Я продал «Дарью» Роману Абрамовичу за 21 миллион долларов, из которых 7 миллионов пошли на погашение долгов
К декабрю 2001 года сделка по продаже пельменного бизнеса «Дарья» была почти готова к завершению. Я не верил, что встречусь с Абрамовичем. Но такое условие я поставил на переговорах с «Планетой». Мы приехали в знаменитый офис «Сибнефти» на Садовнической улице, прямо напротив «Балчуга», с окнами на Кремль. Поднялись в суровый кабинет Абрамовича. У секретаря всё было завалено подарками: многие хотели пораньше поздравить влиятельнейшего бизнесмена с Новым годом.
Абрамович вышел к нам и лично проводил в красивую гостевую комнату. Бросилось в глаза, что позади него висел огромный чёрно-белый портрет Путина в кимоно. Портрет был явно подретуширован – над ним, без сомнения, поработали. На столе стояла ещё одна фотография Путина, тоже довольно необычная. Мне показалось, что это некий знак, сигнал. Почему он держит у себя Путина в кимоно? Это признак уважения к президенту или свидетельство того, что он, 35-летний Роман Аркадьевич Абрамович, с ним «на короткой ноге»? Ведь говорили, что Абрамович был в числе тех, кто выбирал Борису Ельцину преемника… Но некий вызов во всём этом точно был, до сих пор не понимаю, в чём скрывалась загадка.
Я бизнесмен и должен иметь хорошую интуицию. Среди олигархов есть крайне неприятные типы. Абрамович же произвёл на меня очень неплохое впечатление. Он точно не мудак, как некоторые. Хотя сказать, что он умный и эрудированный, нельзя. Поговорка «Молчи – за умного сойдёшь» – про него. За полчаса он сказал где-то четыре фразы. Одна из них примерно такая: «Ну. Ну-ну. А что ты будешь делать с деньгами, когда продашь?» А последними были слова: «Ну хорошо, заплатите ему, ребята». Всё! У Эллочки Людоедки словарный запас был шире. Когда я говорил, он слушал и делал какие-то записи. Это мне показалось странным: мало говорит, но всё записывает. Мы с ним вроде ровесники, но я никогда ничего не записываю. У него тоже нет образования, как и у меня… Что он там записывал?
Когда мы вышли, Блох и Бесхмельницкий выглядели недовольными. Они хотели заплатить меньше, но Абрамович торговаться не стал и согласился на мою цену. Сделка для меня была огромная: компанию оценили в 21 миллион долларов, из них семь миллионов долга, висевшего на «Дарье», «Планета Менеджмент» взяла на себя. На руки мне досталось 14 миллионов. Колоссальные деньги, учитывая, что не так давно была девальвация рубля! Впрочем, учитывая, что чистая прибыль «Сибнефти» в 2001 году составила 1,3 миллиарда долларов, я понимаю, почему Абрамович не торговался. Пара миллионов долларов туда, пара – сюда. Для миллиардеров это карманные деньги.
В 1990-х годах олигархи привыкли брать – у государства или друг у друга – по принципу «кто сильнее». Имена участников тех событий вы знаете. А тут произошла смена парадигмы: олигархи начали платить. Абрамович, как всегда, оказался в тренде – надо же было куда-то пристраивать нефтяные деньги, лившиеся рекой после того, как в конце 1995 года он в партнёрстве с Березовским сумел очень дёшево купить контрольный пакет «Сибнефти». И это при том, что заявку «Инкомбанка», предлагавшего государству гораздо больше денег, сняли с аукциона. Вы, наверное, и без меня догадываетесь почему.
Меня часто спрашивают: зачем Роман купил пельмени «Дарья»? А я всегда отвечаю: наверное, он уже тогда как-то по-особенному относился к имени Дарья. Пользуясь случаем, хочу поздравить Романа Абрамовича и Дарью Жукову: 5 декабря 2009 года у них родился сын Аарон. Дети – это самое главное в нашей жизни!
