Сил Силвейн: У Малькольма были мандавошки. Он купил бутылки две этого говна, «А-200», а оно не помогло. Малькольм шептал: «Мне надо разобраться с этой проблемой до того, как я вернусь домой к Вивьен», — знаешь, Вивьен Вествуд, его жена.
Я сказал: «Ладно, я помогу тебе, но мне надо точно знать, в чем проблема».
Малькольм сказал мне: «Мандавошки». Так что нам опять пришлось намазать его «А-200».
Потом он сказал мне: «Триппер».
Когда мы с Малькольмом вернулись из Нью-Орлеана, мы ходили в «CBGB» чуть ли не каждый вечер. Малькольму было все равно, с кем тусоваться, лишь бы тусоваться, но больше всего он любил Ричарда Хелла.
Он любил Ричарда. Прямо перед отъездом в Англию он дал мне костюм для Ричарда. Он постоянно повторял: «Не забудь передать этот костюм Ричарду, ладно? Мне нравится Ричард. Думаю, Ричард ужасно талантлив. Не забудь передать Ричарду…»
В Ричарде Малькольма вдохновляли не столько рваные шмотки, сколько стихи и политические взгляды.
Если честно, он так стремился передать Ричарду этот костюм, потому что надеялся помочь ему улучшить имидж.
Малькольм Макларен: Ричард Хелл казался мне невероятным. Опять же, он подарил мне новую концепцию моды. Он не носил красный винил, высокие каблуки и не красил губы в убийственно-оранжевый цвет. Это был парень, полный противоречий, оборванный, как будто он только что вылез из канализации, словно он весь покрыт слизью, словно он не спал годами, словно он не мылся годами, словно он абсолютно всем вокруг по хую.
Но человек с такой внешностью людям совсем не по хую! Это был великолепный, скучающий, истощенный, весь в шрамах, грязный парень в рваной майке.
Не думаю, что она держалась на булавках, хотя могла бы, но это была здорово потасканная и порванная майка. И этот вид, имидж этого парня, взлохмаченные волосы, все, что только можно, — все я собирался привезти в Лондон. Вдохновленный им, я собирался воспроизвести все это и превратить во что-то более английское.
Ричард Хелл: Мне нравился Малькольм, потому что ему нравился я. Я мало о нем знаю, но он вроде бы серьезно заинтересовался мной. Тогда было совсем немного людей, которые нас уважали, знаешь ли…
Но я озверел, когда услышал «Pretty Vacant» Sex Pistols. Малькольм украл все идеи из «Blank Generation».
Правда, идеи — свободная собственность. Я их тоже немало украл.
Малькольм Макларен: Ричард Хелл был концентрированным, стопроцентным вдохновением. Если честно, помню, я сказал Sex Pistols: «Напишите песню, такую же, как «Blank Generation», но сделайте свою убийственную версию», а их версией стала «Pretty Vacant».
Элиот Кид: Фрэнки дал Макларену двухмесячную ренту авансом, чтобы переснять квартиру Малькольма, а Малькольм кинул Фрэнки на деньги.
Мы всей толпой пошли навестить Малькольма, но его не было дома. Ему доложили, что его искала целая пачка злых ребят, и на следующий день он уехал в Лондон.
Малькольм Макларен: Когда я вернулся в Англию, я знал, что делать дальше. У меня был в кармане имидж, с которым я вернулся, словно какой-нибудь Марко Поло или Уолтер Рэли. Вот, что я с собой привез: имидж бедного странного товарища по имени Ричард Хелл и эту фразу: «пустое поколение».
Глава 22
Может, назовем это «Панк»?
Ди Ди Рамон: Однажды я выходил из «CBGB» в четыре часа утра и увидел Конни. Она сидела на крыше машины и полировала ногти.
Я сразу на нее запал. На ней было черное вечернее платье, шипованные ботинки на высокой подошве, а в сумочке — бутылка ежевичного бренди. Так что она выглядела, как древняя графиня-вампирша, которая пришла по мою душу.
Утром я вел себя, как будто все в порядке. Конни была в паршивом настроении и хотела вырубить. Я тоже. Так что мы поймали такси до Норфолк-стрит и купили там дури. Она была проституткой, я был «Рамоном», и мы оба были джанки.
Айлин Полк: Однажды, еще когда я только начинала ходить в «CBGB», мы сидели там с Энией Филипс, и тут в бар вошли Ди Ди Рамон, Джоуи Рамон и Конни. Артур Кейн уже смылся в Калифорнию, так что Эния сказала мне: «Смотри, Конни с новым парнем. Он из молодой группы, из Ramones». В ее словах явно звучал подтекст: «Давай-ка попробуем этих ребят».
Я еще не видела Ramones. Так что как идиотка решила, что Джоуи Рамон и есть новый парень Конни, потому что Джоуи выглядел как Франкенштейн и Артур выглядел как Франкенштейн. Так что я решила, что это Джоуи должен быть новым парнем Конни.
Пару вечеров спустя я пошла в «У Эшли», бар, владельцем которого был тур-менеджер Элиса Купера. И туда же пришел Ди Ди. Он упился, я упилась, и мы разговорились. Когда мы встречались в «CBGB», мы не говорили друг с другом. И вот я сказала: «Что за дела? Я видела тебя с Конни. Ты гуляешь с ней или как?»
Ди Ди сказал: «Знаешь, я, конечно, нравлюсь ей, но на самом деле она с Джоуи». Он уже на тот момент свое отгулял, так что сказал: «Я собираюсь сходить к «Мамочке», это новый бар на Двадцать третьей стрит, посмотреть Blondie. Может, встретимся там?»
И мы с ним встретились у «Мамочки» через дня через два. Мы здорово провели время, а когда вечер кончился, я вышла… а там стояла Конни!
На мне было платье на бретельке, оно держалось на единственной кнопке на шее. Конни подошла ко мне, запустила когти мне в волосы и содрала с меня платье. Был конец вечера, на улице стояло человек тридцать, ждали такси. А тут Конни меня избивает, сорвала с меня платье, я голая до пояса, все висит, и я не могу вытащить ее пальцы из своих волос.
Ее тактика борьбы была такая: запутать ногти у тебя в волосах, а потом уже делать что получится, например, сорвать платье. Я попалась. Я не могла двигаться, пока не вырвала себе волосы. Знаешь, что я скажу, волосы — очень важная штука для молодой девушки. Это была дилемма. Вроде бы я решила, что лучше уж быть полуголой, чем остаться без волос.
Эния заорала: «Конни, прекрати! Конни, прекрати!» А все остальные кричали: «Ну же, давай!»
Естественно, Ди Ди тоже стоял там, и ничего не делал, совершенно бесполезный. Я наконец-то отцепила Конни от своих волос и побежала. Эния побежала со мной, и мы поймали такси. Когда мы были внутри, Эния сказала: «Ну, эта Конни, настоящая стерва!» А потом она рассказала мне, что Ди Ди на самом деле живет с Конни и что он наебал меня.
Конечно, я дико разозлилась на Конни. Она уже пыталась избить меня, когда я была с Артуром, и вот она сделала это. Она порвала мое платье перед кучей народа, а это означало войну — войну на уничтожение, — и я решила, что уведу у нее парня.
Ли Чайлдерс: В первый раз я пошел в «CBGB» с Уэйном Каунти. Там сидело шесть зрителей. Мы съели по порции чили (много лет спустя это привело Биби Бьюэл в ужас: «Как, вы ели чили? Стив рассказывал мне, что Dead Boys ходили в кухню и дрочили в него!»).
