Фортуна благоволила Нилу Кэссиди гораздо меньше, чем к Гинсбергу или Керуаку. Всего год спустя после того, как «В дороге» сделала его знаменитым человеком, в апреле 1958 года он был арестован полицией в Сан-Франциско по обвинению в причастности к контрабанде марихуаны. Повод был нелепейшим — Нил расплатился за проезд с водителем, который оказался переодетым полицейским, двумя сигаретами с марихуаной, — но его приговорили к пяти годам пребывания в Сан-Квентине. Можно было ожидать, в тюрьме Кэссиди с его неугомонным характером придется туго, но не тут-то было. Он использовал неожиданно появившееся свободное время для усиленных медитаций. «Кэссиди всегда очень творчески подходил к несправедливостям мира», — писал Уильям Пламмер в биографии Кэссиди, «Святом дурачке»:
Гэвин Артур, внук двадцать первого президента и по совместительству священник в Сан-Квентине, говорил, что Нил в тюрьме ярко выделялся на фоне остальных. Здесь он мог спокойно пользоваться своим величайшим умом, говорил Артур и добавлял, что это стало возможным, потому что здесь Нилу не мешали «телесные желания». В первый же день Артур выделил Нила из других заключенных. Кэссиди просто сиял и лучился светом.
В 1960 году его досрочно освободили, и он вернулся к старому образу жизни, работе на железной дороге и фирменным длинным монологам. Затем однажды ему попалась в руки «Пролетая над гнездом кукушки». И он понял, что Рэндла П. Макмерфи писали как будто с него самого. Этот парень, Кизи, будто бы заглянул Нилу в душу. Он почувствовал, что ему необходимо с ним встретиться, и отправился на Перри-Лейн, где и встретил Кизи, возвращавшегося из отпуска, проведенного в Орегоне. Кэссиди подпрыгивал и махал руками — наконец-то он нашел человека, которого сможет назвать Вождем.
Обитатели Перри-Лейн оценили Кэссиди. Они отнеслись к нему, как к забавному музейному экспонату, словно душа естественного человека Руссо неожиданно попала в тело современного лихача-водителя. Он казался им необычным и привлекательным, но немного утомительным, особенно если учитывать его привычку беспрестанно размахивать руками, молотя воздух, словно схватывая нечто невидимое и тут же отпуская опять, при этом ни на секунду не прекращая быстро говорить. Но Кизи, слушая Кэссиди, понимал — тот живет здесь и сейчас. Как он считал, Нил достиг того состояния, которое напоминало то, что в дзен-буддизме называют «Дзадзен» — состояние полной сосредоточенности, при этом лишенной всякой привязанности. Этот талант был присущ Кэссиди еще во времена его первых встреч с Гинсбергом и Керуаком, но с тех пор эти способности развились и теперь он мог вести три или даже четыре различных разговора одновременно. Гордон Лиш (в то время редактор небольшого арт-журнала «Генезис Уэст») встретил Нила на одном из вечеров у Кизи и был ошеломлен, когда Кэссиди «начал мимоходом обсуждать все текущие вокруг разговоры, не прекращая поддерживать нашу собственную беседу. Это было бесподобно». Лиш не вполне понимал, что Кизи нашел в Ниле, хотя и уважал Кэссиди как одного «из величайших умов нашего времени, и уж наверняка — одного из быстрейших».
Уникальные способности Кэссиди достигали пика, когда он занимался любимым медитативным занятием — крутил баранку. «Страшнее не бывает. Боишься за свою жизнь, — так описывал езду с Нилом Джерри Гарсия. — Едешь в каком-нибудь любимом Ниловом «понтиаке» или «бьюике», которые ему так нравится утонять, — и едешь абсолютно без тормозов. Мчишься по Сан-Франциско со скоростью пятьдесят — семьдесят миль в час, вслепую срезая углы, по встречной полосе, совершая безумные маневры даже в самых сложных дорожных ситуациях. Ежеминутно ждешь, что он кого-нибудь собьет. Но создавалось впечатление, будто он заранее знает, что ждет его за следующим поворотом. И в процессе этой бешеной гонки он не перестает разговаривать со всеми присутствующими, крутить настройку радио и теребить волосы». Кизи называл это «летящим, срезая углы, радиорепортажем о вселенной». Он начинал верить, что, возможно, это и в самом деле — архетип человека постпсиходелической эпохи.
