Когда я вернулся, Холмс задумчиво сидел и дымил в кресле, но сразу встрепенулся, услышав мои шаги:
– А вот и вы, Уотсон! Как сходили?
– Всё нормально, отправил.
– Ну и хорошо, а у меня сегодня улов – целых два письма.
– Неужели? Стоило отойти, и… – я засмеялся. – Да, а чем это у вас пахнет?
– Не знаю, у меня нос не дышит. Вот, взгляните сначала на это, – он протянул знакомый уже конверт. Вот что я там увидел:
«Мистер Холмс, я знаю, вы очень ограниченный человек, да простите эти слова даме, но как всё же приятно порой увидеть что-то необычное, отвлечённое от нашей обыденной жизни. Не правда ли? Мне так нравится рассматривать эти диковины, слушать рассказы о них, ведь сама я неспособна даже на знакомство с этим страшным и опасным, но, судя по рассказам бывалых, очень интересным. Я думаю, что не всё показываемое истинно существует, да и рассказы могут содержать ложь, но всё же, находясь в окружении этого, невольно ощущаешь возбуждающий ужас… Впрочем, что вам рассказывать, вы всё равно не поймёте.
С уважением Аннет Баркли.
P.S. И всё-таки, мистер Холмс, не всегда заметна обыденность в необычном, как и необычность в обыденном».
Почерк явно женский, но вот о чём написано, пока не понятно. Холмс протянул лупу:
– Взгляните на буквы «а» и «и».
Я посмотрел, они были написаны совсем иначе, чем в предыдущих письмах. Я поднял на Холмса глаза.
– Вот именно, – кивнул он, – это-то мне и не нравится, не говоря о самом тексте. Что вы думаете о нём?
– Пока не знаю, а второе письмо?
– Вот, – он протянул другой конверт. Я открыл его и сразу же отпрянул.
– Ну и запах.
– А чем пахнет, – Холмс взял его из рук и поднёс к носу, – не чувствую.
– Тем, что изображено, – на рисунке был нарисован карандашом собранный урожай: в центре огромная жёлтая луковица, а вокруг неё картофель, морковь, свекла… В самом низу листка была сделана надпись из моркови и картофеля: «ТОРОПИСЬ», – луком.
– Луком? – переспросил Холмс, потом выхватил лист и кинулся к газовой лампе. Он поднёс листок и равномерно поводил над ней. Потом показал его мне. На рисунке проявилась коричневая надпись печатными буквами:
«Река Флит очень опасна, хоть и не видна. Не стоит гулять там, где не следует».
– Надпись была сделана раствором лука, который стал виден после нагрева листка. Подобную реакцию можно ожидать и от многих других соков, – пояснил Холмс, а потом голосом, в котором смешалось несколько ноток от властности до просьбы, сказал, – Уотсон, вам что-нибудь говорит название этой реки?
Что могло мне это говорить? Только одно: полковник Соул, у которого я был не далее чем вчера:
– Полковник Соул…
– Уотсон, срочно бежим к нему! Захватите пистолет!
Мы бросились на Флит-стрит, но не застали полковника. Дворецкий сказал, что полковник ушёл час назад с одним высоким джентльменом. Услышав это, Холмс, не говоря ни слова, выбежал на улицу и засвистел в свисток. Не прошло и минуты, как около нас появился полицейский.
– В чём дело, господа?
– Сержант, я Шерлок Холмс. Нам необходимо попасть в русло реки Флит. Где есть ближайший спуск?
– Пройдёмте за мной.
И он повёл нас закоулками, о которых сложно даже было предположить, идя по самой улице. Скоро мы были уже на месте. Аккуратно, чтобы не упасть, мы спустились под землю и оказались в хитроумных кирпичных переходах, созданных инженером Базальгеттом. Сержант сразу же зажёг фонарь.
– Вы осторожнее, господа, дно скользкое, да и обувь у вас совсем не подобающая для прогулки здесь.
– Ничего, сержант, мы потерпим, – Холмс был возбуждён, как, впрочем, и я. – Покажите, как течёт река Флит.
– Пожалуйте сюда. Вот смотрите, отсюда, – он показал, – и туда.
– Сержант, послушайте. Мы с Уотсоном идём в разные стороны, вы же остаётесь здесь на всякий случай и подсвечиваете путь обоим, насколько это возможно. Ясно?
– Да, сэр.
И мы отправились в путь. Я шёл вверх по течению, а Холмс вниз. Было сыро, но воды не много, и я радовался, что пока ещё не сильно намок, однако понимал, что в любом случае мне придётся где-то обсохнуть, прежде чем отправляться бродить по улице. Я завернул ещё за один угол и оказался в полной темноте, пришлось доставать спички, которые мало чем могли помочь. Всё же прав был сержант, плохо мы подготовились к этому мероприятию. Где-то впереди показался тоненький пучок света, это, видимо, был канализационный люк. И тут я услышал призывный крик Холмса. Я бросился назад, сержанта уже не было на месте, но по создаваемому им шуму было ясно направление его следования. Когда я прибежал, то увидел, что Холмс вместе с сержантом стоят рядом с лежащим телом, наполовину закрытым водой. Это был полковник Роберт Соул, и он был мёртв.
– Немного не успели, – заметил сержант. – Волна прошла минут пятнадцать назад. Опасная река, то тиха, как ручей, то полноводна…
Полковник был крепко связан, да к тому же привязан к специально вкрученным в дно русла крюкам.
Мы отвязали его и сообща вытащили наружу. Сержант отправился за подмогой, а мы остались стоять рядом. Было зябко, но трясло не только от холода и промоченных ног, но и от ненависти к этому «писарю», который убивает, следуя непонятно какой цели. Холмс ушёл в себя.
– Уотсон, вы что-то рассказывали полковнику о нашем деле?
– Нет. Вы думаете, его убили из-за моего визита к нему?
– Нет, тут что-то другое. Мне никак не даёт покоя изменение начертания букв в последнем письме, хотя, несомненно, писал тот же человек. Можно, конечно, предположить и обратное, но чтобы собрались вместе двое, способных подделывать почерки?.. Нет. Давайте ещё раз подумаем, что бы это могло значить?
Он замолчал, да и я не склонен был рассуждать над убитым, с которым мы мирно беседовали ещё вчера. Прибыл сержант с подмогой, и мы отправились в ближайший участок, прибыв в который, переодели мокрые носки и приняли немного ирландского виски. Холмс продолжал думать, и тут он повернулся ко мне:
– Уотсон, нам срочно надо в «Музей охотничьих трофеев».
– Саблезубый тигр, – догадался я.
– Видимо. И возьмём с собой поддержку, а также нужен эксперт. Инспектор Робинс, нам срочно нужно в «Музей охотничьих трофеев». А также отправьте кого-нибудь за ювелиром Стюартом Гэйлемом, он нам необходим. Ну как вы, Уотсон?
– Я готов, Холмс.
– Отлично. Едем.
И мы вместе с инспектором отправились в означенное место. Когда мы уже подъезжали, Холмс произнёс мне на ухо:
– Уотсон, за нами следят и наверняка прослушивают все наши разговоры на Бейкер-стрит.
