В моменты редких и внезапных приступов самоанализа она забавлялась вопросами любви. Но игра была безрезультатной, при необходимости выживания без нее можно вполне обойтись. Какая разница, любят они друг друга или нет, если можно использовать партнера в качестве ширмы от мира? — Ты припозднился. Я волновалась.
— Сверхурочные на заводе. — А…
Люси поставила ужин перед ним на новом кухонном столе в свежеперекрашенной кухне. Поела с ним. Так положено — семья, близость, нормальность. Прием пищи вдвоем, ласковые прозвища, мимолетные нежности. Иллюзия счастья, в которую оба не прочь поверить, а Стивен называл настоящей.
— Малыш сегодня шевелился.
Стивен улыбнулся, поднялся, подошел сзади, обнял Люси и положил ладони на живот, нащупывая дрожание жизни, так важной для их будущего.
— Ребенок. Поверить не могу.
— Что в нем такого хорошего?
Несколько шокированный, Стивен отошел и сел на свое место.
— Как это — что в нем такого хорошего? Будет ребенок, будет и семья, как у всех остальных. Ты живешь как все.
— Еще одно разнесчастное создание.
— Не говори так.
— Только он родится, как в нем начнет расти яд. Родители уничтожают своих детей просто самим своим присутствием. И мы будем ничем не лучше. Эта хуйня передается. По-любому заразишься. Просочится сквозь кожу, разрастется, потом размножатся твои собственные дерьмо с гноем, а уж потом места внутри ни для чего больше не останется. Стивен перегнулся через стол и взял ее за холодную руку.
— Люси, теперь мы не обречены на это бесповоротно. Мы здесь, в безопасности. В этом мире не растет яд. Я тебя люблю…
Много раз за последние недели он произносил эти слова, чтобы ее поддержать, и был уверен в их действенности. Но сейчас его на секунду охватила холодная дрожь сомнения. Возможно, Люси просто переутомилась.
Потом Стивен мигнул, сделал вдох, помотал головой, и мир вернулся на место. Он расслабился.
— С ребенком нам будет здорово. Вот увидишь.
Люси храбро кивнула и попыталась улыбнуться.
Ночью он выебал ее сзади, как животное. Ебал и воображал, что скачет на корове. После на чистых простынях двуспальной кровати обнял ее, и сквозь просвет в шторах они смотрели на неоновые огни.
— А что потом?
— Когда потом?
— Через год, когда родится ребенок, и здесь будет больше нечего делать. Когда мы будем жить себе, жить, и ничего нового.
— Что ты имеешь в виду? Да, мы живем себе. Что тут не так?
— Этого мало. Через некоторое время этого покажется мало, и нам придется войти в мир остальных людей.
— Сейчас мы счастливы и дальше будем. С ребенком мы станем похожи на людей из телевизора. Этого хватит, поверь мне.
Люси притворилась спящей. Стивен лежал б сна, думал о туннелях под городом, строил план добычи финансов на будущее.
Утром, когда он встал, Люси еще спала. Секунду он следил за ее дыханием, и над ним снова нависли сомнения вчерашнего вечера.
Он поел на кухне и отправился на встречу Гернзейцем.
Глава двадцать седьмая
Под землей. Он сидел в холодном каменном проходе с коровьим лейтенантом, слушал соображения говядины, угадывал намеки на желание власти, размышлял над ними, оценивал затраты и риск, осваивал путь коровьего мессии и повелителя.
— Это на другой стороне города. Там строят небоскреб, а его фундамент уходит в туннель. Сейчас это похоже на огромную раковину, одно широкое перекрытие с открытыми балками и небольшая будка в углу. И в этой будке, чувак, рабочие сегодня получают недельную зарплату. Все работы идут прямо сейчас, значит, в будке почти никого нет. Если хочешь денег, лучше всего начать с этой будки.
— Убедительно.
— Слышь, чувак, это не навсегда, понял? Мы делаем несколько рейдов, ты набираешь, сколько тебе надо, потом расходимся, договорились? Ты здесь чужой. Это земля коров, человеку тут нет места.
— Вроде стадо мне последний раз обрадовалось.
— Надо, чтобы ими правил кто-то из их племени.
— Вроде тебя?
— Ага.
— Тебе некем будет управлять, если ты меня слишком рано прогонишь. От тебя они это не примут, слишком к тебе привыкли. Не поверят, что ты способен предложить им нечто, чего у них нет. Подожди. Получишь что хочешь… Но после меня.
— Не затягивай.
Бык тяжело поднялся, и Стивен вскарабкался на него.
— Пошли проверим, получится ли впарить твою херню.
В пещере стадо уже скучилось и поджидало их. Стивен удовлетворенно заметил, что от волнения коровы молчали и стояли спокойно, мускулы вокруг плеч и шеи напряглись, губы пересохли, языки нетерпеливо сновали. Он поднялся на спине Гернзейца в полный рост, решил, что от важности раздувается размером с комнату, ощутил себя полным уверенности и сил, зная, что каждое его сегодняшнее действие будет неоспоримо правильным.
— Сегодня вы начинаете учиться. Слушайте меня и будете жить. Ваши потомки будут жить и станут большим, нежели просто сбежавший продукт питания. Вы больше не будете беглецами, прячущимися в городской канализации.
Стивен глубоко вдохнул запах ждущих коров и с секунду посмаковал его могучие возможности. — ВПЕРЕД!
Гернзеец устремился в туннель, за ним — все стадо. Сначала они бежали легким галопом: ноги плавно двигаются вперед-назад, чуть вытягиваются и загребают землю; большие тела рассекают воздух, и тот шелестит; от хлопающих вздутых животов исходит слой хриплого шума, будто ты убираешь снег, а потом, пуская пар в холоде, бежишь к маме и жене в теплый дом, где тебя ждут и обнимут крепко-крепко.
Кожа Стивена пылала. Он орал какую-то нескладицу о славе и переменах, до дна опустошая легкие. Гернзеец обернулся и заревел, побежал быстрее, и крики коров гремели о неумолимости говяжьей силы, бушуя у городских корней.
У входа в туннель, ведущий к широкому фундаменту небоскреба, Стивен велел остановиться. В тишине коровы тяжело и напряженно дышали. От скорости и мышечного усилия пробега коровьи головы перестали думать, остались лишь инстинктивные реакции, животные сердились и хотели действия.
Он велел им медленно идти вперед. Грубый бетонный пол через три сотни футов выводил в потемки. То тут, то там на длинных одиночных проводах свисали тусклые голые лампочки. В коварных дальних углах туннеля расположилась маленькая будка выносной кассы. Желтый свет тек из окошек и собирался лужицей вокруг тонких стен сборного домика. Внутри двигались силуэты людей.
Объяснять не придется. Коровы уже завелись и сделают все необходимое для собственного спасения. А под развалинами Стивен отыщет, что ему надо.
— Не разбредаться и бить крепко.
