Той осенью я потерял друзей. Одним из них был Александр Винокуров. Мало того что он был организатором выпуска этих облигаций, он был ещё и моим другом, мы много и хорошо общались. Это я познакомил его в Лондоне с Натальей Синдеевой, совладелицей радиостанции «Серебряный дождь», а потом гулял на их свадьбе. У них хорошая семья, я рад за них, но личные отношения с Сашей вряд ли снова станут дружескими.
Он позвонил мне в час дня, а в четыре закрывались торги, и я попросил:
– Саша, купи ты на 100 миллионов или хотя бы на 50. Инвесторы звонят брокерам и говорят: «У вас даже «КИТ Финанс», организующий выпуск, не выставляет заявки. И вы хотите, чтобы мы покупали эту бумагу?»
– Олег, у меня же ипотека, ты же знаешь, мы все деньги вкладывали в неё.
– Пожалуйста, поддержи нас хотя бы с точки зрения PR, можешь потом продать облигации.
– Слушай, я не верю в твою затею, кредитные карты – это говно. Ты всё врёшь. Ты любишь врать, на самом деле у тебя всё плохо. И Goldman Sachs – не твой партнёр, он тебя просто «фронтит».
Я услышал полную ересь и просто положил трубку. И через книгу хочу обратиться к Саше: «Тебе трудно было купить бумаги на 50 миллионов рублей при том, что сегодня, когда ты разорился, твоя дырка в банке составляет десятки миллиардов. Дело не в помощи другу, дело в покупке бумаг, продаваемых твоим банком».
Во время того размещения я потерял ещё двух-трёх людей, с которыми общался, но благодарен тем, кто помог мне. Антон Большаков купил бумаг на 100 миллионов, «Тройка Диалог» профессионально подошла к вопросу, Борис Йордан… Они в нас поверили, заработали 18 процентов годовых и получили деньги назад ровно через год. Мы чётко исполнили свои обязательства по годовой оферте, одни из немногих, кто занимал деньги в 2006-2007 годах.
Я переживал, для меня фамилия «Винокуров» стала красной тряпкой. И через год, в сентябре 2008-го, справедливость восторжествовала. Я открыл газету и увидел, что он разорился. Злорадствовал ли я? Скажу честно – да! В тот момент я был очень этому рад.
Глава 30
Как расти в кризис
Облигации мы кое-как разместили, но, тем не менее, все было очень плохо. Конец 2007 года был самым сложным временем для нас. Мои деньги в банке заканчивались. Денег не было ни на текущие расходы, ни на наращивание портфеля. С помощью всяких хитростей и тщательного управления ликвидностью мы прошли этот этап. Менеджмент какое-то время не получал зарплату.
Мы постоянно встречались с инвесторами, рассчитывая получить долговое финансирование. В конце концов нам удалось договориться о привлечении синдицированного кредита в 60 миллионов долларов, 20 миллионов дал наш акционер Goldman Sachs, 30 миллионов – шведский фонд Vostok Nafta, а 10 миллионов добавил американский хедж-фонд Blue Crest. С последними двумя инвесторами мы стали вести переговоры и о продаже им доли в банке.
В конце декабря Джулиан Солсбери из Goldman Sachs прислал знаменитое письмо, которое до сих пор хранится в нашем офисе. «Мы вам даём большие деньги, распорядитесь ими как последними. Мы в вас верим, но, вполне возможно, это последние деньги, которые банку удастся привлечь. Грядёт серьёзный кризис», – такова была суть письма.
«Тинькофф Кредитные Системы» в 2009 году увеличивал кредитный портфель и заработал почти 20 миллионов долларов чистой прибыли
Меня многие спрашивают: «Почему ТКС оказался готов к кризису?» Потому что у нас есть партнёры, которые присылают такие письма. Мы никогда не жили сегодняшним днём, а жили завтрашним. Экономили, собирали каждую копеечку.
В конце нервного 2007 года наступило облегчение. Банк получил деньги для пополнения портфеля кредитных карт. Откатавшись на лыжах в праздники, мы вернулись в наш офис в 1-м Волоколамском проезде, около парка Покровское-Стрешнево. Что сулил нам этот год? Во-первых, нужно было выполнять обязательства, чтобы Goldman Sachs по максимальному опциону докупил пять процентов банка. Во-вторых – дальше искать деньги и развиваться.
Мы уверенно общались с западными партнёрами, но российский рынок нас не понимал. «Банк Тинькова? Ха-ха-ха. Вот увидите, что с ним будет через год». «Они не понимают банковского бизнеса, это не пельмени лепить». «Рассылать карты по почте – это прошлый век. Люди не хотят активировать карты, которые не заказывали».
Отчасти мы специально не разубеждали скептиков. Многие банкиры до сих пор уверены, что мы выдаем карты всем подряд. На самом деле мы так никогда не делали. Мы всегда слали предложение стать клиентом, и только когда человек заполнял и отсылал анкету, он получал карту – если банк одобрял его заявку.
Пресса тоже не помогала нам – надеюсь, в силу недопонимания, а не других причин. 24 марта 2008 года газета «Коммерсантъ» вышла с материалом «Тинькофф. Просроченные кредиты». В нём говорилось, что ТКС лидирует по объему корпоративной просрочки, составившей почти 30 процентов. Журналистка писала:
«По данным оборотной ведомости по счетам бухучета (форма 101) банка «Тинькофф Кредитные Системы», на 1 февраля 2008 года общий корпоративный кредитный портфель составил 339 миллионов рублей, а просроченная задолженность по кредитам юридическим лицам – 94,95 миллиона рублей. Эти данные опубликованы на сайте Банка России. Таким образом, доля просроченной задолженности по корпоративным кредитам на 1 февраля составляет 28 %. Просрочка по розничным кредитам составила 1,58 % от объема выданных гражданам ссуд (886 миллионов рублей).
Такие результаты вдвойне удивительны, поскольку до сих пор банк Олега Тинькова позиционировался исключительно в качестве розничного, отмечают аналитики. Теперь же выясняется, что почти треть кредитного портфеля ТКС составляют ссуды юридическим лицам. При этом просрочка по ним бьет все рекорды, установленные в сегменте потребительского кредитования, где объем невозвратов традиционно высок».
Помимо обычных кредиток мы стали выпускать кобрендинговые и дебетовые карты
Моя старая мечта сбылась. Теперь я банкир
Полная ересь! История не стоила выеденного яйца. На самом деле мы купили «Химмашбанк», занимавшийся корпоративным кредитованием, и стали наращивать портфель физлиц. Соответственно корпоративная часть стала сдуваться. Как следствие, осталось три плохих кредита, порядка 100 миллионов рублей, они так и висели как невозвратные. Но и банк покупался с учётом того, что есть эти проблемные кредиты, просто юридически они висели на балансе. Для реального бизнеса банка это вообще не было проблемой, но, сами понимаете, люди читают тексты по диагонали, видят негативный заголовок, слова «просрочка 30 процентов» и думают, что в банке дела плохи. На самом деле размер просрочки по отношению ко всему портфелю был мал.
