Дона закрыла глаза, глубоко вздохнула, чувствуя дрожь в горле. Наверное, ей нужно было просто услышать от него что-то подобное, чтобы успокоиться. Поверить.
— Насколько я понимаю, теперь мы имеем лишь мое слово против слова Кристофа, — резко вмешался вьесчи.
— Рамон, вы уверены? — спросила девушка. — Вы могли ошибиться…
— Не имею такой привычки. Ошибаться. — Глаза негоцианта загорелись нехорошим блеском, губы сжались в тонкую линию. — Иначе все ваши сбережения в моих банках, уважаемые родственники, превратились бы в пыль.
— Я не храню сбережения в ваших банках. — Колдун едва заметно усмехнулся, отошел от полок и сел напротив вьесчи. — Значит, ты уверен, что слышал мой голос?
— Абсолютно. — Рамон подался вперед и произнес доверительно. — Кристоф, я не идиот и не самоубийца, чтобы врываться в твой дом и обвинять в похищении учителя. Но, если у тебя есть сомнения, пригласи Даханавара. Кажется, он теперь у вас в друзьях… — Вьесчи снова откинулся на спинку кресла и развел руки. — Пусть просканирует меня. И всем нам сразу станет спокойнее.
Дона быстро посмотрела на любимого ученика Вольфгера. Дарэл продолжал блуждать где-то в глубинах памяти Вивиана, и вытащить телепата в реальный мир было невозможно.
— Сейчас он недоступен. К сожалению. — Сожаления в голосе Кристофа не было. Девушке показалось, он уже сделал для себя какие-то выводы, однако не хочет произносить их вслух.
— Рамон, по какому делу вы должны были встречаться с Вольфгером? — спросила она грубее, чем хотела.
— Его интересовала информация, — нехотя ответил тот после секундной паузы.
— О чем? — тут же вмешался некромант.
Вьесчи поразмыслил мгновение, барабаня пальцами по подлокотнику, затем произнес:
— О лигаментиа.
Дона удивленно выпрямилась в кресле. Насколько ей было известно, мастера Смерти практически не имели дел с представителями этого клана.
— Что конкретно было нужно мэтру? — уточнил колдун.
— Легенды, слухи, догадки. Все знания, которые о них успели собрать вьесчи… Я уже передавал ему сведения. Дважды. Та встреча должна была стать третьей.
Кристоф задумался, и Дона знала, о чем. Он был в доме Вольфгера, пытаясь найти хоть какой-то намек, связанный с исчезновением учителя. Однако тогда не знал, что конкретно искать.
— Но зачем?! — Девушка не смогла сдержать удивления. — Неужели Вольфгер знал о лигаментиа меньше, чем ты?
— Я не интересовался, зачем мэтру нужна информация, — доверительно произнес Рамон, подчеркнуто обращаясь только к девушке. Улыбнулся, вызвав у нее секундную вспышку раздражения. — Получив возможность оказать услугу главе клана Кадаверциан, было глупо не воспользоваться этим. Но сейчас больше любопытно другое — кто натравил на меня зомби?
— Считаешь, нападение рапаита тебя оправдывает? — голос Кристофа прозвучал глухо и враждебно. Дона удивленно взглянула на собрата, который всегда был невозмутимо вежлив даже с недоброжелателями.
— Я не оправдываюсь, — оскалился в ответ Рамон. — Мне нет смысла оправдываться. Дона видела, что произошло. Если бы она не вмешалась…
— Да, — задумчиво произнес некромант, — разыграно великолепно. Негоциант, после тридцатилетнего молчания, в приступе неожиданной откровенности решает раскрыть тайну похищения главы кадаверциан его ученице. Той, что любила его и страдала в неведении больше всех. Меценат «случайно» встречает девушку и везет для беседы в тихое место, выбрав из всех парков Столицы именно тот, где затаился голодный рапаит. Естественно, вилисса предотвращает нападение. Но как только существо собирается сказать, кто его создатель, негоциант убивает его. Затем следует путешествие по совершенно пустому и безопасному тоннелю, где можно показать себя самоотверженным защитником и, наконец, обвинить в предательстве меня. Именно в тот момент, когда проверить это невозможно.
На протяжении этого длинного монолога Рамон все крепче сжимал подлокотники кресла. Казалось, воздух вокруг него начинает потрескивать от электричества.
— Ты хочешь сказать, — процедил он сквозь зубы, — что я сам устроил нападение?
— Я хочу сказать, что в этой истории слишком много странных совпадений.
Несколько мгновений вьесчи с яростью смотрел на собеседника, потом внезапно расслабился.
— Хорошо. Предположим, ты прав. Тогда объясни, для чего, по-твоему, мне это надо? Произвести впечатление на Дону? Вызвать у нее недоверие к тебе и, таким образом, переманить на свою сторону одного из мастеров Смерти? Поверь, Кристоф, мне гораздо выгоднее получить поддержку от всего вашего клана. К тому же, — в голосе Рамона снова зазвучали искренние, доверительные интонации, — рано или поздно, тебе придется взять управление вашей семьей на себя. И мне совсем не выгодно получить врага в лице нового мэтра. Да, кстати, заодно скажи, откуда я мог взять рапаита? Их умеют создавать лишь колдуны из клана Смерти.
Кристоф молча поднялся, прошел в соседнюю комнату и вернулся спустя минуту, листая массивную книгу, переплетенную в красную кожу. Сел, положив открытый том себе на колени.
— Дона, когда ты видела последнего рапаита?
— Давно. Лет двести назад. Может, больше.
— Мастером по созданию «ульев» считался Леон де Кавальо, — сказал Кристоф, пробежав взглядом страницу. — Он погиб в тысяча семьсот двадцать пятом.
— Начало Вампирической эпидемии, — пробормотал Рамон, глядя на фолиант с безмерным интересом.
— Да, — подтвердил колдун, продолжая читать. — Искусство создания «ульев» больше не практиковалось в связи с большой разрушительной силой и сложностью в подчинении объекта.
Он закрыл книгу. На обложке слабо блеснуло изображение увитого плющом креста в черной траурной рамке.
— Говоря проще, — продолжила Дона, — создание рапаитов опасно для нас самих. Все человеческие рассказы о вернувшихся после смерти злобных чудовищах, уничтожающих целые деревни, повествуют именно про этих некротических существ.
— Вы хотите сказать, что никто из ваших после двадцать пятого года не делает этих тварей? — вопросительно приподняв брови, Рамон протянул руку, и Кристоф отдал ему книгу.
Вьесчи взвесил том на ладони, уважительно покачал головой, полюбовался качеством обложки и вернул обратно.
— Список погибших моего клана много тоньше. Хотя был период, когда не было времени заполнять пустые страницы.
— Не сомневаюсь, — сухо отозвался колдун. — Да. Мы не создаем рапаитов. Это вопрос безопасности.
— Тогда кто?
— Магия Леарджини сохраняет любое существо сколь угодно долго, — тихо произнесла Дона. — Рапаита могли сотворить двести, триста лет назад… Потом заморозить и воскресить, когда в этом возникла необходимость. Поэтому в тоннеле я почувствовала лишь тонкий след пути зомби, но не ощутила места, где его делали. Возможно, его не создавали, а просто разбудили.
