— Редкий кашмирский сапфир, три целых сорок одна сотая карата, платина…
— Последнюю строчку, пожалуйста.
— Оценка страховой стоимости — девяносто восемь с небольшим штук, сэр.
— Девяносто восемь штук, Тайрон… Звук падения, который только что прозвучал на пленке, вызван падением мистера Эдвардса вместе со стулом. Это не было, повторяю, не было связано с действиями детектива Хеннеберри или моими, ни один из нас и пальцем к нему не притронулся. Перерыв; мы продолжим, когда мистер Эдвардс придет в себя.
Грег Фуллер: Вторым лучом света этого дня был визит Макса вместе с Марио Тиганой, роскошно наряженным, изысканным, харизматичным итальянцем — генеральным директором «Группо Тигана». На самом деле он был низенький, говорил невнятно и для итальянца оказался удивительно неряшливым, но это был человек с серьезными намерениями кинуть неплохие денежки на наши с Максом банковские счета. Этот визит планировался несколько недель. Когда Макс только предложил эту идею, мне показалось, что ход будет просто превосходный — поразить договаривающуюся сторону эксклюзивной возможностью глянуть, как сексапильный творческий директор из Лондона, весь в трудах, контролирует работу голливудского режиссера, который снимает ведущих звезд в рекламе по необычайно креативному сценарию.
Сержант Колин Паркин, детектив: «Я продолжаю допрос Тайрона Эдвардса… Значит, ты все-таки утверждаешь, что кольцо она тебе отдала сама?»
— Слушай, ну правда ведь так, что я с этим могу поделать?
— Конечно, ничего. Это ж сплошь и рядом случается. А Хеннеберри тебе не показывала свой гарнитур — бриллиантовое колье с серьгами? Пакетик с ними оставили у ее двери на коврике несколько дней назад. От Гаррисона Форда.
— Она просто отдала мне это кольцо, богом, блин, клянусь!
— Для записи: мистер Эдвардс постоянно противоречит сам себе.
— В общем, так — я вам уже говорил, я и Гранд-Сись… то есть я и Ребекка немного знакомы. Типа того. В аэропорту познакомились.
— А, да, ты возвращался из небольшого круиза на Ямайку. Хотел бы я порыться в твоих чемоданах, глянуть на сувениры ручной работы, которые ты с собой привез, только сейчас, наверно, уже поздновато.
— Так мы ни к чему не придем, сержант. Может, просто дать ему по шее?
— Терпение, терпение, сейчас мы дожмем этого подонка.
— Да клянусь же вам, она сама отдала мне это гребаное кольцо! Спросите ее сами!
— На этот счет не волнуйся, Тайрон. Один из лучших наших ребят как раз сейчас наносит ей визит. Черт, до чего же он везучий, этот коп — ему досталась Ребекка Ричардс, а мне — такая сволочь, как ты.
Грег Фуллер: Если б я только знал, что эти съемки превратятся в такую жопу, что настоящая жопа могла бы подать в суд за оскорбление, я бы в жизни не согласился на приезд Тиганы.
Макс знал, что все плохо, но чуял, что отменять визит поздновато. Он не знал, до чего у нас теперь убогий сценарий, но на этот счет я не особенно волновался. Я решил, что у Марио не может быть высоких критериев — вы хоть раз видели рекламу, сделанную итальянцами? Кроме того, по-английски он говорил хуже некуда, так что если б он понял хоть одно слово из всего, что говорилось в павильоне, — можно было считать, что повезло.
Когда они прибыли, я отвел Макса в сторонку и сообщил ему, что наши молитвы о будущем «Мира диванов» услышаны.
— Только не вздумай гнать мне, Грег.
— Чес-слово, Пол и Шон уже вернулись, сидят за городом, работают над проектом. Кстати, я его видел. Просто класс.
— Цены крупно?
— Монолит — зашибись.
— Взрывы сверхновых?
— Придраться не к чему.
— Блондинка?
— Одна и та же, но валяется на каждом диване.
— Что ж, может, провалом эта неделя и не закончится, — вздохнул он.
Я усадил Макса и Марио в раскладные кресла так, чтобы им все было видно, и вернулся к съемкам. Будучи оптимистом, я надеялся, что, увидев в моем лице автора сценария и одновременно режиссера (уж какого есть), Марио не будет слишком разочарован тем, что уровень съемок не совсем соответствует звездатости его счета в банке.
Эх, мне бы давно уже понять, что оптимизму в башке не место — столько всего уже случилось.
Тайрон Эдвардс: Прерывает допрос, свинья такая, и оставляет меня тут потеть. Ненавижу полицейские участки. Многие люди больницы терпеть не могут, а по мне — нет хуже кутузки. И ведь знаю, что ничего за мной нет, ну так ведь, может, господь решил со мной за все мои прошлые дела посчитаться. Наконец входит детектив и говорит:
— Сегодня удача на твоей стороне, Тайрон. Видимо, мистер Шайрер передумал, он не намерен поддерживать обвинение против тебя. Наверное, решил, что прятаться в автомобиле — это не совсем в стиле Клинта Иствуда.
— Ага, но вы ж ко мне еще и с кольцом этим прицепились, — говорю я. — А я вам клянусь — она мне его сама дала.
— Верится плохо, даром что она клянется в том же самом.
— Шутишь, что ли?
— Поверь на слово, рад был бы так шутить. Все, кончай тратить наше драгоценное время и деньги налогоплательщиков, вали домой.
Выхожу я на вольный воздух, а он позади орет:
— А ты ничего не забыл? — Я поворачиваюсь, и он мне кольцо протягивает. — Твое, полагаю?
Хватаю кольцо и бегом вниз по улице, пока он не нашел, с чем еще ко мне прикопаться. Наконец останавливаюсь и смотрю на цацку. Девяносто восемь штук за эту гребаную блескучку — и я отвешиваю воздуху апперкот.
И тут думаю: блин, чё ж я Ивонне скажу? Как я буду ей все это объяснять? Первое, что она решит, — что сверкалка краденая, и тогда она меня убьет. Но если я скажу ей, что это от Гранд-Сисек С Бумагой «Ризлас», она убьет меня еще раз.
Грег Фуллер: Джо и Грета устраивались в «випере». Я уже готов был начать работу с ними, но тут у меня за спиной началась какая-то суета. С явно латинским привкусом. Я обернулся и обнаружил, что Марио бешено жестикулирует в сторону переводчика. Макс подошел ко мне, и я поинтересовался, в чем дело.
— До него только что дошло, что здесь нет Ребекки Ричардс.
— Зато у нас есть Грета Бастендорфф.
— Вот это он и просек, когда ее разглядел. Он спросил, что это еще за бледная немочь, если я правильно понял его итальянский.
Марио тем временем изображал универсальный для всего мира плодово-весомый жест. Еще я расслышал слово «melones»
[12]
.
— О господи, — сказал я Максу, как только стало ясно, в чем дело, — так ему надо, чтобы с вот такими титьками?
— Дошло наконец-то.
