Не следует делать поспешных выводов.
Себастьян включил телевизор, шли «Флинстоуны». В гостиной витал легкий, аромат орхидей — Никки предпочитала именно этот освежитель воздуха. Голубоватый свет экрана уютно растекся на журнальном столике в центре, на книжных полках и на еще не политых сегодня цветах. С подсвеченным пространством аквариума за спиной — вялые, словно вечно утомленные жизнью скалярии и меченосцы, тупые и без малейших признаков со-знания — Себастьян плюхнулся на диван и предался размышлениям о телах без голов и о головах без тел.
Глава 3
Голова Летиции Каста и тело Субкоманданте Маркоса
[13]
. Голова Диего Марадоны и тело Анны Курниковой. Троцкий и Сельма Хайек. Маргарет Тэтчер и Варгас Льоса. Дженнифер Лопес и Ральф Файнс. Президент Монтенегро и Дэйзи Фуэнтес. Мать Тереза и Туто Кирога
[14]
. Жоан Маноель Серра и Шакира. Кэмерон Диас и Андре Агасси. Эдуардо Галеано и Аранта Санчес-Викарио.
Продажи воскресных изданий заметно возросли и большая часть успеха, безусловно, принадлежала цифровым коллажам Себастьяна. Сам же он предпочитал считать, что коммерческому успеху способствовал «Фаренгейт 451», журнал, который, несмотря на не слишком вдохновляющий уровень своего черно-белого предшественника (Элисальде беззастенчиво крал материалы печатных и электронных версий бразильских и аргентинских журналов), достиг высот графического дизайна, которыми заслуженно гордились как Алиса, так и Джуниор (фотографии и цвет оказались способны продать даже самые что ни на есть посредственные тексты).
Тем не менее Себастьян не был склонен сильно недооценивать и роль, сыгранную его Цифровыми Созданиями. Сотворенные им Химеры — как окрестил их Браудель — пользовались заслуженной славой и узнавались с первого взгляда благодаря отличной технике исполнения и насыщенным цветам. Себастьян был сам не свой до ярких оттенков. Ему хотелось раскрасить город так же, как он раскрашивал свои фотографии: фасады домов в ярко-желтый, здания в бирюзовый, церкви в оранжевый. Город и Химеры нуждались в сочных гиперкинетических красках киберстиля, чтобы ожить и затопить сетчатку зрителя ослепительными броскими цветовыми мазками, встряхнуть его нервы, как если бы он во время грозы схватился за опору линии высоковольтки.
Себастьян никогда публично не объявлял себя автором этой страницы. Максимум, что он себе позволял, это по окончании работы над Цифровым Созданием недели спрятать свою подпись — стилизованное «S» (нечто наподобие интеграла — вытянутое тело буквы и коротенькие загнутые хвостики) — в потайном уголке рамки. Что-то вроде плэйбойского кролика, разве что найти подпись Себастьяна было несколько сложнее: иногда при помощи масштабирования он так уменьшал значок, что обнаружить его невооруженным глазом становилось практически невозможно. Он предпочитал сохранять анонимность: быть творцом втайне от других — зона тени давала ощущение власти и могущества, оберегала от нежелательного внимания и создавала впечатление, что он кукловод, приводящий своих кукол в движение при помощи тянущихся от его пальцев нитей. Тем не менее на улицах его частенько останавливали и, окидывая восхищенными взорами, спрашивали, не он ли творец Цифровых Созданий. А что делать — городок маленький, слухи в нем распространяются быстро. Себастьян отрицал свою нричастность, поражаясь растущей славе и полагая, что магия будет разрушена, как только выяснится, что любой, обладающий приличным компьютером и мало-мальскими познаниями в Photoshop’e, вполне способен делать то же, что и он. В «Tomorrow Now» у него даже просили автограф. Себастьян не уставал удивляться этому. Так же, как и рассекающим небо самолетам — как это им удается? — или, когда его выдергивал из дневной дремы назойливый телефонный звонок во время сиесты, а он, еще погруженный в ступор, изумлялся звучащему в трубке голосу — на каких частотах, в каких мирах обитал этот голос? Многие (большей частью пожилые, нежели молодые) все еще испытывали благоговейный трепет перед компьютером, этим стилизованным монстром, что дни и ночи напролет извергал из себя e-mail, игры, отчеты, бюджетные сводки, романы и цифровых созданий — и так ad infinitum
[15]
. Рио-Фухитиво, несмотря на кажущуюся прогрессивность и урбанизацию, на самом деле был обычным провинциальным городком. Техническая революция застала нас среди навоза, подумал Себастьян, цитируя Пикселя. Даже забавно, что кто-то мог подумать, будто для его детей все это будет совершенно естественным.
В четверг утром в «светлой комнате» зазвонил телефон, и женщина попросила позвать Себастьяна. Браудель, рисовавший на своем компьютере в CorelDraw (пустынная площадь, окруженная обломками колонн — идеальная картинка для рекламы какой-нибудь страховой компании), попросил ее подождать и спросил Пикселя, скачивающего с сайта fitness-centerfolds.com фотографию Кори Надин, видел ли тот Себастьяна.
— А кто его спрашивает?
— Я журналистка из Ла-Паса, мы хотим взять у него интервью.
— Он где-то здесь. Я его видел буквально несколько минут назад.
Вскоре появился Себастьян с журналом «Hola» в руке. Пиксель окинул его любопытным взглядом. Он создал чудовище: еще совсем недавно Себастьян впервые появился в их издании и с присущей его возрасту самоуверенностью пожаловался на какую-то ерунду. Прошло немного времени и голова Че и тело Уэлч слились в цифровом мире, став неотъемлемыми частями друг друга. Сейчас Себастьяна искала слава, в то время как он, без чьей проницательности Химеры никогда не шагнули бы с экрана компьютера и не обрели бы самостоятельную жизнь, был немилосердно забыт на обочине. Да, он создал чудовище, создающее чудовища.
— Что-то стоящее? — с деланным безразличием спросил он, как только Себастьян повесил трубку.
— Нет, — ответил тот, — я дал понять, что реклама мне ни к чему.
На самом деле звонок его заинтриговал. Женщина сразу заявила, что речь идет вовсе не об интервью, а о «крайне интересном предложении». Они договорились встретиться сегодня же после обеда в кафе где-нибудь подальше от центра. От их разговора он ничего не потеряет.
Пиксель заметил про себя, что даже чудовище может невзначай оказаться в чьем-то желудке. Это он вынес из игры Pac-Man.
Выходя из редакции, Себастьян столкнулся с Алисой и Валерией Росалес. Они горячо спорили. Росалес вела свою колонку и с явным удовольствием постоянно влипала во всевозможные передряги, вытаскивая на свет божий факты коррупции в городском правлении, синдикатах, мэрии, префектуре и всяческих общественных организациях, в которых только можно было заподозрить их наличие (то есть вообще во всех без исключения организациях).
Себастьян недавно просил у Алисы повышения зарплаты. Ей ничего не стоит убедить Джуниора. Однако она была так погружена в дискуссию, что Себастьян молча проследовал своей дорогой.
Стены «Медитерранео»
[16]
пестрели фотографиями актеров золотого века Голливуда. Это было маленькое уютное кафе, насыщенное запахом свежемолотого кофе и сигарет. Народу было немного, и Себастьян узнал звонившую ему женщину, как только переступил порог. Он подошел к ее столику в глубине помещения и остановился.