Кстати, у Романа Абрамовича был прекрасный шанс стать лидером в производстве по-настоящему женского продукта, который бы точно понравился и Даше Жуковой, и теперь уже шести его детям. В 2000 году я купил для «Дарьи» уникальные высокотехнологичные линии по производству мороженого, а «Планета» решила прикрыть это направление, заплатив неустойку по контракту. Считаю, «Дарья» – отличное название для мороженого. Тем более я закупил итальянские рецептуры. Зачем я это сделал? Просто очень люблю итальянское мороженое – кокосовое, арбузное, ананасовое…
Ну а бизнес с замороженными продуктами у Романа Абрамовича не заладился. В 2001 году «Дарья» показала прибыль, а уже в 2002-м скатилась в минус, затем они пытались продать компанию, но она так и осталась в группе «Продо», подконтрольной Абрамовичу. Сейчас «Продо» руководит Давид Давидович, ещё один соратник Абрамовича. Помимо «Дарьи», в «Продо» входят 23 предприятия, в том числе такие крупные, как «Омский бекон» и мясокомбинат «Клинский». Из-за кризиса «Продо» оказалась в сложном положении и вынуждена была долго судиться и договариваться с банками-кредиторами, вовремя не получившими свои деньги.
Не удивлюсь, если Абрамович с Давидовичем теперь жалеют о покупке «Дарьи». Возможно, о её продаже жалею и я. Оставайся я собственником, дела у компании наверняка бы шли лучше. Всё-таки мы построили очень мощный бренд. Может быть, наступит день, когда я выкуплю компанию и подниму её с колен.
Продавать «Дарью» было грустно, но вырученная сумма «забивала» эту грусть. Я получил огромные деньги и не знал, куда их девать. Сначала перевёл в латвийский Parex Banka, потом в питерский «Промстройбанк» к Володе Когану, а затем в банк «Зенит». Наконец я стал воплощать свою мечту – строить пивоваренный завод в Пушкине. На тот момент ресторан в Петербурге был более чем популярен, и все требовали уже бутылочного пива, но это другая история.
Заканчивая рассказ о «Дарье», вспомню о том, кто не смог пройти со мной все «медные трубы». Об Игоре Пастухове, моем партнёре – человеке, которому я выделил небольшую долю в этом бизнесе (около пяти процентов). Мы познакомились ещё в Горном институте. Он жил со мной в общаге на Шкиперском протоке и делал мне курсовые работы – маленькие по пять рублей, большие – по четвертаку. Я его учил бизнесу, подсказывал, где можно купить товар дёшево. По сути, он был мальчиком на побегушках: бегал по моим «наводкам», по утрам занимал очереди в магазинах. Я его воспитывал, рассказывал, как нужно одеваться, отговаривал от женитьб – он всё хотел жениться то на секретарше, то ещё на ком-то.
В «Дарье» Игорь работал генеральным директором. Я ведь сначала продал не всю компанию, а 95 процентов. Оставшиеся акции были за мной, и, по договору, я должен был отработать ещё шесть месяцев. Но предприниматель не может сотрудничать с большими бюрократическими структурами. Я устал летать в Москву на встречи, переговоры, митинги. Летал Игорь. И то ли ему там Абрамович пару фраз сказал, то ли ещё что-то произошло, но он решил, что поймал Бога за бороду. Он понял: власть сменилась – я всего лишь партнёр с пятью процентами, а он директор «Дарьи».
Пастухов получил свой бонус за счёт сделки с «Дарьей», и я предложил ему партнёрство в пивном проекте. Он должен был вложить пять процентов, но его жаба задушила. Я же вкладываю в новый бизнес, скажем, 10 миллионов, и ты положи свои 50 тысяч! Но его на это не хватило. Многие скажут: надо уметь прощать, мы – христиане. С одной стороны – да, и я его простил, не держу на него зла, но… я просто решил сказать то, что думаю.