Что происходит, когда человек возвращается обратно из «путешествия»? Как сохранить это новое состояние сознания, чтобы вы могли наслаждаться тем, что Хаксли называл обычно «лучшим из двух возможных миров».
Эти вопросы вставали перед каждым, кто задумывался об общественной пользе психоделиков. В Миллбруке разрабатывали способы «преодоления установок», посылали своих наблюдателей и исследователей в ЛСД-путешествия в надежде, что хотя бы один из них найдет четкий конкретный путь, рисовали карты, говорили о мозге и бардо. Эту работу можно описать как смесь научных исследований и религиозного послушничества. Они были монахами-учеными, или учеными монахами, и они отличались от Кизи и его друзей как небо от земли. Веселые Проказники (имя нашлось довольно быстро) никогда не говорили об Ином Мире. Об этом же нельзя рассказать! Говоря об этом, они использовали метафору, взятую из комиксов. Их идеал превратился в место, названное Пограничьем, которое было той частью воображаемой реальности, что лежала между эго, с его ограничениями и условностями, и разрушительной энергией пустоты. Жить в Пограничье означало быть полностью здесь и сейчас. «Мы добились того, что можем находиться там, в настоящем, в течение долгих периодов времени», — говорил Кизи в интервью. Это во многом напоминало дрейф в лодке по открытому морю, за исключением того, что в вас пробуждаются «силы, которых вы не найдете ни в прошлом, ни в будущем».
Единственным, что внешне подтверждало их ощущение личностных изменений, был обычай давать каждому новоприбывшему новое имя: Сногсшибательная Гретхен, Неисправно работающий, Надоеда, Бледный труп ковбоя, Девушка с гор. Кизи стал Вождем, Кэссиди — Предельной скоростью, а Бэббс, только вернувшийся из Вьетнама, получил имя Отважного путешественника. Если обобщать образ тех немногих хороших молодых людей (и девушек), которых искал Кизи, то ему были нужны «супергерои, жаждущие настоящей жизни и настоящего кино»
Многое в стиль Проказников добавил вернувшийся из Вьетнама осенью 1963 года «похожий на огромного сердечного гризли, смеющегося взрывами раскатистого космического смеха» Кен Бэббс. Именно Бэббс придумал концепцию «Проказ», такой величайшей космической шутки, когда человек оказывался пузырем, всплывающим в некой очень неприличной сфере Иного Мира.
Все это в результате и привело их к Автобусу.
Автобус появился в результате стечения нескольких случайных обстоятельств. Сначала у Кизи родилась идея съездить в Нью-Йорк летом 1964 года — к выходу в свет книги «Порою нестерпимо хочется» и к открытию Всемирной ярмарки (администрация, кстати, отвергла идею Майкла Холлингсхеда об устройстве павильона, посвященного расширению сознания). Затем пошли разговоры о том, как бы использовать снаряжение для киносъемок, которое Кизи купил с гонорара за фильм «Пролетая над гнездом кукушки». Была идея сделать фильм об их путешествии, нечто вроде «В дороге» пятнадцать лет спустя. Затем кто-то нашел в газете объявление о продаже довоенного школьного автобуса «Интернэшнл хэвистэр», оборудованного всеми удобствами, в частности холодильником и двухъярусными кроватями. Кизи купил автобус, оснастил его аудиосистемой, позволявшей им общаться с внешним миром, и затем идея съемок плавно переросла в нечто большее: они могли снять оригинальную высококачественную дорожную эпопею и затем продать ее Голливуду: «Отважный путешественник и его Веселые Проказники в поисках классных мест».
