с зализанными на пробор волосами. Их как будто ножом с вилкой укладывали. Он ел яичницу. Наворачивал прямо из общей сковородки, с аппетитом прихлебывал чай и облизывался. Потом рыгнул. Гнусный тип — у меня прямо кулак зачесался ему врезать.

Я не понял, почему он тут. Неужели дядя Семен пустил?

— …повторяю: говорит Колокольцев Семен. Прошу откликнуться всех, кто меня слышит. Я нахожусь в селе Николаево Московской области, в зоне отчуждения. Со мной три человека: двое мужчин и ребенок. Девочка тринадцати лет. Мы здоровы. Нам срочно необходима помощь. Прием. Повторяю: говорит Колокольцев Семен…

Все понятно. Значит, ничего. Я встал с лавки — тело ныло, точно проржавело насквозь. Вот бы сейчас в душ. А лучше в ванну с аромамаслом базилика — оно усталость отлично снимает. И почистить зубы. И переодеться. Неважно во что, лишь бы во что-нибудь чистое. Обычно я два раза в день принимаю душ — утром и вечером. Летом, когда жарко, три. У дядь Семена баня, кажется, есть — я видел за огородом. Может, предложить растопить?

— А по-моему, ничего у вас не выйдет, — сказал Вова. Бодро так сказал и улыбнулся. И кусок яичницы в рот положил. Во наглый.

Дядь Семен растерянно замолчал.

— Нет, пытаться, конечно, надо, я не спорю. Просто я думаю, что даже если ТАМ кто-то есть, они вряд ли за нами сюда вернутся. Кому охота соваться к зараженным из-за каких-то четырех человек — еще неясно, больных или здоровых.

— Ты о чем? — Я напрягся. С каждой минутой Вова нравился мне все меньше и меньше.

— Нет, ты меня неправильно понял, Антон. — Глаза у него так и шныряли по комнате. — Я здоров, я отвечаю. Вон и дядь Семен того же мнения. Мы уже все прояснили, пока ты спал.

Дядя Семен кашлянул в кулак.

— Просто… Ну я не могу быть уверен в том, что… — Он даже есть не перестал. Так и говорил с набитым ртом.

— В чем ты не можешь быть уверен? Давай, договаривай, раз начал.

Вова покосился в сторону спальни и натянуто улыбнулся.

— Ты рехнулся? Думаешь, Сонька?

— Нет, я, конечно, ничего не утверждаю, я же не врач. Просто я знаю, что из детей никто не выжил. Ну в смысле, этот вирус в первую очередь влияет на детей. По телевизору так говорили. И рано или поздно все равно она…

— Заткнись, — сказал я. — Завали свой поганый рот, понял?

Вова меня не слушал. Вернее, не слышал. Он достал из кармана грязный платок и высморкался.

— Вы поймите, я же как лучше хочу. Просто предостерегаю. Вы же сами говорите, что мы должны быть предельно осторожны. А то мы тут сидим, а вдруг она там уже того…

Я бросился на него. Я хотел…

Да не знаю, чего я хотел. Задушить его! Просто меня такой злобой накрыло — ведь я же сам привел сюда эту сволочь.

— А-а! Ты что? — заорал Вова, отворачивая от меня рожу и закрываясь руками.

Я схватил его за грудки и стал трясти. Я тряс его и видел, что он боится. Что он до чертиков испугался меня — я отчетливо видел страх на его перекошенной морде. Мне противно было на него смотреть.

— Тихо, — дядя Семен рванул меня за плечо. — Пусти его. А ну, успокоились! Живо! — Лицо у него потемнело. — Не хватало мне еще тут ваших разборок.

Я открыл было рот, но тут же его захлопнул и упал на лавку. Теперь меня уже самого трясло — мелко, от бешенства. Чтобы как-то успокоиться, я стал разглядывать картину на стене, репродукцию в рамке. На ней была изображена бегущая коричневая курица. Я бы такую никогда у себя не повесил.

— Что случилось? — На пороге стояла заспанная Соня. На ней была шапка, большая, вязаная. Наверное, дяди Семена жены. Наверное, прямо в ней спала…

— Ничего, ничего, — дядя Семен улыбнулся. — Иди умойся, там вода в умывальнике, и позавтракаешь.

Соня зевнула и прошаркала через кухню в чулан, брякнула там деревянной занавеской. Маленькая, худая, теплая, наверное, со сна — как мой Игорек. Он часто ко мне по утрам обниматься лез. Заберется в кровать и ноги об меня свои холоднющие греет. Сам горячий, а ноги, главное, ледяные. Только я не любил все эти телячьи нежности, терпеть их не мог. У него такая же шапка, кстати, похожая. Он ее таскает года три уже, не снимая. Летом даже иногда.

— А теперь слушайте внимательно, оба. Это всех касается, — сказал дядь Семен и как обычно уставился на меня. Нижняя челюсть выдвинулась у него вперед и потяжелела. Я отвел глаза, все привыкнуть к его гляделкам не мог. Приготовился, что сейчас грузить начнет. — Если кого-то что-то не устраивает, здесь вас никто не держит. Дверь открыта — скатертью дорога. Это понятно?

— Да.

— Не слышу.

— Понятно, — хором ответили мы с Вовой.

— Отлично. Тогда желающих прошу на выход. Прямо сейчас.

Я не шелохнулся. Он тоже. Желающих оказаться на улице не было.

Колокольцев кивнул.

— Значит, пока вы находитесь в этом доме, вы по моим правилам живете. — Голос у него как будто электричеством был заряжен, а кожа вокруг носа побелела. — Правило первое: никаких разборок. Никаких выяснений отношений и драк. Мы одна команда, и враг у нас тоже один, общий. Правило второе: вы беспрекословно подчиняетесь мне. Комментарии и возражения не принимаются.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация