Сталкиваются с людьми, которые не обращают на них внимания. Сколько людей прогуливаются, как и они, пряча под одеждой свои грязные тайны. И поганые мысли, которые бродят в их головах.
Вдруг наступает ночь. Они идут мимо шикарного чайного салона — он еще открыт. Деревянные столики, блестящие стекла, сверкающая позолота. Место встречи будущих мамаш. В витрине множество смешных пирожных, цветных и угловатых или круглых, как фрукты.
Они заходят, потому что Маню понравилось местечко, выбирают десяток пирожных, которые Маню тут же начинает совать в рот, оглядываясь по сторонам. Бабушка с внуком отводят глаза в сторону. Пожилая дама стандартного вида с тщательно завитыми редкими белыми волосами. На ней строгое серое платье с V-образным вырезом. Полная достоинства. Глубокие морщины от крыльев носа к уголкам губ — явно не те, которые образуются у любителей посмеяться. Бледная, сморщенная кожа на шее.
Старуха пытается отвлечь внимание мальчугана, который не сводит с девиц взгляда — его буквально околдовала Маню, которая ест много и некрасиво. Когда она жует, видно, как смешиваются во рту цвета, поскольку она плохо закрывает рот. Она с удовольствием играет роль слона в кукольном домике.
Две продавщицы переглядываются, возмущенные и недоумевающие, они не привыкли, чтобы их заведение путали с обычным кафетерием.
Одна из них завитая шатенка. Розовую кожу щек подчеркивает тонкий слой пудры. Густые брови складываются домиком на лбу, придавая ей вид надзирательницы, готовой прочесть нотацию. Маленький ротик, розовые губки в тон блузке. Верхняя губа изящная, нижняя — чуть припухлая. Надин громко, чтобы услышали все, заявляет: «Выглядит как прирожденная соска».
Вторая девушка — более пышная, широкоплечая брюнетка. Очень белые, словно фарфоровые, зубы. На запястье несколько браслетов, серебряные кольца, которые тихо брякают, когда она убирает со стола. Приятный звук.
На обеих одинаковые розовые блузки с белым воротничком, без единого пятнышка и безупречно зашнурованные.
Надин заявляет, что не голодна. Не зная почему, она ощутила беспокойство, как только вошла в заведение. Открывается третий глаз, в голове мечутся дурные мысли. Среди этих декораций и людей она ощущает, что ее презирают, отталкивают. Она смотрит на себя их глазами и понимает, что вызывает жалость. Маню продолжает кокетничать с мальчуганом и ничего не замечает. Надин сжимает челюсти и смотрит в стол. Она не хочет срываться. Она забилась в глубину своей клетки, сжалась в углу, где ее пытаются поймать невидимые, слепые руки. Она ощущает их движения во мраке. Она уязвима и окаменела от ужаса. Надо обрубить руки, которые желают причинить ей зло. И она, как паучиха, ждет, вооружившись терпением.
Краем глаза она следит за официантками — те явно боятся. Эта мысль, словно по волшебству, снимает напряжение.
Обе девушки охвачены страхом. Они пытаются совладать с собой и вытирают стойку. Но они трясутся от страха.
Надин думает: «Эти мудилы, быть может, узнали нас и вызвали легавых».
Но сама особо в это не верит.
Просто что-то в ней и в Маню их тревожит.
Надин вдруг понимает, что ей приятно быть причиной страха.
Старуха встает, раздраженная заигрываниями Маню. Собирает вещи, надевает мальчику ботинки, идет к кассе, чтобы заплатить. Мальчишка куксится — ему уходить не хочется. Он хочет мороженого. Он спорит. Ему около пяти лет.
Надин вспоминает о газетах в номере и об убийцах детей. Думает о крупных заголовках и разговорах у стойки, когда убивают ребенка. Как это действует на людей? Даже ей трудно решиться на такое.
Исключить себя из мира людей, переступить черту. Стать хуже всех. Проложить бездну между собой и остальным миром. Надо решиться. Они хотят новостей на первую страницу — она может доставить им такое удовольствие.
Она достает пушку, движения автоматически следуют одно за другим. Глубоко вздыхает, не спуская глаз с ребенка. Тот капризничает и не хочет ничего слушать. Ствол как продолжение ее руки, он блестит прямо в лицо мальчонке. Старуха начинает вопить еще до выстрела, словно барабанная дробь в цирке перед сольным выходом.
Она почти не сомневается. Ей надо это сделать.
Она попадает в лицо с первого выстрела. Прямо в точку над недовольными и капризными темными глазами. У мальчика даже выражение лица не успевает измениться. Он ничего не успел понять. Падая, он опрокидывает корзину с конфетами в ярких разноцветных фантиках.
Надин жалеет, что все это нельзя перемотать в замедленном темпе и что этим желанием она заразилась от Маню.
Завитая официантка замерла за стойкой — ее сотрясает нервная икота, она закрывает лицо руками, словно защищаясь. Надин стреляет ей в руки, потом хватает за волосы, засовывает дуло в рот и стреляет во второй раз.
Маню тем временем расправляется со второй парой. Голова старухи под столом — у нее изо рта с бульканьем течет струйка крови, растекаясь по сверкающей плитке. Вторая официантка лежит чуть дальше — ее грудь залита кровью.
Перед тем как выйти, Надин бросает от двери последний взгляд на побоище. Она знает, что хорошо запомнила эту сцену и что сможет позже спокойно насладиться ею. Красные разводы, гротескные фигуры.
На улице они замечают поспешно прячущихся людей. Они бросаются в бегство, Маню хватает Надин за руку, помогая ей бежать быстрее. Они сворачивают в переулок. Надин слышит собственный смех. Малявка приостанавливается, оборачивается. Они садятся на бордюр. Дикий нервный смех. Они успокаиваются, переглядываются и вновь начинают смеяться.
На первом же перекрестке обращаются за справкой к типу в сером «БМВ». Тип вынимает план города, чтобы объяснить, где они находятся. Маню открывает дверцу и выволакивает водителя из машины, схватив за ворот пиджака. Тип цепляется за Маню, она с силой бьет его по голени, а когда тот падает, наносит второй удар по зубам. Надин слышит хруст ломающихся костей, хотя стоит довольно далеко.
Она садится за руль, осторожно объезжает валяющего на земле водителя. Потом резко разгоняется и наезжает на него. Маню, открыв окно, выпускает в мужчину всю обойму.
У нее еще стоят в глазах слезы после дикого приступа смеха в переулке, но малявка ликует, бьет кулаком по ладони, крича:
— Блядь, какая у нас синхронность, даже и секунды не раздумывали.
— Куда ты собиралась ехать?
— В Марсель. Там полно парней.
Надин ставит кассету в магнитолу.
Come on. Get the car. Let's go for a ride somewhere. You make me feel so good. You make me feel so crazy.
[22]
Маню никак не может успокоиться. Она ерзает на сиденье и без умолку говорит:
— Видела, мы сделали его как в видеоигре, когда у тебя уже очков до хера. Захватчики повсюду, а ты их всех мочишь, ты — самый сильный. Мы мощно рисковали. Но это и клево. Только вот мальчишка, это чересчур. Я бы не смогла. Но ты права — все должно быть чересчур. Купим бухла? Дикий сушняк. Предупреждаю — останавливаемся у первой арабской бакалеи, и никакого шухера, я не хочу мочить арабов. У тебя нет принципов, ты готова стрелять в кого угодно.
