Вроде бы пустяк, но Питта охватило подлинное негодование. Телман по рангу не имел права обсуждать ход расследования с помощником комиссара, даже если тот сам его попросил об этом. Телман должен был отослать его к Питту. Горько было сознавать, что он, Томас, не может рассчитывать на лояльность своих лучших людей. Это для него означало, что он потерпел неудачу на новом посту.
– Уинтроп был убит в лодке, а это означает, что он знал убийцу и не опасался его, – стал перечислять Питт наиболее важные факты дела. – Удар был нанесен сзади, голову отрубили, когда он свесил ее через борт. Случилось это в полночь. Арледжа тоже сначала оглушили ударом по голове, но убит он был не на эстраде, где его нашли, а в другом месте. Возможно, он тоже знал убийцу, а может, и не знал. Но главное в том, что его потом доставили на эстраду. Если мы найдем место, где его убили, это сильно поможет расследованию. Мои люди ведут тщательные поиски.
– Черт подери, это место должно быть где-то рядом, – взорвался Фарнсуорт. – Как может маньяк тащить обезглавленное тело через центр Лондона, оставаясь незамеченным, даже ночью? Как? На экипаже, двуколке, верхом на лошади? Напрягите ваш мозг, суперинтендант!
– У эстрады и поблизости следов лошадиных копыт или колес экипажа не обнаружено, – сдержанно сказал Питт. – Мы все обыскали и не нашли ничего подозрительного.
Фарнсуорт, отошедший уже шага на три от стола, круто повернулся.
– Тогда в чем же дело, черт побери? Не мог же он перетащить труп на спине?
– В этом нет ничего невозможного, сэр, – медленно промолвил Питт, и мысль его уже заработала. – Это может означать, что тело было доставлено на чем-то, и самым простым способом.
– Например? – оживился Фарнсуорт.
– Например, с помощью какого-нибудь садового инвентаря, которым пользуется садовник… – медленно промолвил Питт, вдруг высказав только что родившуюся догадку.
– Что? Газонокосилка? – В голосе Фарнсуорта звучала явная насмешка.
– Или обыкновенная садовая тачка. – Питт вспомнил, как Легранж, говоря о свидетелях, упоминал что-то о человеке с тачкой. Теперь его мысль заработала уже лихорадочно. – Один из свидетелей видел человека с тачкой. Возможно, это тот, кто нам нужен. – Питт выпрямился в своем кресле. – Арледж был убит где-то неподалеку. Вполне можно было доставить его тело к эстраде в обыкновенной садовой тачке даже по улицам города…
– Тогда найдите того, кто это сделал, – распорядился Фарнсуорт. – Дальше? А что вы знаете об этом несчастном кондукторе, найденном сегодня утром? Какое он имеет отношение к этим двум убийствам? Где его в последний раз видели живым?
– У конечной остановки омнибуса в Шепердс-буш.
– Шепердс-буш? – Голос Фарнсуорта поднялся на октаву. – Это сколько же миль от Гайд-парка?
– Возникает интересный вопрос: зачем убийца решил доставить тело в парк? – заметил Питт.
– Его помешательство, видимо, связано с Гайд-парком, – сквозь зубы пробормотал Фарнсуорт, уже теряя терпение. – Сначала оглушил его, потом приволок поближе к парку и, наконец, отрубил голову. Ясно как день.
– Если бедняга кондуктор попался ему не в парке, то зачем было его убивать? – спокойно задал вопрос Питт, встретив сердитый взгляд Фарнсуорта.
– Не знаю, – окончательно рассердился помощник комиссара и раздраженно отвернулся. – Черт возьми, это ваше дело разузнать все, но вы не очень-то торопитесь. – С трудом контролируя себя, он снова повернулся к Питту. – Общественность имеет право требовать от вас большего, суперинтендант, и я тоже. Я послушался совета Драммонда и назначил вас на этот пост вопреки своему чутью. Выходит, что я допустил ошибку? – Он схватил газету, которую, войдя, бросил Питту на стол. – Вы видели это? Посмотрите-ка.
Он развернул газету, чтобы показать суперинтенданту большую карикатуру, изображавшую двух крошечных полицейских, стоящих руки в карманах и тупо глядящих себе под ноги, в то время как над ними – с силуэтом застывшего в ужасе Лондона – нависла огромная фигура палача в маске с занесенным топором.
Что мог ответить на это Питт? У Фарнсуорта иных аргументов быть не могло, и переубеждать его бесполезно. Томас знал это – и бесился. Он знал, что Фарнсуорт бессилен что-либо сам сделать, а на него постоянно оказывается сильное давление. Его карьере грозит крах. Его начальство не желает выслушивать извинения и оправдания. Им нужны результаты, и только по ним они судят о работе подчиненных. А начальство, в свою очередь, отвечает перед общественностью, а та капризна и коварна; она как напуганный хозяин, у которого короткая память на хорошие дела и который понимает только то, что хочет понимать.
Фарнсуорт снова швырнул газету на стол.
– Давайте, Питт, поторапливайтесь. Завтра я хочу услышать от вас что-то более определенное.
С этими словами он повернулся и вышел, снова бросив дверь открытой.
Как только затихли его шаги, из-за дверного косяка показался сержант Бейли. Лицо его было бледным и виноватым.
– Кто там? – поднял голову Томас.
– Не обращайте на него внимания, сэр, – осторожно промолвил сержант. – Он иначе не мог, мы же это знаем.
– Спасибо, Бейли, – искренне поблагодарил Питт. – Но мы действительно должны работать лучше, если хотим поймать это чудовище.
Сержант вздрогнул.
– Вы считаете, что это маньяк, мистер Питт, или кто-то мстит кому-то? Только не могу понять, при чем здесь бедняга кондуктор. Джентльмены – это более или менее понятно. Они могли в чем-то провиниться.
Питт невольно улыбнулся.
– Пока не знаю, но собираюсь узнать. – Он поднялся. – Поначалу попробую выяснить, что можно открыть теми ключами, которые мы нашли у Арледжа.
– Да, сэр. Вы хотите, чтобы я сказал об этом мистеру Телману? Или не надо? Поскольку я ведь не знаю, куда вы направляетесь… – Он вопросительно округлил глаза. – Я могу сказать, что вообще не помню, чтобы вы это говорили.
– Отлично, я не буду повторять, а вы ничего не слышали. – Питт улыбнулся.
– Да, сэр, не слышал, – радостно подтвердил Бейли.
Захватив с собой две связки ключей, Питт отправился на Маунт-стрит. По дороге он много чего обдумал. Кэб с трудом продвигался по запруженным экипажами и пешеходами улицам и часто останавливался. Кругом слышались ругань и крики кэбменов, понукающих лошадей.
Далси Арледж приветливо встретила суперинтенданта, и если его визит и удивил ее, она умело скрыла это благодаря своему уму и выдержке.
– Доброе утро, мистер Питт.
Она не поднялась с кушетки, на которой сидела. На ней по-прежнему было черное, но уже более изящное платье с модными рукавами-буфф, у ворота была приколота очень дорогая брошь из янтаря и мелкого жемчуга, на пальце – вдовье траурное кольцо. Лицо ее было спокойным.
– Что-то еще произошло и вам нужна моя помощь? – улыбнулась она. – Я слышала, совершено еще одно убийство. Это верно?
