— Как называется? — ухмыльнулся Навотно Стоечко.
— «Красное и черное»…
— Вот-вот. Их, родимых.
— А-а-а! — понял мальчик, — Компоненты!
— Мы согласны, — ответила девочка сразу за двоих, пока мальчик прикидывал, не будет ли слишком большим расточительством делиться не только винтом, но и ингредиентами для его изготовления.
— Хорошо, — медленно проговорил Навотно Стоечко и закусив нижнюю губу еще раз с ног до головы оглядел детей. — Для варки из салюта все есть?
— Все, — сказал мальчик, кивнув в подтверждение своим словам.
— Для тефы нужен еще ацетон. Литр. Хороший, безводный. Да и самой тефы пачек двадцать…
— Я сейчас куплю, — радостно воскликнул мальчик и убежал.
Навотно Стоечко остался с девочкой наедине. Девочка стояла и ковыряла асфальт носком бело-розовой кроссовки. Да и вся девчушка была какая-то бело-розовая.
— Он тебе кто? — после недолгого молчания Навотно Стоечко не выдержал неизвестности и решил узнать ответ на терзающий его вопрос.
— Да, так… — Неопределенно пожала плечами девочка, — Сосед…
— А на раскумарке ты давно?
Девочка снизу вверх посмотрела на Навотно Стоечко, словно оценивая ей одной ведомые критерии. И, видимо решив, что можно и ответить, равнодушно сказала:
— Год.
— Интересно, — подумал вслух Навотно Стоечко, — Кто ж тебя на иглу посадил? — Он не ожидал ответа, но девочка скупо проронила:
— Он.
И отвернулась.
После нескольких минут тягостного молчания прибежал мальчик:
— Все в порядке, — прокричал он еще издали. — Поехали.
Пока добирались на место, никто не сказал на слова. Лишь поднявшись в квартиру, Навотно Стоечко нарушил молчание:
— Хата не стреманая?
— Нет. — Твердо ответил мальчик. — Мама с сестрой на даче, до конца лета они не появятся.
— Так. — Вздохнул Навотно Стоечко. — Сегодня здесь командую я. Возражений нет?
Возражений не было.
— Ты, — Навотно Стоечко повернулся к девочке. — Сваргань хавчик. Чаек-буек, там, перекусить. А ты, — указал он пальцем на мальчика, — будешь мне помогать.
Пока девочка возилась у плиты, Навотно Стоечко расстелил на кухонном столе газету и высыпал туда свои пачки тефы. Мальчик присоединил свои.
— Чтобы все получилось ништяк, — начал свою лекцию с демонстрацией Навотно Стоечко, — колеса тефы надо растолочь в пыль. Для этого может послужить молоток, — это чисто физический метод, — мясорубка или кофемолка. Но от тефы у кофемолки летят ножи, мясорубкой долго и неприятно, а от молотка много грохота. Поэтому мы будем действовать чем? Правильно. Скалкой.
Раскатывая разложенные между двумя газетами колеса, мальчик потел, краснел от натуги, а Навотно Стоечко просеивал через тонкое сито получающийся порошок и возвращал мальчику недостаточно мелкую крошку. В процессе работы они перекусили и, вскоре, девочка начала подменять уставшего мальчика.
Получившуюся пыль Навотно Стоечко собственноручно засыпал в двухлитровую бутыль из-под Пепси:
— Теперь один из тонких моментов. Просто заливать водой нельзя. Вместе с водой полезет много бутора. Делаем так. Кубов тридцать кипячонки, в нее, из расчета гранула на пачку тефы, сыплем кон или наон
[1]
. И медленно заливаем, постоянно перетряхивая.
Эту стадию работы Навотно Стоечко решил сделать сам. Он тряс бутыль, доливая в нее раствор кона, пока внутри не образовался один слипшийся комок, вобравший в себя весь порошок.
— Сейчас, как обычно. Тягу и отбивать.
Это уже делали, меняясь, мальчик с девочкой. Навотно Стоечко в это время готовил баню.
Через полчаса он сказал:
— Хватит, пожалуй.
Мути дали отстояться. Тягу отделили и Навотно Стоечко, не жалея, залил туда солянку.
Сперва ничего не происходило, и он стал ловить на себе недоуменные взгляды детей. Но потом вдруг на дне тяги стало образовываться фиолетовое озерцо.
Удивленные странным цветом, дети полюбопытствовали:
— Это то, что надо?
— Ага. Это смесь джефа и сахара.
Фиолетовый раствор поставили на баню, и он стал выпариваться, постепенно меняя свой цвет и становясь коричневым. Перемешивая все это, Навотно Стоечко дождался, пока жидкость совсем не загустеет, превратившись в однородную тягучую массу, похожую на карамель.
— Теперь это остудить. И ацетоном. Он растворит все, кроме джефа.
На эту операцию ушло еще минут двадцать, но вскоре перед детьми появилась горка сверкающих кристаллов.
— Надо же… — прошептал мальчик. — Так просто…
— Ты посмотри, — возразила девочка. — Сколько мы с этим возились. Три часа!
— И еще часок добавь на варку, — добавил Навотно Стоечко.
Мальчик присвистнул.
Взвесив порох, Навотно Стоечко убедился, что с первого раза выбилось почти все. Пороха было почти три грамма. Отделив себе сушняк, эквивалентный его доле тефы, Навотно Стоечко занялся варкой винта. Дети это умели, и им стало неинтересно. Они ушли в комнату и включили, как определил Навотно Стоечко, «Ногу Свело».
Винт сготовился достаточно быстро. Забодяжив масло, Навотно Стоечко не забыл отщелочить для себя Стендаля. Отлив себе пятнадцать кубов, остальные пять Навотно Стоечко, под бесконечное «Ремембэ Хара Мамбуру!», отнес детям.
— Ой, как хорошо! — обрадовалась девочка. Навотно Стоечко в этот момент пристально оглядывал обстановку, пытаясь определить, чем занимались дети в его отсутствие.
— А ты нас вмажешь? — попросил мальчик.
— А вы сами не умеете, что ли?
— Умеем, — подтвердила девочка. — Но не с первого раза.
— Ну… — Нахмурился Навотно Стоечко. — Придется тогда здесь зависнуть.
— Да зависай, конечно. — Затараторили детишки. — Ты не помешаешь. Здесь такие тусовки бывают!..
— Вам по сколько вмазать?
— По единичке, конечно…
И Навотно Стоечко пошел щелочить. Когда он вернулся с тройкой заряженных баянов, девочка возилась у магнитофона:
— Хочешь нашего приятеля послушать? Он сам песни сочиняет и поет под гитару.
И девочка нажала на play.
Навотно Стоечко прослушал тогда эту песню раз пять. Но текст был настолько примитивен, что ему не запомнилось практически ничего, кроме двух поэтических шедевров:
«…в вену себе колешься гадостью плохой…»
