— Через час доктор забежит сделать тебе соответствующий укол.
— Я не пойду на сцену в таком виде, — заявил Лео. — Отменяй концерт к чертовой матери.
— Не дури! — сказал Мюррей бодрым тоном. — Скоро оклемаешься. Считай, что тебя укусили два очень злых комара.
Доктор осмотрел Лео, похмыкал, сделал ему укол в ягодицу, прописал антигистамины и антибиотики.
— Пока лечитесь — ни капли алкоголя, — добавил он строго. Певец покорно кивнул. Доктору этого показалось мало, и он повернулся к Мюррею, словно тот был отцом этого шалопутного мальчишки: — Проследите за ним, иначе лекарства не подействуют.
— Я сейчас вернусь, — сказал Мюррей, выходя с доктором в коридор. Лео слышал, как они вполголоса совещались за дверью. Он вскочил и подбежал к зеркалу. Груди и не думали усыхать. Он зарычал от злости и кинулся обратно под простыню.
Перед концертом, когда остальные члены группы «Нимфолептикс» были уже на сцене и проверяли аппаратуру, Лео все еще торчал в гримерной — наедине с Мюрреем — и горестно причитал:
— Как я в таком виде появлюсь перед публикой?
Его обычная узкая черная сорочка нестерпимо подчеркивала кругляши на груди.
— М-да, — пробормотал Мюррей, потирая подбородок, — я тебя понимаю… Давай перебинтуем их к чертовой матери!
— Э нет! — завопил Лео. — Хватит, дозаматывались уже. Помни, что врач сказал: это аллергия на бинтование!
Мюррей предложил скотч. Но сдирать после концерта широкую липкую ленту было то еще мучение! Лео потерял последние немногочисленные волоски на груди. Пока остальные члены группы весело надирались и трахались, Лео мрачно бродил по номеру: пить ему было запрещено, а со свежим комплектом женских грудей о сексе не стоило и думать. К тому же стресс был так велик, что член все равно бы и не шевельнулся.
Лео лег спать вконец подавленный, впервые трезвый — и опять вопреки надеждам сексуально неудовлетворенный.
Четыре дня спустя, за запертой дверью своего номера, Лео стоял в присутствии Мюррея по пояс голый перед зеркалом. Несмотря на аккуратный прием прописанных лекарств и строгое воздержание от алкоголя, то, что было забавными холмиками тринадцатилетней девочки, превратилось в достаточно зрелую грудь, которой могла гордиться пятнадцатилетняя девушка.
— По-твоему, они стали меньше? — спрашивал Лео, отказываясь верить очевидному.
Мюррей неопределенно хмыкал. В руках он держал ленту скотча и новые дорогие бинты — в аптеке клялись и божились, что это особенные, не вызывающие аллергию бинты. Теперь подготовка к концерту проходила быстро, и закрепленные скотчем бинты удалялись затем без особых хлопот.
— Знаешь, что я думаю? — сказал Лео. — Наверное, это как-то связано с моим долбаным воздержанием. Две недели не иметь секса после того, как годами трахался ежедневно и по нескольку раз, — это тебе не хухры-мухры! Ведь чертова Феба мне ни разу за все время не дала — ну, ты сам знаешь. Онанизм не в счет. Такая резкая остановка крайне вредна для здоровья. Это как с наркотиками. Тут тоже своего рода ломка — вот и выломились у меня наружу сиськи! — Лео робко потрогал свои груди. — Может, это избыток спермы бросился в неожиданное место…
Мюррей солидно кивал головой.
— Или тебя пучит от избытка тестостерона?
— Не знаю. Кто не станет калекой, две недели без дела пролежав в постели с Фебой Фитцваррен — с торчащим до неба членом! Пожалуй, мне все-таки надо начать трахаться. А ну как поможет?
Мюррей был против. Он боялся огласки.
— С бинтами, конечно, — добавил Лео. — Старая версия сломанного ребра. Не снимая рубашки. Мне необходимо разрядиться. Надеюсь, привычный образ жизни вылечит эту… дурь.
— Ладно, — кивнул Мюррей. — Попытка не пытка. После концерта пришлю тебе фанаток.
Следующую неделю Лео занимался сексом в поте лица своего. Это положительно сказалось на его настроении и сгладило шероховатости в отношениях членов группы… однако «шероховатости» на его груди меньше не стали. Каждый раз, когда он снимал бинты, груди выглядели еще больше, еще выразительнее.
Лео в полном отчаянии вернулся к полному воздержанию от секса.
* * *
Когда они приехали в Нью-Йорк, менеджер предложил больше вообще не пользоваться бинтами.
— Возможно, постоянный приток свежего воздуха заставит их усохнуть. Очевидно, виной всему застой крови…
— Ага! — завопил Лео. — И на сцене прикажешь так появляться? На кого я буду похож? На долбаную Брнтни Спирс?
— Ну не знаю, — мрачно отозвался менеджер. — Я просто хочу тебе как-то помочь. Наши грёбаные доктора понятия не имеют, что предпринять!
Лео показался уже трем светилам. Все качали головами и прописывали противовоспалительные средства, которые были как мертвому припарки.
Пока Лео и Мюррей сидели молча и пригорюнившись, в дверь внезапно замолотили кулаками.
— Эй, вы! — кричал гитарист группы. — Немедленно откройте! Что вы там такое делаете, что надо на ключ закрываться?
— Сейчас, сейчас, не кипятись, — крикнул Мюррей. Потом тихо сказал Лео: — Попробуй надевать рокерскую толстую кожанку. Если молнию застегнуть почти до самого горла, то никто ничего не заметит. В Нью-Йорке подобную вещь хорошей выделки найти нетрудно.
Костюмершу тут же отрядили в город с соответствующим поручением.
Когда вечером Лео появился на сцене в новой куртке, Ангус — бас-гитара — насмешливо фыркнул:
— Это что за маскарад?
На стадионе, где им предстояло выступать, было жарко как в бане, и сам Ангус был в обрезанной тенниске с голым животом.
— А тебе какое дело? — огрызнулся Лео.
Ангус стрельнул глазами в сторону Яна, но тот лишь поднял правую руку от струн гитары и жестом показал: «Придурок, что с него возьмешь!»
Концерт не задался. Лео, красный как рак, обливался потом в тяжелой куртке и двигался по сцене как сомнамбула. После кое-как допетой последней песни он тут же сбежал в свою гримерную и заперся там. Зрители были настолько недовольны, что Мюррею пришлось эвакуировать группу через тайный подземный ход в чреве стадиона.
Отсиживались в каком-то бункере.
Ян, со спущенными штанами (перед ним стояла на коленях впопыхах прихваченная девица), возмущенно спрашивал:
— Что сегодня с Лео? Он нам весь вечер испоганил!
— Обкурился или что глотнул, — отвечал Ангус, прикладываясь к бутылке виски.
— Эй, можно и мне? — спросил барабанщик Кевин.
— Бери, — отозвался Ангус, протягивая ему бутылку.
— Нет, я имел в виду девицу. Можно, Ян?
— И на хрена он эту куртку напялил? — не унимался Ян, морщась и собираясь кончать. — Он выглядит в ней как кусок дерьма.
