Последние мешочники миновали наши кресла, тогда я встал, с хрустом расправил плечи и размял ноги. Подхватил сумку и отправился первым из нашей троицы, коротко бросив через плечо:
— Держитесь за мной!
В первую очередь нужно было решить вопрос с въездным штампом. Опытные путешественники сообщают, что ставить въездной штамп в Киргизии не любят. Но из-за его отсутствия проблемы будут как внутри страны, так и при выезде.
Я решил следующим образом. Положим каждый в свои загранпаспорта (до сих пор не понимаю, как у Лехи оказался с собой этот важный документ; понимаю, Слава — тот притащил ко мне, опасаясь подлянки со стороны жены и тестя, все свои документы; а впрочем, может быть, Леха сделал это по тем же самым причинам?) по пять баксов. Риск, конечно, есть: чисто теоретически могут начать шить дело о взятке должностному лицу. Но, с другой стороны, мы же вообще ничего не просим незаконного; мало ли — забыл валюту в паспорте. Всего-то пять долларов. С кем не бывает?
За стеклом — молодой мужик.
— Поставьте, пожалуйста, мне штампик на въезд.
Он внимательно посмотрел на меня. Усмехнулся.
— Умные все стали, смотрю.
Вернул мне паспорт. Штамп на въезд поставил — черный, жирный. Как надо! Доллары исчезли. За мной так же прошли Леха и Слава. Киргиз молча выдал им документы. Лицо у него повеселело. Видимо, пятнадцать баксов на дороге тоже не валяются. Я проверил паспорта у своих спутников. Все было в порядке. Штампы на месте. (Я отметил для себя обязательно проверить, есть ли нужные штампики у наших немецких подопечных.)
Однако это был только первый этап.
— Сейчас, наверное, нас будут менты цеплять на выходе, — предположил Леша, очевидно, тщательно изучивший переданный мной ему манускрипт. — Хорошо бы, чтоб их не было.
Мы вышли из стеклянных дверей аэропорта на прилегающую площадь. Ну что же, я все так примерно себе и представлял. Мои глаза выхватили в окружающей обстановке ряды маршруток — ведь аэропорт находится в девяти километрах от Оша, пешком идти, разумеется, можно, но несколько затруднительно; несколько сомнительных заведений с вывесками типа «Exchange» — нужно же иметь на руках и местную валюту; и, само собой, — вот они, родные, узнаваемые в любой обстановке менты. Может быть, конечно, в Киргизии они сейчас называются как-то иначе, но для меня все равно — менты.
Что еще мне сразу не понравилось, так это почти полное отсутствие европейских лиц. Мамой клянусь! Такого отсутствия белых я не видел даже в Дагестане. Ну, разве что в Чечне — да и то во время войны. Мы смотрелись на фоне снующей толпы как яркое белое пятно. Хоть бы рубашки черные надели, что ли, но это, строго говоря, не мой косяк. Слава и Леша пришли ко мне во всем светлом. Да в нашем городе в такую жару одеть темную рубашку никому и в голову не придет. Здесь, мягко скажем, тоже не холодно, но про то, какое значение имеет цвет материи в другом ракурсе, никто из нас не подумал…
Ну кто бы сомневался! Менты вылупили на нас радостно-изумленные глаза. Иностранные туристы стран Запада, как я догадываюсь, и без того не особо радовали своим присутствием этот край, а после апрельских событий сюда мог приехать только полный фрик. Но, с другой стороны, а с чего это они решили, что мы туристы?
Мы успели сделать всего несколько шагов, как милицейский «бобик» подъехал прямо к нам. Оттуда вывалились три мента как на подбор — тощий, толстый и мелкий. Если бы ситуация для меня не была столь напряженной, я бы, конечно, с удовольствием поржал над этой троицей, чем-то весьма отдаленно смахивающей на знаменитую троицу Гайдая, но сейчас мне было не до смеха.
— Привет, братаны! — сказал нам троим старший лейтенант. Это тот, который самый толстый. Видимо, ему по чину положено было быть толще подчиненных. — Ваши документы?
Мы протянули ему наши паспорта. Он очень неторопливо стал их просматривать. Мне вспомнилась фраза из книги братьев Стругацких: «Паспорт он изучал, как библиофил изучает редкую инкунабулу». Что он там искал, нам было непонятно.
— Так, — протянул мент, не возвращая нам документы. — А где ваша регистрация?
— Какая регистрация? — спросил я (мои добрые друзья молчаливо предоставили «право» вести переговоры именно мне). — Прописка? Так там же есть, смотрите?
— Какая такая прописка? — воскликнул старлей. — Регистрация в Кыргызстане где?
— Какая регистрация? — Я уже возмутился. — Мы только что прилетели, вот штамп стоит.
— Ну и что? — сказал мент. — А разве регистрацию кто-то отменял? Непорядок, брат, сразу тебе говорю. Это нехорошая вещь. Ты наши законы нарушаешь.
— Ничего я не нарушаю! — возразил я. — Как только окажусь у родственников, сразу зарегистрируюсь. Ну не регистрируют у вас в аэропорту!
— Сильно умный, да? — Мент посмотрел на меня с неодобрением.
Лица его помощников стали хмурыми, всем своим видом выражая: «Вы влипли. А не надо было сюда ехать!» В голове у меня всплыла еще одна строчка из анекдота: «При приближении ГАИ водитель должен выйти из автомобиля, лечь на землю, в вытянутой в сторону левой руке должны быть зажаты сто рублей». Или примерно где-то как-то так. Видимо, менты хотели от нас именно этого, и очень злились, почему мы сразу не отдали им все наши деньги.
— Садитесь в машину! — сказал мне мент.
Я вообще-то читал предупреждения, что так они могут в карман и наркоту всунуть, поэтому отрицательно помахал головой.
Страж порядка молчал, постукивая себя по ладони нашими паспортами, молчали и мы. Молчание затягивалось. Но так как белых людей больше в округе не наблюдалось, а местные оборванцы местных же ментов не интересовали, торопиться старлею и его подручным было явно некуда.
Ситуация со всей очевидностью заходила в тупик. Теоретически, я просчитал, что могу вырубить этого жирного ублюдка одним хорошим ударом. На остальных тоже много времени не уйдет — слишком они беспечны и уверены в полной своей безнаказанности. Но начинать выполнение задания сразу же с нападения на местных ментов как-то не очень хотелось.
— Сколько денег с собой везете? — прервал молчание старлей.
— Наличные? Совсем мало. Мы вообще-то карточками пользуемся.
— Слишком умный, — снова констатировал мент. — Так, давайте по-хорошему. Нужно вашу наличность пересчитать.
— На каком основании? — спросил я, пораженный такой беспредельной наглостью.
— Просто законы у нас такие, — ответил мент. — У вас в России свои законы, у нас здесь — свои. Или делайте, что говорю, или поедем в отделение. Будем с вами разбираться.
Почему-то у меня мелькнула мысль, что он блефует. А вдруг нет? А вдруг отвезут в отделение, и нас вообще после этого не найдут?
Я даже на миг растерялся, но тут совершенно для меня неожиданно в игру вступил Славик. Иногда он бывает ужасно храбрый. Особенно когда чувствует, что его сейчас начнут грабить. Спокойно расставаться с деньгами Слава не умеет и не хочет.
