Книга Тень Эдгара По, страница 59. Автор книги Мэтью Перл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тень Эдгара По»

Cтраница 59
16

В процессе слежки за Бароном Дюпеном, с привычной частотой менявшим гостиницы и дававшим интервью, мне удалось выяснить, что Бонжур нанялась горничной к доктору Джозефу Снодграссу, который, по словам доктора Морана, четвертого октября вызвал для бесчувственного Эдгара По экипаж и велел кучеру ехать в больницу. Барон Дюпен в поисках подробностей тревожного, чреватого бедой октябрьского дня нанес визит доктору Снодграссу, однако получил от ворот поворот. Доктор Снодграсс не пожелал «делать вклад в индустрию сплетен о смерти достойного, одаренного поэта».

А через неделю Бонжур пришла наниматься в горничные. Особо отмечу — доктор Снодграсс вовсе не искал новую горничную, у него хватало прислуги. Бонжур явилась по адресу Норт-хай-стрит, 103 в чистом, отутюженном, однако скромном платье. Дверь элегантного кирпичного особняка открыла молодая ирландка.

Бонжур быстро сориентировалась. Она, мол, слыхала, будто господа ищут прислугу на второй этаж, в спальни (Бонжур сообразила, что молодая ирландка прибирает в холле и гостиной и, по традиции, не ладит с горничной из верхних комнат). «Разве?» — удивилась ирландка. Ей про то ничего не известно. Бонжур извинилась — она-то думала, горничная из верхних комнат взаправду собирается увольняться, только не хочет господам заранее говорить, а сказала только подружке, вот Бонжур и пришла, потому ей это место вот как надобно.

Как Бонжур и рассчитывала, ирландка, особа довольно неуклюжая и склонная питать неприязнь к привлекательным девушкам, не замедлила поставить Снодграссов в известность о коварных планах горничной из верхних комнат, а Снодграссы сочли правильным рассчитать бедняжку, не слушая объяснений. В награду за разоблачение неблагодарной (а также имея нужду в новой горничной) Снодрассы с готовностью приняли героиню драмы — Бонжур, явившуюся в нужное время. И хотя Бонжур была гораздо красивее завистливой ирландки, последняя не считала ее соперницей из-за непопулярной в известных кругах субтильности и шрама и быстро поладила с ней.

Все это сообщила мне прежняя горничная из верхних комнат, возмущенная несправедливым увольнением. Однако теперь, когда Бонжур заняла прочное место в доме, шансы добыть сведения о ее хозяине практически свелись к нулю.

— Пусть ее трудится на Снодграссов, а вы, мосье Кларк, давайте-ка закругляйтесь с Бароном. Довольно слежки, — сказал Дюпон.

— Бонжур давно бы сбежала от Снодграссов. Если она все еще у них, значит, информация имеется! Сами судите, мосье Дюпон, Бонжур более двух недель в услужении! — возразил я. — Что до Барона, он занят продажей билетов на лекцию о смерти По.

— Быть может, информации не так уж и много — просто мадемуазель медленно работает, — вслух размышлял Дюпон.

— А давайте сообщим доктору Снодграссу, что Бонжур никакая не горничная!

— Зачем, мосье Кларк?

— Как зачем? — удивился я. Ответ представлялся очевидным. — Чтобы она не могла шпионить для Барона!

— Вся информация, собранная Бароном и Бонжур, неминуемо дойдет и до нас с вами, — выдал Дюпон, однако причин своей уверенности не объяснил.

Дюпон регулярно расспрашивал о поведении Бонжур, ее прилежании к работе и отношениях с другими слугами.

Каждый вечер Бонжур покидала дом Снодграссов, чтобы встретиться с Бароном. Однажды я проследил ее путь. Она направлялась в порт. То и дело очередное питейное заведение исторгало из своих недр удовлетворенного клиента, и приходилось либо перешагивать через его бесчувственное тело, либо — если зазеваешься — спотыкаться об него. Пивная или бильярдная попадались на каждом шагу; воздух был пропитан запахами человеческого пота, перегара и испражнений. Внешний вид Бонжур вполне соответствовал обстоятельствам места — волосы растрепаны, шляпка набекрень, платье в соблазнительном беспорядке. Бонжур часто меняла образ — в зависимости от характера задания, на которое была послана Бароном, она могла явиться представительницей любого социального слоя, однако с ней не происходило тех демонических метаморфоз, что с ее супругом и повелителем.

Итак, Бонжур поравнялась с компанией пьянчуг, которые громко смеялись и похабничали. Один из них указал на Бонжур:

— Гляньте, какая краля! Что-то я не встречал здесь этой ночной бабочки!

Словами «краля» и «ночная бабочка» вульгарные представители низших слоев обозначали проституток, что выходят на промысел исключительно ночью.

Бонжур проигнорировала замечание. Тогда мужлан вытянул руку, преграждая ей путь. К слову, размерами он чуть ли не вдвое превосходил Бонжур. Она остановилась и принялась рассматривать эту толстую, с дурной кожей ручищу, непристойно открытую взгляду (рукав был закатан).

— Что это у тебя, детка? — Мужлан выхватил у Бонжур клочок бумаги. — Небось письмецо любовное? Ну-ка, прочтем: «…находится джентльмен в весьма плачевном состоянии…»

— Руки убери, — распорядилась Бонжур, делая шаг вперед.

Мужлан поднял письмо над головой так, чтобы она не могла дотянуться, чем вызвал веселье своих приятелей — веселье, едва ли соразмерное инциденту. Правда, один из них, низенький и коренастый, вдоволь посмеявшись, предложил вернуть письмо «деточке», но добился этим только тычка и эпитета «слюнтяй».

Бонжур с легким вздохом шагнула к обидчику; глаза ее были вровень с толстой его шеей. Пальчиком Бонжур коснулась вздутой мышцы, повела по руке мужлана, как бы чертя невидимую линию.

— А знаете, мистер, таких сильных рук, как ваши, я в Балтиморе еще не видала, — сообщила Бонжур завораживающим шепотом, однако так, чтобы ее слышала вся компания.

— Не надейся, крошка, что я сейчас растаю от твоих слов и руку-то опущу.

— Да мне вовсе и не надо, чтоб вы ее опускали. Мне надо, чтоб вы ее повыше подняли — вот так!

Мужлан, возможно, против собственной воли, повиновался и поднял руку. Бонжур потянулась к его толстой шее.

— Гляньте, гляньте, — обрадовался мужлан, — бабочка сейчас вспорхнет и чмокнет меня!

Раздался дружный хохот. Сам негодяй хихикал, словно девица.

— У бабочек, — заговорила Бонжур, — головки такие маленькие, что мозгам поместиться негде. — Одним молниеносным движением она закинула руку за голову и коснулась шеи мужлана сбоку. Рука его была высоко поднята — он не мог воспрепятствовать Бонжур.

Через секунду воротники рубашки и сюртука упали на землю, ловко отрезанные пониже шва. Компания застыла в изумлении. А Бонжур вернула клинок, тонкий, как шпилька, обратно в свои растрепанные, кое-как прихваченные на затылке волосы. Мужлан ощупывал шею сзади — боялся, что Бонжур отхватила заодно и кусок кожи, а не найдя ни намека на царапину, попятился. Бонжур подняла с земли письмо и продолжала путь. Но прежде чем уйти, она взглянула на меня, прятавшегося в тени на противоположной стороне улицы, и усмехнулась моей явной готовности броситься ей на подмогу. Впрочем, не исключено, что у меня просто разыгралось воображение.


Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация