Потом все, видимо, замолкли, разом повернувшись к 6-е. Она коротко что-то сказала (выражение ее лица при этом состояло из странной смеси высокомерия и детской обиды) и, резко развернувшись, пошла прочь. Оставшиеся Игроки посмотрели ей вслед с удивлением, презрением, насмешкой. Только у 4-с мелькнуло что-то вроде понимающего сочувствия. Потом они продолжили беседу и проговорили еще около получаса, периодически махая руками в разные стороны, и наконец разошлись. Каждый двигался поодиночке, в своем направлении. СБ переключил мониторы, теперь на каждом экране было по одному Игроку. Они рубили и несли в лагерь толстый бамбук, молодые крепкие деревья — все то, из чего можно было построить дом. Видимо, они пришли к согласию и создали некий план. Когда началось строительство, СБ переключился на соседний Остров, отметив только, что и постройкой руководит не 3-а, а 4-с. У него действительно это получалось здорово, казалось, он целую жизнь только и занимался сооружением бамбуковых домиков.
«Боже, вот идиоты! Какие они все идиоты! Пионерское собрание устроили… 3-а еще бы предложил линейки по утрам проводить! Видеть их всех не могу! Хотя… хотя если они правда дом построят, то хорошо. Я так замерзла этой ночью! Они ведь не представляют себе, что это такое — мокрый спальный мешок!..» 6-е зашла подальше в воду и выговаривалась всласть, чувствуя, как ей становится легче, как проходят раздражение и озлобленность.
«Хотя… блин, а им не жирно будет, я еще с ними ласкаться должна! Нет уж, пускай знают, что я про них думаю!..» С самого утра 6-е ловила на себе взгляды, в которых она видела насмешливое непонимание, и это злило ее все сильней. «Они даже не представляют, как мне тяжело, как трудно, а я с этим всем справляюсь!»
6-е опять вспомнила прошедшую ночь и действительно почувствовала себя настоящим героем. Какая еще девушка сможет выжить в таких условиях! И с такими ослами мужчинами, совсем, ну абсолютно не обратившими на нее никакого внимания! Она посмотрела на Остров. Ей было видно, что на краю пляжа, под первыми деревьями, ее Племя решило ставить дом. 6-е имела замечательную способность, которая помогала ей в жизни оставаться уверенной в себе, в своей красоте, уме, силе, таланте. Она умела не замечать тех, кто был в чем-то сильнее ее, и не обращать внимания на тех, кому она была несимпатична. (А если уметь видеть людей так, то всегда будешь жить в ласковом гармоничном мирке, созданном для того, чтобы поклоняться тебе лично.) Сейчас остальные девушки Племени также таскали материалы, суетились вокруг мужчин — 6-е до этого дела не было.
«4-с только умница, но он что-то молчит все время рядом с ними. Надо пойти пообщаться с ним. А то еще забудет про меня. Вон, та корова, 13-с, своим выменем ходит трясет. И 7-и — тоже мне, труженица-красотка».
6-е понимала, что без 4-с ее положение в Игре будет крайне шатким, и не собиралась ослаблять свои чары. Она вылезла из воды, подошла к 4-с, предложила помочь. Хотя вокруг было еще шесть помощников, 4-с, улыбнувшись, тут же согласился.
«Вот так-то лучше. Хорошо бы еще дать ему понять, чего мне эта ночка стоила». 6-е совсем по-детски захотелось, чтобы хоть одна живая душа оценила то, как она выдержала. Она выдержала.
День второй Игры… Действия обоих Племен напоминали зеркальных близнецов. Они так же строили дом, и так же командовавший до этого 10-и чуть подался назад — он освободил капитанский мостик для 12-б. Всем Игрокам было очевидно, что 12-б, оказавшийся днем раньше умелым гребцом, так же уверенно сможет построить и дом. 12-б взялся за работу, отдавая остальным краткие команды, он выглядел спокойным, даже чуть апатичным. Казалось, место вождя (и власть — раньше или позже так должно произойти) ему совсем не улыбается. Только 2-а, помогавшая 10-и собирать и таскать длинные жерди, вернувшись в очередной раз в лагерь, вздрогнула, увидев лицо 12-б. В этот момент он делал что-то, низко нагнувшись, и никто из Племени не мог видеть его глаз. И тогда, в его глазах, особенно ярких на морщинистом, уже начавшем загорать лице, светилось горделивое, чуть жестокое торжество победителя.
