— Просто дедушка гордится тобой, — сказал Джин, и добавил, чуть усилив голос. — Как и я.
— И Сандра, твоя мама, тобою бы гордилась, — сказал Натан Бёрк. Луи отвернулся, и они не увидели, как задрожали его губы, а в глазах заблестели слёзы.
Рэй опоздал почти на час. Он шёл по залу, глядя прямо вперёд, Джин почувствовал, что выражение чрезвычайной самоуверенности, написанное у него на лице, согласуется с уверенностью его движений — Джин подозревал, что Рэй был настолько самоуверен, потому что немного выпил, и теперь легко мог вспылить или разозлиться.
— Лучше поздно, чем никогда, как говорится, — пошутил Рэй и резко сел рядом с Луи, он не сразу посмотрел в глаза Джина. — Очень рад тебя видеть, Джин. Пап, ты отлично выглядишь, — сказал он и похлопал отца по плечу. — С днём рождения!
— Спасибо, Рэй.
— Кстати, — сказал Рэй, обращаясь к Джину. — Мелани не смогла прийти. Но она просила передать привет.
Натан Бёрк посмотрел на Рэя, а потом на Джина:
— Мелани? Что за Мелани?
— Подруга.
— Наша общая подруга, — сказал Рэй. Она переехала сюда из Лас-Вегаса. Там они и познакомились с Джином.
Натан Бёрк повернулся к Джину:
— Когда это ты был в Лас-Вегасе?
— Пару месяцев назад. По делам.
Тут все замолчали, потому что слегка раздражённый официант подкатил к ним тележку и начал расставлять первые блюда. Натан Бёрк и Луи заказали жареную грудинку, Джин заказал бифштекс. Все трое заказали печёной картошки с кислой подливкой и по половине порции шпината со сметаной.
— Мне салат «Цезарь», — сказал Рэй официанту, но не посмотрел ему в глаза. — И принесите-ка мне бокал красного вина.
Джин сказал:
— Рэй, забудь о вине.
— Почему бы тебе не перестать заботиться обо мне? Откусывая грудинку, Натан Бёрк сказал: — Джин рассказал нам, что ты пытаешься бросить пить.
— Это так, я пытался. Но не смог, — сказал Рэй, отворачиваясь от Луи и инстинктивно почувствовав, что тот разочарован. — Завтра я начну всё с начала.
Луи сказал:
— Но ты можешь начать и сегодня, пап.
— Я не хочу начинать сегодня. Я хочу расслабиться и отпраздновать день рождения своего отца одним бокалом вина. Лады? А теперь отстаньте вы все от меня.
Натан Бёрк положил нож и вилку и выпрямился.
— Этот ужин должен быть радостным событием, — строго и с уверенностью сказал он. — Если Рэй хочет выпить стакан вина с салатом, это его выбор. Ясно? Давайте поговорим о чём-нибудь другом.
Джин сглотнул, но промолчал. Его внимание было приковано к входу в ресторан, где около кассы стоял официант и что-то тихо говорил распорядителю, который был похож на человека, пытающегося сдержать свой гнев.
Луи поглядел на отца, он старался не выглядеть разочарованным.
— Как там съёмки, пап? Рэй повернул голову:
— Съёмки?
— Твоего фильма. Ты говорил, что там ещё не доделали одну часть.
Прежде чем Рэй успел ответить, похожий на сову официант снова возник рядом с их столиком с салатом «Цезарь», который он, слегка поклонившись, поставил на стол. Он повернулся, чтобы уйти и тут Рэй спросил его: — А где моё вино?
— Прошу прощения. — В голосе официанта зазвучало удовлетворение. — Но я не могу подать вам алкогольные напитки.
— Ты что такое говоришь? Ты что, хочешь сказать, что не можешь выполнить мой заказ? — На лице Рэй отразилось раздражение. — Почему?
— Потому что они помнят, что произошло в прошлый раз, — сказал Джин. — Распорядитель согласился впустить нас только потому, что я пообещал ему, что ты не будешь пить.
Рэй посмотрел на сына:
— И ты веришь этому дерьму, Луи? Мой брат решает, когда мне можно пить, а когда нельзя.
— Не устраивай сцен, пап. Пожалуйста. Просто забудь сегодня вечером о выпивке. Она тебе не нужна.
Рэй казался пристыженным. Он поднял голову и улыбнулся, подумав о чём-то другом.
— Ну и семейка! Посмотрите-ка на этих четверых. Натан Бёрк сказал:
— А что с нами не так?
— Мы одни. Вот это плохо, — сказал Рэй, и его улыбка мало-помалу превращалась в гримасу. — С нами нет ни одной женщины. А почему так произошло? — Он посмотрел на Луи. — Где твоя мама? Почему её здесь нет?
— Она умерла. Она умерла пьяной два года назад, — сказал Луи. — И ты точно так же помрёшь, если не бросишь пить.
Повисла долгая тишина. Джин спросил:
— Зачем ты так, Рэй?
— Что зачем?
— Зачем ты вспомнил Сандру?
— Это моя бывшая жена. Могу я вспомнить свою бывшую жену? Могу я пожелать, чтобы она сейчас была здесь? Или это запрещено? Или мне нужно твоё разрешение, чтобы скучать по ней?
Натан Бёрк покачал головой: — Нет, Рэй, тебе не нужно ничьё разрешение.
— Отлично. Спасибо, пап. А тебе как, Луи? Ничего, что я скучаю по твоей маме?
— Всё в порядке. Конечно, — сказал Луи и встал, собираясь уходить. — Я тоже по ней скучаю.
Джин спросил:
— Ты куда?
— Да у меня завтра с утра репетиция.
— Если ты так по ней скучаешь, — сказал Рэй, обращаясь к Луи, но глядя на отца, — то почему же ты так боишься говорить о ней?
Не обращая внимания на вопрос, Луи пожал руку Джину, и наклонился поцеловать дедушку в щёку.
— Увидимся, дед.
— Позвони мне.
— Хорошо, — сказал Луи. Он повернулся и пошёл к выходу, но, сделав два шага, остановился и повернулся на сто восемьдесят градусов. Теперь его отец смотрел прямо на него. — Я не боюсь говорить о своей маме. Я говорю о ней со своим психиатром и теми, с кем я близок. Но не с тобой, папа.
Рэй отвернулся и пожал плечами:
— Может быть когда-нибудь и поговоришь.
Луи развернулся и пошёл к выходу, но около стола заказов его остановил высокий стройный человек с аккуратно причёсанными чёрными волосами. Они поздоровались и о чем-то коротко поговорили, а когда Луи быстро отвернулся и пошёл прочь, на подвижном лице мужчины внезапно появилось выражение жестокости и беспомощного гнева.
Джин сказал:
— Какой-то знакомый парень. Да, Рэй? Рэй пожал плечами:
— Похож на менеджера.
— Нет. Это сын Мори Геллера, — сказал Натан Бёрк.
— Чей?
— Мори Геллера. У него был магазин «Мировая мода» на углу Голливудского бульвара и Кауэнги.
— Точно! — воскликнул Джин. — Ронни Геллер. Я с ним в средней школе учился.
