— Они ворвались, а точнее, вошли в банк через двадцать минут после его открытия. В моем кабинете, где проходило совещание, появились на пятнадцать минут позже. К этому времени двери банка уже были блокированы, а все клиенты и наши служащие взяты в заложники. В мой кабинет вошли их главарь с пистолетом в руках и один из налетчиков с автоматом. Мы так и остались сидеть на месте. Я согласился открыть им хранилище, понимая, что деньги из него они не возьмут. Если только золото. Но много ли они унесут и как? Женщин-заложниц отправили на второй этаж. Мужчин рассадили за столы на первом этаже. Никто из них не видел всех вместе. А значит, грабителей от заложников трудно отличить. Тем стоило скинуть шапки и сменить пальто на куртки, которые, вероятно, и были на них уже надеты. Так думал я, и так думали остальные. Налетчики вышли бы из банка вместе с заложниками. По-другому не получилось бы, а толпа из собравшихся на улице родственников не подпустила бы к ним полицию. Их собралось гораздо больше, чем полицейских, и грабители тут же смешались бы с толпой. Потом уже не разберешь, кто есть кто.
— О какой толпе ты говоришь? Я видела фотографии в газетах, но там нет вразумительных комментариев.
— Преступники ни у кого не забрали мобильные телефоны. Заложники звонили всем кому не лень и говорили о том, что их заточили в банке «Медетеран», а полиция готовится к штурму. Но в первую очередь погибнут они, а налетчики сумеют спрятаться. И это правда. Так и случилось бы.
Выпив вино, Фаина сказала:
— Гениальный план. Но самое гениальное заключается в том, что никто не знал истинной цели налетчиков и способа их отхода. Один фокус с вертолетом чего стоит. На такую авантюру способны только свои. Существуют тысячи деталей, о которых никто знать не мог.
Фаина загасила сигарету.
— Я полностью согласен с твоим мнением, дорогая.
— Поцелуй меня, Вадик. Я соскучилась.
Он склонился над ванной и прильнул к ее губам.
Она левой рукой обняла его за шею и прижала к себе, а правой выдернула из сумочки пистолет и выстрелила ему в висок. Грюнталь дернулся и обмяк. Но упасть она ему не дала, продолжая держать труп в том же положении, чтобы кровь стекла в мыльную воду. Ей вовсе не хотелось вытирать полы тряпкой. Кровь стечет вместе с водой. Когда рана перестала кровоточить, Фаина брезгливо оттолкнула от себя труп, и он упал на кафельный пол.
Она вытащила его из ванной комнаты, отволокла в спальню и завалила на кровать. Револьвер вложила в левую руку самоубийцы. Грюнталь был левшой, и следствие это установит. Так что этот момент Фаина учла и все сделала правильно.
Затем привела себя в порядок, высушила волосы феном, навела макияж и оделась в скромное платье и теплую мохеровую кофту.
Ключи она нашла быстро, они лежали вместе со всеми вещами на столике в коридоре. Сложный ключ висел на общей связке. Он принадлежал к замку конспиративной квартиры. Не очень-то он заботился об осторожности. Но с другой стороны, кто мог знать, где находится потайная дверь, к которой подходит этот ключ. Она бросила связку в сумочку и вышла из квартиры. Оказавшись на лестничной площадке, она ощутила дуновение холода. Это не был холод в обычном понимании слова. Ей стало страшно. Фаина почувствовала себя незащищенной. Она сделала то, на что ее толкнули. Мавр сделал свое дело, мавр может умереть. Кому она нужна живой? Тем более с алиби. Она слишком много знает. Кому-то очень хочется, чтобы она привела их к нужной двери. Неужели в городе не нашлось киллера, способного пристрелить паршивого банкира, у которого даже телохранителей нет? Фаина прислушалась. Тишина. Зловещая тишина. Так вот почему ей дали яркую голубую машину, которая даже ночью видна на дороге. Фаина не стала вызывать лифт, а медленно пошла пешком. На каждом пролете она выглядывала в окно. На улице ничего не менялось. Может, рано паниковать? Но оказалось, что не рано. В окно на третьем этаже она увидела подъехавший к дому фургон, который ей был очень знаком. Фаина остановилась. Из фургона вышел Рустам Гелаев с обрезом ружья. Он сунул его под телогрейку и направился к подъезду. Тут думать не приходилось. Этот идиот на все способен. Но что она может сделать против вооруженного мужика? Фаина бросилась наверх. Она уже не думала о своем алиби. Даже если ее выпустят на свободу, этот псих подстережет ее у дома и пристрелит. Вадима он уже не убьет. Тот мертв. В живых остались она и этот придурок. Он от своего не отступит. Значит, будет ждать своего часа. Она пулей влетела на седьмой этаж, долго возилась со связкой ключей, пока нашла нужный, распахнула дверь и вбежала в квартиру. Пистолет у трупа пришлось забрать. Когда Фаина выскочила в коридор, то увидела, как раскрылись двери лифта. Гелаев тут же ринулся вперед, словно завороженный. Его рука полезла под полу телогрейки за обрезом. Видел он ее или нет, Фаина не знала, но как только он пересек порог, она выстрелила. Пуля попала Гелаеву между глаз. Но грохот прозвучал страшный, и это при открытой двери.
Женщина перешагнула через труп, выскочила на площадку и, захлопнув дверь, нажала на кнопку лифта. Из соседней квартиры выглянул мужчина. Он успел ее заметить, прежде чем она заскочила в лифт. Соседи ее знали. Они с Вадимом уже давно не скрывали своих отношений. Узнал он ее или нет, значения не имело.
Фаина выбежала на улицу, но в голубую машину садиться не стала. Ей удалось поймать такси. Точнее — левака. Молодого парня на «Жигулях».
— На улицу Пересветова. Дом восемь.
— Не рановато шубку сняли? — спросил парень.
— Не успела надеть. Муж опять вдрызг пьяный с работы приперся. Едва ноги унесла. К сестре еду.
— Вот та будет рада. И часто вы к ней по ночам приезжаете?
— Иногда бывает.
— Вот что я вам могу предложить. Только вы не кипятитесь, а послушайте меня. Мне двадцать восемь, я не женат, живу один в центре. Баб к себе не вожу. А все потому, что такая, как вы, не попадалась. А на меньшее я не согласен. Вместо сестры вы можете приезжать ко мне. Приставать не стану. С женщиной можно получать удовольствие только по взаимному соглашению. Друзей у меня нет. Есть завистники, а с ними якшаться не интересно. Так что я вою на луну от скуки. А теперь можете высказаться.
— Можно попробовать, но забегать вперед я не люблю. Оставь свой адрес. Может, я сегодня приду, если сестре стану в тягость.
— Улица Алексея Толстого, дом сорок, второй этаж. Он мне весь принадлежит и места там на полк хватит. Приходи. Буду ждать. Меня Алешей зовут. Здесь телефоны, — он сунул ей визитную карточку.
— А меня Фаей. Дурацкое имя, но уж какое дали.
Он довез ее до места и уехал.
Фаина еще долго стояла, пока ветер не пробрал ее до костей. Слежки она не заметила. Машин вообще не встречалось. Из дома выскользнула незаметно, да еще в другой одежде. Может, пронесло?
Она направилась к подъезду. Кругом тишина. Пятый этаж. Здесь и находилось тайное пристанище Вадима. Ключ подошел. Она вошла в квартиру и закрылась на все замки, включая щеколду. Такую дверь только танком можно пробить.