«— Хорошо, хорошо… Отлично, все идет по плану. В этой сволочной Игре надо обязательно иметь план, и по нему действовать. Никаких эмоций, главное — план! — 12-б, продолжая руководить постройкой, обдумывал свои дальнейшие действия. По его расчетам, перспектива через сорок дней уехать отсюда победителем была более чем реальной. — Сейчас надо на свет не лезть, вести себя тихо. Вон 10-и хочет командовать — пускай командует. Его и съедят сразу, кому командиры тут нужны? А я по-тихому, по-тихому — и выживу. Вот 9-н за меня. Уже неплохо. Балаболка она бестолковая, все время верещит — тоже скоро всех достанет. А пока пускай со мной будет, раз ей так хочется. Даже оно и к лучшему — на себя внимание переключать будет. А я — я по-тихому». Вокруг работало племя, его тихие советы постоянно перекрывались громким голосом 10-и. «Он же вроде бы командир? Ну вот и тянет его командовать». Несмотря на громкий убедительный тон, 12-б замечал, что Племя этими командирскими замашками недовольно. 12-б заметил, как 5-с саботировал очередной приказ 10-и, тихо выругавшись. 12-б понял, что рассчитал все верно. Сознание того, что он рассчитал все верно, наполнило радостью не только сердце, по мышцам пробегали бодрые иголочки. 12-б улыбнулся, но тут же нагнулся, пряча улыбку. Нельзя показывать это Племени. Пока надо — по-тихому.
«Вот, черт старый! И ведь слушаются его, слушаются! Ох и хитрый же он! — 10-и испытал такой острый приступ раздражения, что удивился (испугался?) даже сам. — И ведь что самое-то оно — он же не говорит ничего важного, все это и так очевидно! „Надо строить дом, чтобы крыша обязательно не протекала!“ Ох, старый черт, достукаешься ты!» Они были самыми старыми Игроками в Племени, и, может, поэтому 10-и видел, как ему казалось, все ухищрения 12-б. Он раздражался все больше и больше, уже почти злился. Они говорили и делали одно и то же. Но симпатии Племени были очевидно на стороне старика 12-б.
Служба морского офицера приучила 10-и контролировать все свои эмоции, и он быстро успокоился. И даже обиду за такой идиотизм ситуации, в которой сейчас оказался, отдавая команды в пустой воздух, он проглотил молча. «Ладно, еще посмотрим, кто кого!» — подумал он. У него был тайный козырь, и, успокоившись, он почувствовал себя Гулливером среди лилипутов — настолько слабы были попытки 12-б завоевать симпатии и власть по сравнению с тем, что придумали ОНИ. Про остальных Игроков и говорить не стоило. Все они зависели только от Его («от нашей» — поправил он себя) симпатии. Вот, например, 10-и или 2-а — славные ребята, пусть играют, пусть живут. «Кишка у них тонка», — улыбнулся 10-и, окончательно успокаиваясь.
…Солнце уже опускалось к линии слияния воды и неба и меняло свой цвет на тревожно-красный. «Быть дождю ночью, опять намокнем», — решил 10-и. Постройка, созданная 12-б, не годилась ни к черту, 10-и это отлично видел и испытал мстительное удовлетворение. Он представил себе, какие будут лица у Племени, когда они проснутся в мокрых одеялах, и даже то обстоятельство, что он будет среди них, его не расстроило. Главное — все поймут, чего стоит этот 12-б.
«Будет дождь», — повторил он вслух, повернувшись к 13-н. Они вдвоем вышли из лагеря (это небольшое пространство ровной земли между пальмами уже стало именоваться лагерем). Вдвоем — не совсем точно. Они вышли порознь, один за другим, и почти случайно встретились на тихой полосе мягкого песка, которая растянулась по западному берегу Острова. Они не спеша прогуливались, радуясь тому, что окружающее их спокойствие природы проникало и внутрь и что естественная подавленность людей, не евших вторые сутки, почти исчезла.
