После турне Sex Pistols я потерял интерес к журналу Punk. Он перестал быть настоящим. Панк-рок перестал принадлежать нам. Он превратился в то, что мы всегда ненавидели. Казалось, что панк стал воплощением того, с чем наш журнал раньше яростно боролся. Теперь Хольмстром работал с новым штатным панком.
Меня заменили. Но меня это уже не трогало. Все осталось позади.
Артуро Вега: Когда Pistols распались, я просто охренел. Мне казалось, что это ужасно глупо. Пизданутая молодежь. Как говорил Оскар Уайльд: «Молодость! Зачем она достается молодым?».
Мудаки.
Глава 35
Шумодав
[68]
Чита Краум: Нас отозвали в офис Сеймура Стейна прямо из турне. Всю команду, Хилли, всех, так? Сеймур гундел: «Я поставил кучу денег на панк-рок. Но я ошибся! И если вы хотите сохранить взаимоотношения с лейблом, вам придется изменить свой имидж, сменить музыкальный стиль и придумать новое название команде».
На этом месте Джимми и Джонни сказали ему: «В каком смысле, Сеймур?»
У меня вообще башню снесло, что они его сразу на фиг не послали. Ну, думаю: «Все, абзац! Это совсем не те люди, к которым я успел привыкнуть. Все кончено».
Джефф Магнум: На каждое свидание с Сеймуром Стейном мы постоянно приносили стаканы с пивом прямо в «Сайе Рекордз». Типа: «Короче, пошли за пивом, а потом — на встречу с пузырями». Мы спрашивали Хилли: «На сколько стаканов затянется встреча? Сколько Сеймур будет на нас орать? Брать по стакану или по два?»
Ох, чувак! Самое страшное было в последние раз, когда Сеймур выдал: «Прекратите этот балаган!»
Мы промямлили: «А это… Мы типа думали, что все идет по плану».
Сеймур ответил: «Вам, ребята, надо задуматься над своим поведением. Нелепая панкота больше не катит. Вы портите все, что можно, и это уже не катит. Денег больше нет, люди не хотят покупать ваши дебильные записи».
Хилли был там. Не думаю, что в тот день он пил пиво … Но вид у него был такой, будто ему нужен ящик, а не стаканчик. Он сидел позади нас и рычал: «Р-р-р-р-р-ррррр… Какого черта я в это ввязался? Ну на фига мне все это надо?»
Издержки встреч с пузырями.
Я был поражен до глубины души. Я думал: «Бля, ты подписал контракт с шимпанзе, ты заставил их выйти на улицу и быть шимпанзе. А теперь ты говоришь нам, что мы не должны быть шимпанзе? А кем же нам теперь быть? Половина банды — шимпанзе до мозга костей, мы уже научились ходить, доставая руками до пола, я сам теперь наполовину шимпанзе! А теперь ты говоришь: прекратить этот балаган — ладно, блин, нужен другой пузырь».
Чита Краум: Сеймур сказал: «Ваш панк-рок — это все ненадолго. Вам надо двигаться в сторону поп-музыки». Стив купился на это дерьмо, карьерист несчастный. Я взял гитару, поднялся и вышел. За мной следом в холл вышел Стив, сказал: «Пошли назад». Я ответил: «Нет уж. Иди сам, потом расскажешь, чем дело кончилось».
Джефф Магнум: Я мог бы ответить Сеймуру: «Я смотрю, у тебя геморрой с этой бандой получается? Хочешь, угадаю, почему? От твоих текстовиков прет сплошной отстой. Да плюс еще ударник-пчелка, у которого одно крыло вместо положенных двух».
Мы ехали домой на поезде. От бессилия опускались руки. Мы недоумевали: «Боже, да это конец! Ну, вернее, начало конца! Или как?»
Дункан Хана: А потом все заполонила пресса. Внезапно люди из обеспеченных районов ринулись в трущобы. Меня это добило. «CBGB» вдруг оказался забит до отказа. А чем больше людей вокруг, тем больше среди них клонов, верно?
Вот прикинь… Предположим, ты привык к обществу ярких личностей, таких, как Джеймс Ченс, Эния Филипс, Ричард Хелл. И вдруг около тебя вьются по двадцать пять версий каждого из них. Помню, как панк-культура засветилась на страницах Vogue. Статья как раз только что вышла, когда в «CBGB» я встретил Диану Вриленд в окружении долбаных туристов. Турне в трущобы, блядь! Я тогда подумал еще: «Да, забей. Сам знаешь, если они вольются, я просто уйду».
Но тут я врал себе. Не так-то просто уйти из собственного дома.
Филип Маркейд: Мир сходил с ума. В то время я частенько отвисал в «Максе» с Джерри Ноланом. Как-то раз мы с ним спустились в нижний бар. Там у окошка есть скамейка, и в этот раз возле нее стоял здоровенный чувак. Огромный крендель в спортивном костюме. Больше всего похож на мафиозо. Натуральный хуй-с-горы. На подлокотнике скамейки стоял его коктейль. Который Джерри нечаянно задел штанами и опрокинул.
Чувак обернулся и заорал: «Еб твою мать, ублюдок! Это был мой коктейль!»
Думаю, что если бы он произнес что-то вроде «Ты опрокинул мой коктейль», Джерри наверняка купил бы ему другой. Ну, спросил бы: «А что именно ты пил?». Но чувак явно искал неприятностей. Мистер Крутой Парень.
А дальше я просто не верил своим глазам. Джерри оказался очень, очень грубым ублюдком. Он выдал этому перцу пять или шесть прямых ударов в лицо. Джерри был, словно Майк Тайсон: бам-бам-бам, левой, правой, левой, правой, левой, правой. Чувак осел. Джерри развернулся, оглянулся на меня и произнес: «Хуесос… Не хуй было, блядь, на меня наезжать».
Мэрайа Эквайр: Конни застукала Ди Ди, когда ему отсасывали. Это случилось на стоянке оперного театра «Амато», в двух шагах от «CBGB». Когда Конни увидела Ди Ди с той блондинкой, она завизжала и помчалась к ним. Естественно, эти двое предпочли свалить.
Ди Ди помчался в одну сторону, а баба — в другую. И Конни их упустила. Она вернулась в «CBGB» искать блондинку. Заметив мои белокурые волосы, она подошла к стойке, схватила пивную бутылку и разбила ее, Превратив в грозное оружие — в «розочку».
Конни подошла ко мне сзади. И только-только стала опускать эту хрень на мой затылок — а она была гораздо выше, особенно если учесть ее здоровенные каблуки — так вот, она едва-едва не въехала розочкой мне по черепу, как кто-то дернул меня в сторону.
Это оказалась Хелен Уилз. Она обхватила меня за талию и изо всех сил дернула назад, к себе. Получилось так, что я развернулась всем телом и стекло пронеслось прямо у меня перед лицом. В дюйме. Или в двух. Так близко, что я даже не могла сфокусировать на нем взгляд. Лицом я чувствовала движение воздуха, носом я чувствовала запах пива.
Конни немедленно пошла на второй заход. Она занесла руку, но Хелен Уилз рявкнула прямо ей в морду: «Эй, ты бы лучше, блядь, ко мне не лезла, Конни! По крайней мере, я бы на твоем, блядь, месте, этого не делала».
Хелен была та еще подруга.
Взгляд Конни заволокло туманом. Она была на пределе. Рука была все еще занесена для удара. Но Конни несколько раз покачалась взад-вперед на каблуках, видимо, раздумывая. После чего произнесла: «Да ладно. Оно того не стоит».
